Александр Гейман - Миссия капитана Кэфты

• Название: Миссия капитана Кэфты
• Автор: Александр Гейман
• Жанр: Научная Фантастика

---

В конце концов капитан Кэфта просмотрел почти все сферы и игровые площадки, но Куфты нигде не обнаружил — в лучшем случае, различались только слабые следы когдатошного пребывания. Оставались только мореплавание, церковь и тюрьма, и Кэфта начал с более вероятного, поскольку мореплавание Куфта почему-то терпеть не мог, а богослужениями не занимался из принципа: таким принципом братец Куфта обзавелся после того, как перебрал с забавами на этот счет в одном из таких вот захваченных миров. Попасть в тюрьму оказалось легче легкого — дуреха Лойма проговорилась своему дружку Виго, что она не спала с этим своим новым знакомцем, потому что он революционный террорист и дал клятву Господу. А Виго, даром что богемный придурок, слегка сутенер и немножко жиголо, на то и проживал среди веселых кварталов, что был не просто осведомитель, а прямой агент спецслужб, и к словам Лоймы он отнесся серьезно. Так что Дуга Шо уже искали, и капитану Кэфте достаточно было вовремя сунуться к паре переодетых полицейских с вопросом о том, где достать боеприпасы.

Его поместили в камеру к серийному убийце — некоему маньяку, пойманному накануне. Вина обоих еще не была доказана, но тюремщики уже ненавидели обоих, и расчет был очевиден — не один, так другой должен был устроить своему сокамернику веселую жизнь. И действительно, маньяк заранее возмущался, что в тюрьме окажется кто-то еще круче его. Сперва он колебался, не устроить ли им на пару побег или какую-нибудь заварушку, но Кэфта ему не понравился, и после недолгих раздумий маньяк объявил капитану Кэфте, что будет его использовать в качестве мискары.

— Интересно, чем ты собираешься это делать? — полюбопытствовал капитан Кэфта.

— А это ты видел? — спросил маньяк, расстегивая штаны.

— Ну и дырища, — изумился капитан Кэфта, потому что сам не ожидал появления вагины таких размеров, когда возвращал пол маньяка к его исходной природе.

Серийный убийца перевел взгляд вниз, непроизвольно опустил руку и проверил свою промежность на ощупь, — а затем с отвисшей челюстью и бессмысленными глазами рухнул на пол. Придя в сознание — и уже до конца жизни не придя в себя — маньяк справедливо заподозрил капитана Кэфту как виновника такой нечаянной перемены и разрывался между желанием кинуться на него с кулаками и животным страхом перед Кэфтой. Маньяк смотрел на Кэфту взглядом затравленного зверя и наконец взмолился:

— За что?!. Я же тебе ничего не сделал!

— Это не наказание. Я сделал тебе подарок, — объяснил капитан Кэфта.

Он растолковал серийному убийце, что его миссия в том, чтобы найти своего брата, а не в том, чтобы вершить суд и карать. Если бы он хотел наказать маньяка, то срастил бы, скажем, его руки или анус — а маньяк, услышав это, окончательно оставил мысль напасть на капитана Кэфту. Пол убийцы Кэфта поменял, чтобы устранить причину его желания убивать, — объяснял он сокамернику. На самом-то деле маньяк всегда ощущал свою женскую природу, но не решался осознать ее — это было первой ошибкой, а поскольку маньяк отказывал в праве на жизнь своему лонному чувству, то оно нашло выход — и это было другой ошибкой — в том, чтобы отказывать в праве на жизнь другим живым существам.

— Так что же я — педик, по-твоему? — тупо спросил преображенный маньяк.

— Нет, не педик, а просто женщина, — терпеливо разъяснял капитан Кэфта.

Маньяк слушал капитана Кэфту с безысходной тоской в глазах и тихонечко выл, а затем сказал, что если зэки узнают, то подкупят охрану, закроют ему лицо подушкой и ночами будут его насиловать всем коридором. Капитан Кэфта пообещал маньяку сохранить все в тайне.

Тем временем капитана Кэфту позвали на свидание с невестой — а ей, конечно же, оказалась бесподобная Лойма. Она считала себя виновницей того, что Кэфту сцапали, и с плачем призналась во всем и обещала найти для него лучших адвокатов. Они побеседовали, то есть, Кэфта терпеливо выслушал всю ту чепуху, что несла Лойма, а потом вернулся в камеру, остался наконец-то в покое и приступил к сканированию этой — то есть тюремной — игровой площадки, — маньяк же тем часом предавался унынию и продолжал тихонько подвывать. Так тянулось несколько дней: сканирование тюрьмы — то есть тюремной сферы обитаемого мира, свидания с Лоймой, допросы у следователей и в камере — подвывания маньяка. Надо сказать, впрочем, что последний все же начал осваиваться с новой своей телесностью, и глубокой ночью, считая, что капитан Кэфта спит, маньяк вовсю орудовал пальцем в своей промежности. Ему было интересно узнать, а как это все ощущается на самом деле, то есть с мускаром, но к капитану Кэфте он с этим обращаться не решался. "Может, попроситься в другую камеру, — размышлял мискар, — неважно к кому, к какому-нибудь замухрышке. А там пригрозить ему и заставить меня трахать, а чтоб помалкивал, застращать посильней… Нет, наверно, не получится, все равно начнет звонить…" — а когда маньяк расслаблялся и засыпал, то его мысли превращались в его сны, и Кэфте приходилось смотреть, как маньяка с платочком на лице насилуют всем коридором, и от этого маньяк просыпался в холодном поту и со смешанными чувствами: его ужасало, что пострадает его репутация и над ним будут смеяться. Поэтому он днем снова выл, а еще умолял капитана Кэфту вернуть все обратно — а между тем, ночами маньяку снилось, что он забеременел и по этой причине ему отменили электрический стул.

Однажды утром маньяк проснулся с некоей мыслью в глазах, долго поглядывал на капитана Кэфту и вдруг выпалил:

— Слушай, парень, а если я помогу тебе его найти, ты вернешь мне обратно?

Кэфта понял, что подсознание маньяка нашло решение — у мускаров такое бывало, когда нечто, до чего они не могли дойти своим умом, доходило к ним окольным образом, из неведомого знания. Более того, маньяк тут был, в общем-то даже ни при чем — это само Неведомое пыталось дать Кэфте подсказку и воспользовалось сознанием мускара-маньяка. Конечно же, Кэфта не отверг помощи.

Он даже заранее, не дожидаясь обещанного, вернул маньяку искомое.

— В детстве мы играли в прятки, — сказал мускар, — и один парень прятался всегда на самом виду, вот его-то найти было труднее всех. Если бы я, — и маньяк с блаженным лицом потрогал свои мужские причиндалы, — был тем, кого ты ищешь, и хотел спрятаться получше, то держался бы поближе к тому, кто меня ищет.

Мускар-маньяк еще не закончил говорить, а капитан Кэфта уже все понял. И даже уже скрежетал зубами, сообразив наконец, каким же он был идиотом и как все это время потешался братец Куфта. Да уж, удовольствие, надо полагать, капитан Кэфта доставил ему исключительное. Особенно, когда отказывался завести с ним ребеночка или мылил спину в ванной. Но через полчаса было очередное свидание с Лоймой, и Кэфта не стал торопить события.

И видимо, зря. Лойма, то есть родной горячо любимый братец Куфта, с первого взгляда на капитана Кэфту понял, что раскрыт — ну, брат все же, родная кровь. Как он от него рванулся!.. А как рванулся вдогонку капитан Кэфта! Надо думать, долго потом вспоминали тюремщики с лету вышибленную дверь, четыре проломленных стены и обрушенную крышу тюремного управления. А поскольку плоский ум мускаров не выносил необъяснимого, то, надо думать, истолковали они все как устроенный сообщниками террориста побег — ну, что им еще оставалось. И такое истолкование было, в общем, недалеко от истины, поскольку в определенном смысле братца Куфту можно было отнести к террористам, а уж к браконьерам — во всяком случае, пособники у него тоже были — чужие, и с побегом они ему опять-таки помогли. В общем, капитан Кэфта вновь упустил брата Куфту.

Потом несколько дней он находился все в том же обитаемом мире, даже в том же номере того же отеля, готовился к отлету и заканчивал разные не слишком обязательные дела. В дверь постучали, и капитан Кэфта расписался в получении заказного письма. Оно было от брата Куфты — пользоваться гиперсвязью или обычной телепатией он не стал по понятным причинам — чтобы я его не засек, Ги, вот почему. И фотография в письме была обычная, не голограмма или там имиослайд. Но прислал ее братец Куфта уже из нового обитаемого мира. Устроился он там прекрасно: фото изображало его благоденствие среди множества обожающих мискар.

Мискары были и пухлые, и худые, и беленькие, и черненькие, и высокие, и низенькие, и одетые, и раздетые, и грудастые, и не очень — и все они толпились вокруг довольного жизнью Куфты — а он, единственный мускар обитаемого мира, вальяжно развалившись на какой-то тумбе, с неподражаемой улыбочкой поднимал бокал и подмигивал брату Кэфте. Подписи у фотографии не было — да и какая тут нужна подпись.

Капитан Кэфта поизучал послание, а затем проверил, хранит ли его память запас непристойных выражений из лексикона мускаров. Выяснилось, что хранит. И весьма солидный запас. В общем, было что захватить в дорогу.