Йен Уотсон - Альтернативная история

• Название: Альтернативная история
• Автор: Йен Уотсон
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03472-3

Что случилось бы с нашим миром, если бы однажды история сошла с известного пути? Может быть, в исламизированной Европе остались бы слабые и малочисленные анклавы христианства?

Или Адольф Гитлер увлекся дирижаблестроением вместо разжигания чудовищной воины?

Или Владимир Ленин сбежал от эсеровского мятежа в Одессу?

Или Католическая церковь подвергла дарвинизм беспощадной судебной расправе?

А бомба, не попав по Хиросиме, заставила бы Японию капитулировать?

Двадцать пять исторических развилок. Двадцать пять великолепных рассказов, написанных знаменитыми мастерами жанра

Альтернативная история — весьма древний и почтенный жанр, даром что фантастика. Еще в «Истории Рима» Тита Ливия подробно и всерьез рассматриваются события, которые могли последовать, вздумай Александр Македонский повести свои армии не на восток, а на запад. Вот бы Рим обрадовался… С тех давних пор ни ученые мужи, ни писатели-фантасты не отказывали себе в удовольствии поставить очередной мысленный эксперимент на тему «Что было бы, если?..» В настоящей антологии собраны рассказы, авторы которых виртуозно жонглируют вероятностями и создают новые реальности, неизменно притягивающие читательское внимание. Здесь вы найдете произведения, созданные признанными мастерами жанра, такими как Стивен Бакстер, Джеймс Мороу, Фриц Лейбер, Марк Лэйдлоу, Гарри Тертлдав, Иэн Маклеод и другими. Некоторые рассказы написаны специально для этого сборника.

---

— Я повернула время вспять, — прошептала она.

Позже, в полудреме, она пробормотала:

— Я была так глупа…

— О чем ты?

— Я была очень застенчива, вот и все, — объяснила она. — На самом деле я не хотела, чтобы ты уходил.

— А как же Джеймс? — спросил он.

— У него кто-то есть. Я не знала, от чего я отказывалась.

Он нежно гладил ее, проводя рукой по плавным изгибам тела. Прошлое и настоящее тесно переплелись в голове, сбивая с толку. Прижимая ее к себе, он по-прежнему видел, как она сидела на коленях, а отблески огня танцевали на ее обнаженном теле. Он потянулся к ней, и она вновь была готова ответить на его ласки и, притворно сопротивляясь и тихонько посмеиваясь, безоглядно отдавалась нахлынувшей страсти.

— Министр подарил мне «Ламборджини», — сказал он спустя какое-то время.

Она перекатилась на живот, положила подбородок на согнутые в локтях руки и посмотрела на него сквозь паутину спутанных волос, упавших на лицо.

— А сейчас в твоих руках оказалась блондинка, — сказала она. — Что будет с нами?

— Ни в то, ни в другое не могу до сих пор поверить, — ответил он.

— О Ричард! — воскликнула она, ударяя его в грудь кулачками. — Ты хочешь меня разозлить! Это уже произошло. Ты идиот, вот и все. С каждым такое может случиться. — Она снова начала чертить пальцем по ковру, повторяя узоры, и добавила чуть тише: — Надеюсь, что я забеременею, и тогда ты будешь должен на мне жениться.

Он прищурил глаза; вино с новой силой ударило ему в голову.

Она уткнулась носом ему в плечо.

— Однажды ты уже просил меня стать твоей женой. Повтори это снова, — попросила она.

— Не припоминаю.

— Ричард, прошу тебя, — прошептала она.

И он сдался:

— Диана, ты выйдешь за меня?

— Да, да, да! — воскликнула девушка.

После того как главные слова были произнесены, хотя и вряд ли могли стать реальностью, он вновь, охваченный страстью, любил ее, и этот раз стал самым прекрасным из всех — дурманящий и сладкий как мед. Он дотянулся и взял с кровати подушки и плед; они уютно устроились на полу, тесно прижавшись друг к другу, и в какой-то момент он осознал, что безостановочно говорит, что-то рассказывает, как будто они только что не занимались любовью, а просто гуляли по магазинам в Мальборо, сидели за чашечкой чая и наслаждались закатом в Уайтхорс-Хилле. Но главное — они были вместе, рядом. Она нежно коснулась рукой его губ, призывая к тишине, и, крепко обнимая друг друга, они уснули, улетая во сне туда, где золотом отливали шпили башен, трепетали на ветру и сверкали листья деревьев, мчались по дорогам белоснежные автомобили и раскаленный солнечный диск неистово полыхал, освещая новые миры.

Он проснулся, когда огонь в камине почти погас, нехотя сел, пытаясь прогнать остатки сна. Она внимательно смотрела на него. Он нежно провел рукой по ее шелковистым волосам и улыбнулся. Она легким движением поднялась с полу:

— Ричард, мне пора уходить.

— Еще не время.

— Уже середина ночи.

— Это не важно.

— Нет, важно. Он не должен знать.

— Кто?

— Ты прекрасно понимаешь кто, — ответила она. — И знаешь, зачем меня сюда пригласили.

— Он не такой, поверь мне!

Она вздрогнула.

— Ричард, прошу тебя! Мне не нужны лишние неприятности! — умоляюще воскликнула девушка, потом улыбнулась и добавила: — Это ненадолго, только до завтра, а оно наступит уже очень скоро.

Он неловко поднялся и прижал ее к себе, вбирая теплоту ее нежного стройного тела. Без туфель она была такая миниатюрная, что едва доставала плечом ему до подмышек.

Прекратив собираться, Диана оперлась рукой о стену и со смехом произнесла:

— У меня так кружится голова!

Чуть позже Мэнверинг сказал:

— Я провожу тебя до твоей комнаты.

— Не нужно. Все в порядке, — ответила она.

Ее волосы были гладко причесаны, в руках она держала сумочку и выглядела вновь так, будто собиралась на праздничный вечер. У двери она развернулась к нему и произнесла:

— Ричард, я люблю тебя… Правда!

Она быстро поцеловала его и исчезла в темноте коридора.

Он захлопнул дверь и повернул ключ в замке. Какое-то время он неподвижно стоял, задумчиво оглядывая комнату. Огонь в камине почти погас, прогоревшее полено с треском лопнуло, и вверх взметнулся сноп мелких светящихся искр. Он пошел к умывальнику, ополоснул лицо и руки. Постелил на кровать покрывало, аккуратно разложив подушки. Ее аромат все еще витал в воздухе, не отпуская его. Он помнил ее нежные прикосновения и слова, сказанные на прощание.

Мэнверинг подошел к окну и, распахнув шторы, открыл его настежь. Земля была устлана белоснежным пушистым ковром, то тут, то там возвышались снежные барханы. Далекие звезды мерцали в вышине, отражаясь, и снег переливался разноцветными искрами. Огромный дом погрузился в благостное ночное безмолвие. Он стоял у раскрытого окна, ощущая, как потоки холодного воздуха, врываясь в комнату, обдувают его морозной свежестью. И откуда-то издалека, нарушая совершенство ночной тишины, отчетливо доносился мелодичный напев — такой далекий, но дающий ощущение мира и покоя. Возможно, ветер принес его со стороны караульных помещений.

Ночь тиха, ночь свята,
Люди спят, даль чиста…

Мэнверинг подошел к кровати и откинул покрывало. Простыни были новые и даже немного похрустывали, источая нежный аромат свежести. Он улыбнулся и выключил светильник.

Лишь в пещере свеча горит,
Там святая чета не спит…

В одной из стен комнаты, скрытый от глаз за слоем штукатурки, тихонько зажужжал небольшой сложный механизм. Катушка золотых тонких проводков немного задрожала, но скрип растворенного окна стал единственной записью на пленке; пение, доносившееся издалека, было слишком слабым, чтобы активировать реле механизма. Микровыключатель беззвучно щелкнул, светящиеся проводки потускнели, и записывающее устройство отключилось. В камине угасали последние сполохи огня.

Мэнверинг откинулся на подушки и закрыл глаза.

Спи в райской тишине,
Спи в райской тишине…

2

Через открытое окно в комнату струился яркий солнечный свет.

Небо было высоким, чистым, ясного голубого цвета, словно бескрайний ледяной айсберг, искрящийся на солнце. Солнечные лучи отражались от заснеженной поверхности земли и рассыпались мириадами сверкающих бриллиантов. Холмы, леса, одинокие деревья — все, что возможно было охватить взглядом, чернело вдалеке, отчетливо выступая на белоснежном фоне. На крышах и карнизах возвышались трехдюймовые снежные гребни. В утренней тишине было слышно, как местами скрипел и падал снег, рассыпаясь в белую пыль.

Тени всадников скользят по снежному покрывалу, извиваясь и меняя очертания. Сказочная прелесть тихого утра разрушена. Подковы звенят на вычищенных дорожках внутреннего двора, или глухо стучат копыта, взрывая снег. Кажется, будто от холода замерз сам воздух, превратившись в прозрачный кристалл. Проходя сквозь него, все звуки ломаются и распадаются на части, подобно хрупкому стеклу.

— Доброе утро, Ганс…

— Проклятый холод!

— Главный охотник говорит, что это опасно!

— Не имеет значения. Мы поймаем зверя, не доезжая до леса!

Всадники стремительно проскакали вперед и скрылись под аркой. Лошади захрапели и сделали курбет, разом подняв передние ноги.

— Ставлю пятьдесят американских долларов!

— Согласен! Сегодняшний день обещает быть удачным!

Шум, нестройный гул голосов и топот, эхом отдающийся от каменных стен здания. Раскрасневшиеся лица, обостренное чувство восприятия происходящего. В эту раннюю пору во внутреннем дворе собралось несколько всадников. Около двери дома были установлены длинные скамьи. Слуги вынесли огромную чашу, над которой клубился пар. Собравшиеся подняли бокалы, раздались тосты, и звон стекла заглушил ответные слова и радостные возгласы.

— За Две Империи!

— За Охоту!

Теперь время двигалось, подобно потревоженной тяжелораненой дичи. Собаки бросились вперед. Вшестером они бежали рядом с охотником; поводки, надежно прикрепленные к массивным крепким ошейникам, натянулись до предела. Позади них теснятся всадники. Развевающиеся алые плащи трепещут на ветру на фоне кристально белого снега. Подъехали к дому, и офицеры их поприветствовали: рукопожатия, кивки. Ворота со скрипом раскрылись.

И на много миль вокруг стали с грохотом захлопываться двери и ставни окон, послышались скрежет и лязг запираемых засовов, дети попрятались в дальних комнатах домов. Деревенские улицы, запорошенные снегом, замерли в молчаливом ожидании. Изредка раздавался лай собак, но тут же вновь наступала тишина. Приземистые домики, темные и мрачные, настороженно смотрели на пустые заснеженные улицы слепыми квадратами окон. Вести разносятся быстрее, чем мчится самый стремительный скакун, — сегодня будет Охота на снегу.