Владимир Маяковский - Стихотворения (1923)

• Название: Стихотворения (1923)
• Автор: Владимир Маяковский
• Жанр: Поэзия
• Год: 1978

---

О «ФИАСКАХ», «АПОГЕЯХ» И ДРУГИХ НЕВЕДОМЫХ ВЕЩАХ

На съезде печати
у товарища Калинина
великолепнейшая мысль в речь вклинена:
«Газетчики,
думайте о форме!»
До сих пор мы
не подумали об усовершенствовании статейной формы.
Товарищи газетчики,
СССР оглазейте, —
как понимается описываемое в газете.

Акуловкой получена газет связка.
Читают.
В буквы глаза втыкают.
Прочли:
— «Пуанкаре терпит фиаско».—
Задумались.
Что это за «фиаска» за такая?
Из-за этой «фиаски»
грамотей Ванюха
чуть не разодрался:
— Слушай, Петь,
с «фиаской» востро́ держи ухо:
даже Пуанкаре приходится его терпеть.
Пуанкаре не потерпит какой-нибудь клячи.
Даже Стиннеса —
и то! —
прогнал из Рура.
А этого терпит.
Значит богаче.
Американец, должно́.
Понимаешь, дура?! —

С тех пор,
когда самогонщик,
местный туз,
проезжал по Акуловке, гремя коляской,
в уважение к богатству,
скидава́я картуз,
его называли —
Господином Фиаской.

Последние известия получили красноармейцы.
Сели.
Читают, газетиной вея.
— О французском наступлении в Руре имеется?
— Да, вот написано:
«Дошли до своего апогея».
— Товарищ Иванов!
Ты ближе.
Эй!
На карту глянь!
Что за место такое:
А-п-о-г-е-й? —
Иванов ищет.
Дело дрянь.
У парня
аж скулу от напряжения свело.
Каждый город просмотрел,
каждое село.
«Эссен есть —
Апогея нету!
Деревушка махонькая, должно быть, это.
Верчусь —
аж дыру провертел в сапоге я —
не могу найти никакого Апогея!»
Казарма
малость
посовещалась.
Наконец —
товарищ Петров взял слово:
— Сказано: до своего дошли.
Ведь не до чужого?!
Пусть рассеется сомнений дым.
Будь он селом или градом,
своего «апогея» никому не отдадим,
а чужих «апогеев» — нам не надо. —

Чтоб мне не писать, впустую оря,
мораль вывожу тоже:
то, что годится для иностранного словаря,
газете — не гоже.

БАРАБАННАЯ ПЕСНЯ

Наш отец — завод.
Красная кепка — флаг.
Только завод позовет —
руку прочь, враг!

       Вперед, сыны стали!
       Рука, на приклад ляг!
       Громи, шаг, дали!
       Громче печать — шаг!

Наша мать — пашня.
Пашню нашу не тронь!
Стража наша страшная —
глаз, винтовок огонь.

       Вперед, дети ржи!
       Рука, на приклад ляг!
       Ногу ровней держи!
       Громче печать — шаг!

Армия — наша семья.
Равный в равном ряду.
Сегодня солдат я —
завтра полк веду.

       За себя, за всех стой.
       С неба не будет благ.
       За себя, за всех в строй!
       Громче печать — шаг!

Коммуна, наш вождь,
велит нам: напролом!
Разольем пуль дождь,
разгремим орудий гром.

       Если вождь зовет,
       рука, на винтовку ляг!
       Вперед, за взводом взвод!
       Громче печать — шаг!

Совет — наша власть.
Сами собой правим.
На шею вовек не класть
рук барской ораве.

       Только кликнул совет —
       рука, на винтовку ляг!
       Шагами громи свет!
       Громче печать — шаг!

Наша родина — мир.
Пролетарии всех стран,
ваш щит — мы,
вооруженный стан.

       Где б враг не́ был,
       станем под красный флаг.
       Над нами мира небо.
       Громче печать — шаг!

Будем, будем везде.
В свете частей пять.
Пятиконечной звезде —
во всех пяти сиять.

       Отступит назад враг.
       Снова России всей
       рука, на плуг ляг!
       Снова, свободная, сей!

Отступит врага нога.
Пыль, убегая, взовьет.
С танка слезь!
К станкам!

       Назад!
       К труду.
       На завод.

Срочно. ТЕЛЕГРАММА МУСЬЕ ПУАНКАРЕ И МИЛЬЕРАНУ

Есть слова иностранные.
Иные
чрезвычайно странные.
Если люди друг друга процеловали до дыр,
вот это
по-русски
называется — мир.
А если
грохнут в уха оба,
и тот
орет, разинув рот,
такое доведение людей до гроба
называется убивством.
А у них —
наоборот.
За примерами не гоняться! —
Оптом перемиривает Лига Наций.
До пола печати и подписи свисали.
Перемирили и Юг, и Север.
То Пуанкаре расписывается в Версале,
то —
припечатывает печатями Севр.
Кончилась конференция.
Завершен труд.
Умолкните, пушечные гулы!
Ничего подобного!
Тут —
только и готовь скулы.
— Севрский мир — вот это штука! —
орут,
наседают на греков турки.
— А ну, турки,
помиримся,
ну-ка! —
орут греки, налазя на турка.
Сыплется с обоих с двух штукатурка.
Ясно —
каждому лестно мириться.
В мирной яри
лезут мириться государств тридцать:
румыны,
сербы,
черногорцы,
болгаре…
Суматоха.
У кого-то кошель стянули,
какие-то каким-то расшибли переносья —
и пошли мириться!
Только жужжат пули,
да в воздухе летают щеки и волосья.
Да и версальцы людей мирят не худо.
Перемирили половину европейского люда.
Поровну меж государствами поделили земли:
кому Вильны,
кому Ме́мели.
Мир подписали минуты в две.
Только
география — штука скользкая;
польские городишки раздарили Литве,
а литовские —
в распоряжение польское.
А чтоб промеж детей не шла ссора —
крейсер французский
для родительского надзора.
Глядит восторженно Лига Наций.
Не ей же в драку вмешиваться.
Милые, мол, бранятся —
только… чешутся.
Словом —
мир сплошной:
некуда деться,
от Мосула
до Рура
благоволение во человецех.
Одно меня настраивает хмуро.
Чтоб выяснить это,
шлю телеграмму
с оплаченным ответом:
«Париж
(точка,
две тиры)
Пуанкаре — Мильерану.
Обоим
(точка).
Сообщите —
если это называется миры,
то что
у вас
называется мордобоем?»

КОГДА ГОЛОД ГРЫЗ ПРОШЛОЕ ЛЕТО, ЧТО ДЕЛАЛА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ?

Все знают:
в страшный год,
когда
народ (и скот оголодавший) дох,
И ВЦИК
и Совнарком
скликали города,
помочь старались из последних крох.
Когда жевали дети глины ком,
когда навоз и куст пошли на пищу люду,
крестьяне знают —
каждый исполком
давал крестьянам хлеб,
полям давал семссуду.
Когда ж совсем невмоготу пришлось Поволжью —
советским ВЦИКом был декрет по храмам дан:
— Чтоб возвратили золото чинуши божьи,
на храм помещиками собранное с крестьян.—
И ныне:
              Волга ест,
                                в полях пасется скот.
Так власть,
                    в гербе которой «серп и молот»,
боролась за крестьянство в самый тяжкий год
и победила голод.

КОГДА МЫ ПОБЕЖДАЛИ ГОЛОДНОЕ ЛИХО, ЧТО ДЕЛАЛ ПАТРИАРХ ТИХОН?

«Мы не можем дозволить изъятие из храмов».

(Патриарх Тихон)

Тихон патриарх,
прикрывши пузо рясой,
звонил в колокола по сытым городам,
ростовщиком над золотыми трясся:
«Пускай, мол, мрут,
                                   а злата —
                                                      не отдам!»
Чесала языком их патриаршья милость,
и под его христолюбивый звон
на Волге дох народ,
                                   и кровь рекою ли́лась —
из помутившихся
на паперть и амвон.
Осиротевшие в голодных битвах ярых!
Родных погибших вспоминая лица,
знайте:
             Тихон
                        патриарх
благословлял убийцу.
За это
власть Советов,
вами избранные люди,—
господина Тихона судят.

О ПАТРИАРХЕ ТИХОНЕ.