Роберт Паль - Бессмертники — цветы вечности

• Название: Бессмертники — цветы вечности
• Автор: Роберт Паль
• Издательство: Башкирское книжное издательство
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-295-00461-9

Документальный роман, воскрешающий малоизвестные страницы революционных событий на Урале в 1905—1907 годах. В центре произведения — деятельность легендарных уральских боевиков, их героические дела и судьбы. Прежде всего это братья Кадомцевы, скрывающийся матрос-потемкинец Иван Петров, неуловимый руководитель дружин заводского уральского района Михаил Гузаков, мастер по изготовлению различных взрывных устройств Владимир Густомесов, вожак златоустовских боевиков Иван Артамонов и другие бойцы партии, сыны пролетарского Урала, О многих из них читатель узнает впервые.

---

Никто не обернулся на его голос, не улыбнулся его шутке, будто его тут и не было. Лишь молодой крепыш-кочегар еще энергичнее задвигал своей лопатой.

— А на меня не обижайтесь, — продолжал он уже серьезно, — не по своей воле я эту «пушку» в руки взял, не по своей воле и к вам вот пожаловал. Обложили «фараоны» — ни туда, ни сюда. Хорошо, вы подвернулись, а то пришлось бы одному против всей этой оравы фронт держать…

Никто не вступал с ним в разговор. Все делали свое дело молча, сосредоточенно, хмуро. Что думали они о нем? За кого принимали? Сочувствовали или просто боялись его револьвера?

— Молчите? Обижаетесь, значит, — вздохнул Иван. — Ну, что ж, я вас понимаю. Только вот что хочу сказать, чтоб себя не очень казнили. Не уголовник я, бежавший из тюрьмы. Не грабитель. Не убийца. А то, что царевы слуги такой горячий интерес ко мне проявляют, на это свои причины имеются… Вот так-то, братишки, мотайте на ус.

На следующей станции он опять отлеживался в холодном темном тендере, чутко прислушиваясь ко всему, что происходило внизу. Здесь тоже кого-то искали, но, очевидно, не так усердно, потому что продержали поезд недолго. Возвращаясь в тепло, он увидел возле своей стены ящик. Раньше его тут не было. Неужто поставили для него? Ну, спасибо, братишки…

Иван сел, положил на колени «смит-вессон» и, млея от жары, стал думать о своем. Вместе с теплом и ощущением безопасности вернулась усталость. Она путала мысли, обессиливала тело, тяжелила непослушные веки. Очень хотелось спать. Борясь с этим липким, обезоруживающим наваждением, он поминутно растирал лицо, ерзал на своем ящике, напрягал глаза.

Когда по-настоящему он спал в последний раз? Где это было? В Москве, в Казани, в Перми? На мгновение в памяти всплыла тихая улочка какого-то уездного городка, дом с багряными рябинами у крылечка, чья-то мягкая добрая улыбка… Где это было, когда? И было ли вообще?..

Уронив голову на плечо, он спал. Спал и не видел, как мелькали за окнами огни ночных уральских городков и станций, как бился в стекло и тут же таял на нем белый уральский снег, как три человека, на миг оторвавшись от своего дела, удивленно и настороженно всматривались в его лицо.

— Молодой еще, чуть постарше моего сына будет…

— А из-под рубахи тельник проглядывает. Настоящий матросский тельник, глядите!..

— И на руке — якорек: матросик, видать.

— Матросик? Это откуда же?

— Может, с Балтики, может, с Черного…

— То-то и травят его, что «может»…

— А парень, видать, лихой. За такие дела на войне «Георгиев» дают, ей-богу!..

— То — на войне! А тут — дадут… Только попадись нашим драконам, уж они не поскупятся… на «вешалку».

— Бог даст, не попадется…

— Пусть, однако, поспит, сил наберется… Совсем парня в тепле разморило…

На подходе к Нижнему Тагилу его разбудили. Он вздрогнул, оторопело заморгал воспаленными глазами, зашарил на коленях револьвер.

— Ну и жарища у вас, братки, разморило всего, как в бане. Вот задремал даже…

— Тебе куда надо-то, отчаянная голова?

— В Тагил бы заглянуть… Далеко еще?

— Сейчас будем, готовься. Перед стрелкой притормозим, а ты прыгай. В город тебе лучше пешком идти, не заходя на вокзал.

— Спасибо, братки, век не забуду. Прощайте.

— Прощай и ты.

— Береги голову!

— Счастья тебе, смелый человек!..

Нижний Тагил — старинный уральский рабочий городок. Сердце его — металлургический завод, еще в первой четверти восемнадцатого века заложенный тут известным уральским промышленником Демидовым. Характером и обличьем своим городок, как подметил Иван, изрядно походил на другие заводские поселки России, разве что казался еще более хмурым, даже мрачным: на всем здесь чувствовалась суровая печать Урала. Иван ходил по его горбатым улицам, постоял над заводским прудом, равнодушно и обреченно отражавшем низкое дымное небо, вдыхал его стылый, горьковато пахнущий перекаленным железом воздух…

Это уже стало для него правилом: прежде чем отправляться на явку, тщательно «очиститься» и оглядеться. Особенно в новых и незнакомых местах. Вот и теперь он шел по нужному ему адресу, вполне уверенный, что «хвоста» за ним нет и что в случае неудачи сможет уйти, не рискуя угодить в руки ненавистных «фараонов».

На стук к нему вышел высокий средних лет мужчина, внимательно вгляделся в лицо.

— Здравствуйте: Я привез вам гостиниц от ваших земляков.

— Спасибо за труды. Не тяжела ли была дорога?

— Дорога тяжела, да груз невелик.

— Ну и как там мои земляки?

— Просили кланяться…

Хозяин провел его в дом, с чувством пожал руку и усадил за стол.

— Откуда, товарищ?

— Долго рассказывать, второй месяц на колесах. Был в Самаре, Саратове, Москве, Казани, Перми… в Екатеринбурге обе явки, какие я имел, провалены. Осталась ваша, тагильская. Слава богу, хоть вы целы!

— Пока целы, пока… А в Екатеринбурге у нас действительно беда: почти весь городской и весь Уральский комитеты партии арестованы, работа на время встала.

— Можете располагать мной.

— Какой опыт имеете: работа в типографии, агитация среди рабочих, боевое дело? С чем больше имели дело на практике?

— С боевым делом. На флоте я побывал и минером, и электротехником, но в общем-то знаю любое оружие.

— Где пришлось служить?

Иван несколько помедлил и ответил обтекаемо:

— Служил на Балтике и Черном море. Какое-то время на Каспии… Там дороги наши со службой разошлись.

— Окончания срока, выходит, не дождались?

— Выходит, что так.

— И много среди матросов таких, как вы?

— Было много…

— Да, зашаталась, наконец, главная опора царизма — армия. Упадет эта опора — рухнет и трон…

— Все решает организованность и боевой напор рабочего класса. Это — прежде всего.

— Да, да, прежде, всего…

Хозяин вдруг смутился и захлопотал вокруг стола.

— Извините, заговорил я вас, а вы, я вижу, устали и, конечно же, голодны. Вот, покушайте сперва, а потом договорим. Так?

— Спасибо, в самую точку попали: голоден, как волк…

Потом товарищ спросил:

— Значит, решили посвятить себя боевой работе? Именно боевой?

— Хотел бы. Но если организация сочтет нужным…

— Я думаю, это и в интересах организации. Но в таком случае я бы посоветовал вам перебраться в Уфу. Там сейчас наш уральский боевой штаб, там собраны лучшие боевые силы Урала.

— Есть и успехи? — поинтересовался Иван.

— Есть. И немалые. Недавно уфимцы провернули такое дело, что всех жандармов сна лишили… Что и как, не спрашивайте, узнаете на месте. Явки я вам сейчас дам. Одну — к представителю Уральского комитета товарищу Назару, ну а второй, на всякий случай, — к товарищу… Варе. Запоминайте адреса и пароли. Конспирация у них строжайшая.

Иван слушал и запоминал. Сразу для себя решил — пойдет к товарищу Назару. С женщинами он никогда серьезных дел не имел, заранее считал их пустыми мечтательницами, годными лишь для долгих разговоров о революции, но не для самой революции. Тем более, что почти всегда они — интеллигентки. А большого тяготения к интеллигентам он с некоторых пор совершенно не испытывал.

— Чем еще можем помочь, товарищ? — как-то грустно спросил хозяин. — Денег у вас, конечно, нет?

— Совершенно…

— Что ж, на билет до Уфы я, пожалуй, наскребу. Партийная наша касса переживает сейчас не лучшие свои дни, но раз нужно, то нужно… Получите…

Иван спрятал деньги и заговорил о паспорте. Нет, ничего подходящего у нижнетагильцев сейчас не было. Значит, дорога опять будет нелегкой…

Поезд приближался к Уфе. Иван понял это по тому, как дружно задвигались, засуетились его спутники, и тоже невольно заволновался. Прежде бывать в Уфе ему не приходилось, — интересно, что это за город, что там за люди, много ли рабочих, как примут его местные товарищи? Если верить тому, что он уже слышал, то дело ему тут должно найтись. Кончатся, наконец, его скитания, начнется настоящая работа, которой он отдаст все, что знает и умеет сам.

От этих мыслей его отвлек неожиданно усилившийся в конце вагона шум.

— Что это там? — спросил он своего соседа. — Уже Уфа?

— Да нет, вроде… Станции две-три еще проехать надо, — пожал тот плечами. И вдруг тоже заволновался: — А и правда, что там такое?

Обстановку прояснил высокий, почти мальчишеский голос:

— Господа пассажиры, именем революции просим всех оставаться на своих местах, иначе будем стрелять. Деньги и ценности выложить на столики. Мы соберем их в пользу сражающегося пролетариата. Повторяю: иначе будем стрелять!

Все, кто до этого толпился у выхода, в страхе хлынули обратно, и Иван увидел обладателя этого звонкого молодого голоса. Он действительно был очень молод, а по виду — то ли гимназист, то ли студент первого семестра. В руках молодца недвусмысленно поблескивал новенький «лафоше» Верхнюю часть лица скрывала черная полумаска.