Хеймиш Макиннинс - Восхождение в затерянный мир

• Название: Восхождение в затерянный мир
• Автор: Хеймиш Макиннинс
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1982

Документальная повесть о восхождении группы английских альпинистов на плато горы Рорайма — место действия книги А. Конан Дойля «Затерянный мир». Увлекательно рассказывается о трудностях и опасностях, выпавших на долю этой экспедиции.

---

Мы запаслись также фотоаппаратами по своему вкусу. Джо, Дон и Мо остановились на подводных камерах (Нил полагал, что они перегнули палку в своем пессимизме!) Гордон вез «Никон»: я пользовался аппаратом «Роллекс CЛP» с новейшими сменными объективами, передав Алексу для черно-белых съемок полученный от «Обсервера» «Кэнон».

Дон взял на себя роль врача («Боже, упаси нас от болезней!» — говорил я себе) и прислал мне таблетки против малярии, которыми я поделился с Алексом и Гордоном. Сам я так и не выбрал времени принять их до отъезда. Мои попытки выяснить, какими вообще медицинскими ресурсами мы располагаем, не принесли особого успеха.

А вообще-то меня сейчас больше всего заботили трудности пути. Маршрут к подножью Рораймы был окончательно определен — мы собирались идти вверх по реке Парума и через болото Эль-Дорадо. Джон Стритли и Адриан Томпсон твердо установили, что со стороны реки Паиква к Носу не пробиться.

Имя Джона Стритли навсегда будет связано с северным склоном Рораймы. Он был главной движущей силой нашей экспедиции, хотя мы получили от него печальное известие, что упорно не поддающаяся лечению серьезная травма вынуждает его пользоваться костылями. Таким образом, мечте его жизни — штурмовать Нос — не суждено было осуществиться в этом году.

В 1972 году Джон совершил первую попытку вместе с Беном Кларком; в состав экспедиции входил также Адриан. Джону и Бену удалось пройти совсем немного: они убедились, что поставленная задача слишком трудна для такого маленького отряда.

Весной 1973 года Джон и Адриан разведали с воздуха район реки Паиква, надеясь проложить более прямой маршрут к северному гребню, что облегчило бы нашей экспедиции выход к Носу. О результатах этой разведки Джон писал:

«На этот раз мы описали полный круг над Рораймой. Полет позволил нам не только лицезреть внушительную картину дикого вершинного плато с его обширными водосборными впадинами и глубокими расселинами, но и лишний раз оценить всю суровость и неприступность стены. Вообще сектор стены с гайанской стороны седла Веиассипу выглядит более многообещающим. Обратно мы пролетели над саванной к востоку от Паиквы; нам показалось, что она годится для посадки легких самолетов…

Рано утром мы вышли из Маиурапаи; весь южный горизонт впереди был оторочен извилистым и загадочным силуэтом Пакараймы. За саванной начался кустарник, потом собственно лес, здесь нам встретилась тропа, и на исходе третьего часа мы добрались до Паиквы… Только тот, кто сам это испытал, поймет, как трудно выдерживать компасный курс в густом дождевом лесу, рассеченном крутыми грязными руслами и изобилующем коротким бамбуком. Мы потратили не один час на розыск потерянной тропы, зато вечером были вознаграждены тем, что нашли красивейшую площадку для стоянки на берегу реки. Наш проводник Альфред сказал, что здесь проходит верхняя граница индейских поселений на Паикве. Насколько ему известно, никто не заходил особенно далеко выше этого места, которое называется Каплагунг по имени старого индейца, жившего здесь по преданию. Речная галька переливалась нежными красками; попадались глыбы зеленой и красной яшмы; выходы обычного рораймского песчаника встречались редко.

Продолжая движение вверх вдоль реки и прорубая себе путь в густых зарослях бамбука, мы шли по совершенно неисследованной области. На четвертом часу возглавлявший отряд Альфред отскочил в сторону, ломая кусты, и крикнул, чтобы мы остерегались свернувшейся на земле змеи весьма неприятного вида. Адриан живо прикончил ее из своего ружья. Это была лабария с трехсантиметровыми ядовитыми зубами. Индейцы сильно всполошились, потому что изо всех обитателей леса они боятся только лабарии и бушмейстера: укус любой из этих двух змей почти всегда смертелен.

Выше по реке путь стал еще труднее. Мы уже два дня как потеряли ориентировку и не знали, в каком именно месте следует повернуть вправо, к главному притоку Паиквы. Прибавилось грязи, пошли крутые подъемы. В конце концов нам удалось с одного гребешка рассмотреть участок Веиассипу. Подтвердилось наше предположение, что мы находимся к востоку от седла; теперь исправить ошибку было не так-то просто.

После долгого и напряженного дня мы наконец разбили лагерь над чудесным ручьем с прозрачной водой, который прорезал скалу, срываясь каскадами в Паикву, протекающую метрах в двухстах внизу. Когда мы подходили к краю первого каскада, индеец по имени Рентон крикнул: «Глядите — Рорайма!» Его крик спугнул двух гокко. Явно не приученные опасаться людей, птицы опустились на деревья поблизости и вскоре очутились в котелках, где варился наш обед. Вид Рораймы позволил нам сориентироваться точно, однако гонимые ветром облака не давали как следует просмотреть варианты подъема.

Спускаясь к ручью, чтобы умыться, мы с Адрианом внимательно рассмотрели прорезанные им породы. Скала спадала в ущелье Паиквы широкими плоскими ступенями. Чуть выше по течению от лагеря в выемке из чистой зеленой яшмы образовался красивейший бассейн, наполненный кристальной водой; в вечернем свете стены и дно выемки отливали прозрачной зеленью. Красоту этого бассейна довершало множество подступающих к самой воде всевозможных цветов. По ту сторону долины ниже по течению реки могучим потоком прорывался в крутой теснине главный приток Паиквы, берущий начало на скалах Рораймы. Далеко внизу сама Паиква с ревом катила в лощине глубиной около тридцати и шириной около двадцати метров, прогрызая себе путь в яшме. В лучах вечернего солнца над лощиной словно стояло зеленое сияние.

Утро пятницы выдалось хмурым и облачным, но нам все же хотелось поближе взглянуть на стену Рораймы, поэтому на рассвете мы вышли из лагеря на Яшмовом ручье. Было очень сыро, и мы продвигались с трудом, не видя горы. Рельеф вынуждал нас отклоняться влево, в обход крутых обрывов над рекой. Мы прорубали себе путь в зарослях, подтягивались на руках по скалам, хватались за корни. Часа через два раздался выстрел, и на землю прямо перед нами упала ярко-оранжевая птица. Рентон метнулся вперед и поднял скального петушка, одну из самых красивых птиц южноамериканского леса. Закон охраняет скальных петушков, но индейцы в отведенных им местах обитания охотятся на них ради перьев для своих ритуальных головных уборов. К сожалению, индейцев запрет не касается.

Мы быстро набирали высоту, все еще не видя Рораймы. Наконец, около полудня, выйдя из-за деревьев на боковом пороге мы увидели, что находимся примерно на уровне седла Веиассипу, под самым гребнем, обозначающим бразильскую границу.

Нас по-прежнему окружали плотные облака; мы некоторое время выждали, однако они явно не собирались расходиться. Поскольку мы вышли налегке, разбивать лагерь на этом месте не было возможности, но мы хоть установили, что этот путь позволяет пройти к седлу Веиассипу, а также что для второй попытки на Рорайме следует воспользоваться первоначальным маршрутом».

Итак, хотя тропа в нижней части Паиквы была вполне сносной, верхний участок водораздела затруднял подходы к северным скалам Рораймы. А потому Джон и Адриан заключили, что первоначальный маршрут, разведанный геологом Бейли, — единственная дорога к нашей цели.

На обратном пути Джона также подстерегали сюрпризы, которые нам было полезно учитывать.

«В пяти минутах от лагеря на Яшмовом ручье, когда я следовал по пятам за Адрианом, меня качнуло на молодое деревце, и я ухватился за него правой рукой для опоры.

Глянул вниз, чтобы знать, куда ставить ногу, и увидел свернувшегося кольцом бушмейстера, который поднял голову на уровень моего правого бедра, готовясь вонзить в него зубы в тот момент, когда я проносил ногу мимо деревца. Мою вялость как рукой сняло, я бросился влево и сбил с ног Рентона, спасаясь от смертельной атаки двухметровой змеи. На наши крики прибежал Филлип, и выстрелом из его ружья я отделил голову бушмейстера, после чего осмотрел четырехсантиметровые зубы с капельками яда на конце. Как не назвать иронией судьбы тот факт, что такая опасность соседствует с одним из самых прекрасных уголков земного шара!»

Помимо острых переживаний на долю наших друзей выпали также интересные беседы, которые они вели с индейцами вечером после очередного дневного перехода.

«Альфред рассказал об утренней звезде Ка-ха-нук и о «пяти малых звездах» (как тут не вспомнить то, что пишут о древних полинезийских мореплавателях!). Когда «пять малых звезд» мерцают низко над горизонтом, это обозначает сезон определенных птиц, а по расположению Ка-ха-нук узнают о приближении дождей. Индейцы показали нам лабба — растущий на корнях и на земле гриб, который светится в темноте. Нас научили находить похожую на ладан смолу, с помощью которой индейцы разжигают костер. Ярко-оранжевое ароматное дымное пламя годилось также для освещения ночью. Альфред и Рентон показали нам листья, применяемые для лечения порезов. Словом, мы обогащались знаниями!»