Анатолий Уткин - Русско-японская война. В начале всех бед.

• Название: Русско-японская война. В начале всех бед.
• Автор: Анатолий Уткин
• Жанр: История

Есть в русской истории слова, от которой сжимается сердце: Цусима, Порт-Артур, Мукден. Мы просто обязаны помнить об этом жестоком уроке. Патриот — это не тот, кто предпочитает держать в памяти события, связанные со светлыми минутами национальной истории, а тот, кто знает периоды унижения своего отечества, причины и обстоятельства. Единственный способ избежать подобных несчастий в будущем — это задуматься над нашими историческими неудачами — об этом книга.

---

Свою войну русская сторона начала, рассчитывая на дружественность местного маньчжурского населения, на благоприятное отношение китайского имперского руководства. Иллюзия. Многие китайцы испытывали подлинную симпатию к японской стороне; китайские агенты оказывались перекупленными японцами. Русская сторона рассматривала хунхузов просто как бандитов, не осознавая, сколь велика в их деятельности направляющая японская рука. Отходя к Ляояну, русские воинские части все более ощутимо испытывали удары хунхузов, ставших частью японской военной машины.

Японским стратегическим решением было не давать Куропаткину собраться и постоянно диктовать свои условия боев, свой выбор места битвы. Первая японская армия двигалась со стороны Ялу на северо-восток, на Ляоян. Вторая армия, высадившаяся в Пицуво, захватила Наншань и город Дальний. Десятая дивизия — ядро создаваемой Четвертой японской армии — высадилась в Такушане, а Третья армия только еще нацеливалась на Порт-Артур. Как пишет в воспоминаниях Куропаткин, «мы должны были действовать с величайшей осторожностью, держать наши силы как можно удаленнее и концентрированными, чтобы быть готовыми отразить атаку двух или даже трех армий». (Более того, Куропаткин уже размышляет над тем, чтобы перевести штаб из Ляояна значительно севернее — в Харбин. И только сугубо политические соображения — нежелание ставить Россию в положение отступающей державы — остановили его).

В то же время начальник штаба Алексеева — генерал Жалинский предложил Куропаткину два образа действий: сдерживание Второй японской армии при одновременном ударе по Первой и Четвертой японским армиям в направлении Ялу; наступление против Второй армии вплоть до Порт-Артура с одновременным блокированием армии Куроки. Наместник Алексеев стоял за второй вариант, он хотел прежде всего сохранить флот — средство контроля над регионом в целом.

Куропаткин боялся оставить открытым свой правый фланг. Туда могла направиться еще не определившаяся Третья армия Японии. Кропоткин в мемуарах: «Ввиду возможности того, что Куроки превосходящими силами может предпринять наступление (после укрепления своих войск высадившимися в Такушане) против наших кордонов, которые растянулись вдоль хребта Феншуйлинг на более чем сто километров, и, учитывая возможность японской высадки с заходом в наш тыл, продвижение на 200 км вперед рассматривалось как рискованная и тяжелая операция». У Куропаткина явно не было наполеоновских смелости и амбиций.

С японской стороны было решено нанести удар по 1-й и 4-й сибирским армейским корпусам генерал-лейтенанта Н.П. Зарубаева, занимавшим оборонительные позиции у Ташицяо — в 100 километрах к северу от Телису. Там начиналась железнодорожная ветка на Невчан, и японские стратеги предполагали, что русские будут стремиться защитить эти позиции. И они действительно весьма браво держались первый день — 24 июля 1904 г. Но ночью обеспокоенный возможностью флангового обхода Куропаткин приказал сибирякам начать отход. Теперь русские побывали в шкуре давно марширующих японцев — 50-градусная жара, тяжелая заплечная поклажа, фуражки, не прикрывающие от нещадного солнца, неприспособленные для этого климата сапоги и прочие тяготы пути. Было много случаев солнечного удара, мучались практически обреченные раненые.

На этом этапе можно было подводить промежуточные итоги. Итак, как и китайцы до них, русские сделали схожий ряд ошибок: Русские, как и китайцы, позволили нейтрализовать свой флот; китайцы отдали Пхеньян как русские Ялу; японская высадка в Пицуво в 1904 г. один к одному похожа на высадку там же в 1894 г. — единственное удобное место для массированной высадки войск.

Обозначился расклад противостояния. Теперь против Первой армии Куроки стоял генерал-лейтенант Келлер. Против Второй армии Оку находился Первый сибирский корпус генерал-лейтенанта Штакельберга. В центре против Нодзу стоял генерал-майор Мищенко. В глубине — в резерве у Куропаткина были 36 тысяч пехотинцев и 6 тысяч кавалеристов с 120 пушками. Просматривалась перспектива первой крупномасштабной битвы. Японцы хотели сделать ее и последней; русские представляли кампанию сетью изматывающих японцев столкновений.

Битва в Желтом море

После долгих колебаний русское командование приняло тяжелое для себя решение разоружить военно-морскую эскадру и поставить корабельные пушки на форты крепости Порт-Артур. Осуществить это было неимоверно тяжело, поднимать орудия наверх, на холмы и сопки приходилось по крутым склонам, цепляясь за кусты, ползая на четвереньках, таща за собой огромные стволы. При этом над городом и крепостью повисла атмосфера глухого недовольства; боевой дух времен прибытия адмирала Макарова стал исчезать. Славные дни потопления японского броненосца «Хатсусе» уже не вспоминались. Предстояла суровая осада.

Орудия основного калибра японских кораблей били по городу и крепости, производя разрушения и вызывая пожары. Моряки с глухим ропотом воспринимали свою новую сухопутную роль. Вокруг города и крепости закрепляла позиции японская Третья армия, усиленная прибытием из тыла 9-го артиллерийского дивизиона. Теперь японские пушки били по избранным целям беспрестанно. Это заставило к концу июля 1904 г. русские войска отойти к последней линии укреплений за пределами собственно линии фортов. Укрепления сейчас проходили по высотам от Бухты Луизы к востоку, затем по «Волчьим холмам», а на юге по «Холму большого сироты» и «Холму малого сироты». Все это внушительно выглядело на бумаге, на схемах и на картах. В реальной жизни тяжелой японской артиллерии понадобилось всего три часа прицельной бомбардировки, чтобы войти на «Волчьи холмы» безо всяких потерь. Командование крепости вынуждено было эвакуировало все укрепления за исключением обоих «сирот».

Ежедневно японцы обстреливали крепость, корабли и город. То был пример методичности: начало в 7 часов утра и завершение с закатом солнца. Свидетель: «На территории Порт-Артура не была клочка территории больше носового платка, который не был бы прицелен японской артиллерией». Защитники рыли укрытия и воодушевляли себя старинным русским способом. Уже вскоре стало ясно, что корабли, так и не осмелившиеся выйти навстречу японцам в открытое море, неизбежно будут разбиты и потоплены огнем артиллерии Третьей японской армии. С другой стороны, огонь корабельной артиллерией по японским наземным позициям не был эффективным».

Пострадал «Пересвет» и «Ретвизан» (семь попаданий). «Баян» попал на мину. И здесь адмирал Витгефт преодолел последние колебания. К этому времени он уже был серьезно ранен осколком. Именно в этой обстановке мрачный адмирал Витгефт получил приказ царя пробиваться к Владивостоку с наиболее сильными кораблями. Упрямый адмирал заявил, что на этот раз он отбудет со всем флотом. Орудия снова начали снимать с фортов и устанавливать на кораблях. Часть пушек и орудийные расчеты остались в крепости. Но главное: эскадра покидала порт без нельсоновского чувства веры в удачу, без дерзости Ушакова, умения Нахимова, логичности Макарова. Витгефт на «Цесаревиче» отнюдь не повторил знаменитых нельсоновских слов о том, что «родина ждет от вас выполнения долга». Он вяло махнул платком и сказал: «Господа, мы встретимся в другом мире».

На рассвете 10 августа 1904 г. эскадра грязно-желто-коричневого цвета была готова к прорыву. Японские солдаты бросились в этот час в атаку на крепостные укрепления, а эскадра рванулась вперед уже мало веря в удачу. «Цесаревич» впереди, за ним еще пять эскадренных броненосцев, за ними крейсеры. Крейсер «Новик» эскортировал четырнадцать миноносцев и торпедных катеров — восемь из них должны были проследовать во Владивосток с основной эскадрой, а остальные — возвратиться после проведения основных кораблей через минные поля. Последним следовало судно-госпиталь «Монголия» — красный крест на белом фоне.

Генерал Семенов с группой офицеров стояли на наблюдательном пункте (т. н. «Электрический утес») и томительно переживали каждый миг происходящего. «Пусть Господь дарует им удачу, и горьким будет день, если они потерпят поражение и не вернутся». Впереди шесть минных тральщиков очищали фарватер от мин — вначале от своих, а затем от японских.

На данном этапе японцы, столь долгое время ждавшие эскадренной вылазки, предпочли бы видеть русские корабли в гавани как четкую цель японских артиллеристов. Они, во главе с Того, собственно, уже устали ожидать роковой встречи. И почти не верили в нее. С начала августа адмирал Того ждал выхода к югу от Порт-Артура — у т. н. «Круглого острова». Японские корабли были при полном запасе угля, воды и боеприпасов. По ночам японский Объединенный флот тихо перемещался, тратя минимум угля. Дистанция до Порт-Артура было примерно 70 км.

Грубо сравнивая, силы были примерно равны. Шесть эскадренных броненосцев России против четырех такого же класса у Японии; три бронированных русских крейсера против восьми бронированных крейсеров. (В малых кораблях у японцев был значительный перевес, но основной бой должны были принять на себя «гиганты»).