Виктория Хенли - Замок целителей

• Название: Замок целителей
• Автор: Виктория Хенли
• Издательство: Росмэн-пресс
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-353-01755-2

В созданном фантазией автора мире князю Тьмы и его приспешникам противостоят сновидцы-дримвены и укрывшиеся в своем Замке целители-элловены. Сила Замка заключена в прекрасных жемчужно-белых птицах. Прислужники Зла похищают волшебных птиц и превращают их в воплощение черного начала, грозя погубить при этом весь мир. Против них выступают четверо молодых людей — рожденная рабыней красавица Маэва, и юный, но уже могучий маг Дорьян, прекрасная принцесса Сара и отважный и преданный своим друзьям возчик Яспер. Претерпев множество приключений, они одолевают неправду, возвращают в мир красоту благодаря своей преданности свету и друг другу.

---

Маэва услышала мужские голоса в коридоре. Ноги ее подогнулись, и она попыталась найти в комнате место, где можно было укрыться. В темном уголке громоздился высокий буфет. Маэва открыла его дверцу. Его наполняли бутылки с бренди.

Звякнула, поворачиваясь, ручка двери. За буфетом оказалась удобная ниша. Юркнув в нее, Маэва припала к стене, забившись подальше от света.

Глава вторая

Лорд Индол нередко с удовлетворением думал, что кабинет его превосходно обустроен. Обшитые деревянными панелями стены, редкостные книги, прочная мебель и роскошные ковры должным образом свидетельствовали о том, какого рода личностью является его хозяин. Личностью — подобно императору Долену, — ценящей гордую культуру Сливии, понимающей тонкости искусства и этикета. Личностью, выдающейся среди лордов и прославившейся своим гостеприимством.

И сидя перед широким очагом, Индол повернулся к лорду Морлену, своему гостю, лорду абсолютно другого толка. Лорду, которого он презирал. Индол попытался представить, каково жить человеку, которого ненавидят и страшатся буквально все — от рабов до представителей самой высшей знати… как утверждали шепотки, его опасался и сам император. Возможно, лорд Морлен не осознает, насколько его презирают… ну а если это ему известно, тогда, наверно, просто не обращает внимания.

Морлен жил за пределами Сливоны и редко бывал при императорском дворе. Несмотря на свои богатства, недосягаемые для прочих лордов, он не считал нужным обретаться в столице, не был он и покровителем искусств. Морлен ясно дал всем понять, что предпочитает Мантеди, неприглядный северный порт, через который Сливия ведет морскую торговлю, поскольку береговая линия страны за исключением Мантедийского залива покрыта зубастыми рифами.

Индол Мантеди не любил. Помимо тысяч кораблестроителей и моряков, а также несчетного множества рабов, город этот предоставлял кров и огромному количеству свободного люда. Лишь они могли работать в грязных угольных шахтах Мантеди. Рабы, которых отправляли в штольни, часто мерли, однако простолюдины цеплялись за жалкое представление о собственной свободе и выживали. Как могли они считать себя свободными, проводя собственные короткие жизни за толстыми стенами Мантеди, Индол никак постичь не мог. У свободных крестьян, торговцев, ремесленников и погонщиков, населявших Сливону, по крайней мере, были основания для гордости.

Поговаривали, что большинство жителей Мантеди — даже моряки императорского флота, — ведая или не ведая того, работали на Морлена. Ему принадлежали и обширные владения в пустыне к западу от Мантеди, хотя зачем нужны ничего не стоящие песчаные просторы, никто сказать не мог, да и не смел спросить.

Морлену во всем сопутствовала удача, подумал Индол, разливая бренди, стараясь спрятать зависть и распаляясь гневом на собственных слуг, куда-то подевавшихся. Поскольку прислуживать им было некому, лорд Индол был вынужден изображать, что в подобном уединении встречается с Морленом по собственной воле. И хотя Индол презрительно относился к суеверным фантазиям слуг, он знал, что говорили о Морлене. Когда он смотрит тебе в глаза, то может прочесть все твои мысли. Если он хоть однажды заглянет в твои глаза, то после сможет являться во снах. Бесспорная ерунда, однако Индол поймал себя на том, что старается уклониться от жесткого взгляда Морлена. Переговоры шли туго. Морлен недавно приобрел в Мантеди торговый причал, через который Индол ввозил в Сливию вина. «Причал этот мне следовало купить еще десять лет назад». Но Морлен не только поднял плату за пользование портом, он еще и намекнул, что рассчитывает купить у Индола двух его рабов.

— Очень хорошо, лорд Морлен, — проговорил Индол. — Раз уж вы так настаиваете на Маэве, могу согласиться на предложенные вами пятьдесят диланов, и в придачу вы получите Девина.

— Вы вынудили меня назначить за нее чрезвычайно высокую цену, господин, и у меня разыгралось любопытство.

— Должно быть, не только любопытство. — Желудок Индола заныл, и он попытался украдкой помассировать его.

— Для чего же вы приберегали ее, лорд Индол? Вы намеревались сделать ее сентесанкой?

Индолу не хотелось признаваться в том, насколько его смущало происхождение девушки. Время от времени он подумывал, не возвести ли ее в сан знатной дамы, как только она достигнет определенного возраста. Однако такой поступок подразумевал великую обиду лорду Эрингу — тот не скрывал, что не хочет ни видеть, ни слышать о своей дочери или ее ребенке. А лорд Эринг был приближенным императора. И потому Индол оставил Маэву массажисткой в своей бане, где о ней и позаботятся, и уберегут от неприятностей. «Я попытался выбросить ее из памяти, а теперь ей уже ничем нельзя помочь».

— Мне не нравилась сама мысль — отдавать в сентесанки внучку лорда Эринга.

Морлен явно заинтересовался:

— Так она внучка лорда?

— Да. Ее мать — дочь лорда Эринга.

— В самом деле? И что же с ней произошло?

Лорд Индол поежился.

— Отец замарал ей лицо и отослал в рабство. Я купил ее из милосердия, потому что был знаком с Лилой Прекрасной.

Индол пожалел, что не знает, как огородить от гостя собственные мысли. И язык. Он совершенно не собирался упоминать при Морлене о Лиле.

— Замарал ее лицо? Значит, она совершила серьезный проступок. Должно быть, завела любовника?

Индол кивнул.

— Маэва похожа на мать?

— Красота давно оставила Лилу. Черты Маэвы напоминают, какой та была прежде, только Лила была белой, как молоко, а у Маэвы, как вы видели, кожа золотая. И конечно же глаза… Они у Маэвы необычайные.

— В самом деле. А кто ее отец?

— Это мне неизвестно.

Серые глаза Морлена сузились.

— Значит, девушка не знает имени собственного отца?

Индол покачал головой:

— Лила отказалась назвать его.

— Но конечно, мать должна сказать такую вещь своей дочери? — Из-под тонких губ Морлена блеснули белые зубы. — Теперь, когда вы согласились продать ее, я, возможно, сумею выяснить то, чего вам узнать не удалось.

Индол устало кивнул, сожалея о данном слове и о том, что не может взять его назад.

— Завтра я прикажу своему писцу составить нужные бумаги.

— Сегодня же.

— Мой дорогой господин, выпейте еще бренди. Приглашаю вас задержаться в моем доме до утра. — Слова эти буквально душили Индола.

— Благодарю вас. Я ценю ваше гостеприимство и принимаю предложение, однако настаиваю подготовить бумаги сегодня же вечером, чтобы иметь возможность отправиться в путь со своей собственностью с утра пораньше. Мне предстоит долгое путешествие.

— Как вам угодно. — Индол подавил раздражение и попытался отвлечь свое сознание размышлениями о редких заморских винах и статуях, которые сумеет купить на пятьдесят диланов. По правде говоря, цена действительно была запредельной.

Явился и исчез писец лорда Индола. Негромкий шелест гусиного пера по пергаменту сообщил Маэве о том, что оба лорда подписывают документ, передающий Морлену право распоряжаться ее жизнью. Звякнули кубки, они скрепили сделку вином; послышался звон монет.

К углу, за которым пряталась Маэва, приблизились шаги; она припала плотнее к стене. Маэва опасалась, что лорд Морлен учует ее — подобно ищейке, которая вынюхивает след добычи. Однако голос лорда Морлена доносился с противоположной стороны комнаты… значит, рядом находился лорд Индол. Он отпирал один из придвинутых к стене сундуков. Скрипнула поднятая крышка, упала с глухим стуком. Маэва часто и едва слышно дышала.

Шаги лорда Индола удалялись от нее.

— Мне было очень приятно, лорд Морлен.

Дверь открылась и затворилась. Ушли. Маэва выбралась из тесного уголка. Ноги ее болели, но, не обращая внимания на боль, она направилась вдоль сундуков, ощупывая их крышки, пытаясь умом уловить следы, оставленные прикосновением лорда Индола.

Здесь, сказало ей знание. В этом сундуке. Маэва попыталась поднять крышку. Заперто. Она откинулась, упершись ногами в стенку сундука. И потянула изо всех сил. Край треснул и подался. Засунув руку внутрь, она нащупала небольшой мешочек. Под мягкой кожей угадывались очертания монет. Полученных за нее.

Как только кто-нибудь заметит взломанную крышку сундука, поднимется тревога. Маэва сняла покрывало с соседнего сундука и прикрыла им только что ею открытый. Подобрав разлетевшиеся щепы, она сунула их в мешочек с монетами, моля Бога о том, чтобы слуга, которому придется убирать сегодня в кабинете, оказался слишком усталым и ничего не заметил.

Теперь пора уходить. Но как это сделать, чтобы на нее не обратили внимания? Коридоры дома пусты, потому что никому не хотелось ненароком подвернуться под руку лорду Морлену. Однако скоро все встанет на свои места и воцарится привычный порядок. Уходить нужно немедленно, пока не вернулись домашние рабы и матроны.