Тахера Мафи - Разрушь меня

• Название: Разрушь меня
• Автор: Тахера Мафи
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Джульетта ни к кому не прикасалась двести шестьдесят четыре дня.

То, что она сделала недавно, было случайностью, но Восстановление заперло ее за убийство. Никто не знает, почему прикосновение Джульетты приводит к летальному исходу. Пока она не навредила кое-кому, никому и не было до этого дела. Мир слишком занят, рушась на части, чтобы обратить внимание на семнадцатилетнюю девочку. Болезни уничтожают население, продукты питания трудно найти, птицы больше не летают и облака уже не того цвета.

Восстановление заявило, что их решение было единственным способом исправить положение, так что они заперли Джульетту в клетке. Сейчас так много людей мертвы, что выжившие шепчутся о войне и Хранители изменили свое мнение. Может быть, Джульетта является чем-то большим, чем измученная душа, помещенная в отравленное тело. Может быть, она является именно тем, кто нужен им прямо сейчас. Джульетте предстоит сделать выбор: быть орудием или быть воином.

---

— Ну, по крайней мере, ты проснулась, — вздыхает он. — На секунду ты заставила меня заволноваться

Я стараюсь контролировать дрожь своих конечностей.

— Убери от меня руки.

Он машет рукой в перчатке перед моим лицом.

— Я полностью прикрыт. Не волнуйся.

— Ненавижу тебя.

— Так много страсти.

Он снова смеется. Он выглядит таким спокойным, таким искренне довольным. Он смотрит на меня с мягкостью в глазах, чего я от него не ожидаю. Я отворачиваюсь.

Он встает. Коротко вдыхает.

— Вот, — говорит он, притрагиваясь к небольшому подносу на столе. — Я принес тебе еды.

Я пользуюсь моментом, чтобы сесть и осмотреться. Я лежу на кровати с шелковыми простынями цвета золота и темной крови. Пол покрыт густым, богатым ковром цвета летнего солнца. Здесь тепло. Комната того же размера, что и у меня, мебель довольно стандартная: кровать, шкаф, тумбочки по обе стороны кровати, сверкающие люстры. Разница лишь в том, что здесь есть еще одна дверь, и на маленьком столике в углу горит свеча. Я так много лет не видела огня. Меня душит импульс протянуть руку и прикоснуться к пламени.

Я приподнимаюсь с подушек и пытаюсь сделать вид, что мне здесь некомфортно.

— Где я?

Уорнер поворачивается, держа в руке тарелку с хлебом и сыром. В другой руке он держит стакан с водой. Он оглядывает комнату, будто видит её впервые.

— Это моя спальня.

Если бы моя голова так не раскалывалась, я бы уже бежала отсюда подальше.

— Отведи меня в мою комнату. Я не хочу быть здесь.

— И все же ты здесь. — Он садится в ногах кровати, в нескольких шагах от меня.

Протягивает мне тарелку. — Хочешь пить?

Я не знаю этого, потому что не могу думать ясно, или из-за того, что я действительно в замешательстве, но я изо всех сил пытаюсь привыкнуть к Уорнеру, меняющему личности. Вот он стоит, предлагая мне стакан воды после того, как заставил меня пытать человека. Я поднимаю руку и гляжу на свои пальцы, словно впервые их вижу.

— Я не понимаю.

Он поднимает голову, осматривая меня, словно считает, что я могла себя серьезно ранить.

— Я всего лишь спросил, хочешь ли ты пить. Это не так уж трудно понять. — Пауза. — Попей.

Я беру стакан. Пялюсь на стакан. Пялюсь на Уорнера. Пялюсь на стены.

Наверно, я сошла с ума.

Уорнер вздыхает.

— Не уверен, но думаю, ты упала в обморок. И думаю, тебе нужно поесть, хотя не уверен в этом полностью. — Он делает паузу. — Ты слишком переволновалась в первый же день. Это моя вина.

— Почему ты так мил со мной?

Удивление на его лице поражает меня.

— Потому что я забочусь о тебе, — говорит он просто.

— Ты заботишься обо мне? — Онемение в моем теле начинает рассеиваться. Мое напряжение растет, и гнев пробивает себе путь на передний план моего сознания. — Из-за тебя я чуть не убила Дженкинса!

— Ты не убивала...

— Твои солдаты били меня! Ты держишь меня здесь как заключенную! Ты угрожал мне!

Ты угрожал убить меня! Ты держишь меня в заточении и говоришь, что заботишься обо мне? — Я чуть не швыряю стакан ему в лицо. — Ты чудовище!

Уорнер отворачивается от меня, так что я смотрю на его профиль. Он складывает руки.

Передумывает. Касается губ.

— Я всего лишь пытаюсь помочь тебе.

— Лжец.

Похоже, он размышлял об этом. Кивает.

— Да. Большую часть времени — да.

— Я не хочу быть здесь. Я не хочу быть твоим опытом. Отпусти меня.

— Нет. — Он поднимается. — Боюсь, я не могу этого сделать.

— Почему нет?

— Потому что не могу. Я просто... — Он расцепляет пальцы. Прочищает горло. На секунду его взгляд касается потолка. — Потому что ты нужна мне.

— Я нужна тебе для убийства людей!

Он отвечает не сразу. Подходит к свече. Снимает перчатку. Щекочет пламя голыми пальцами.

— Ты знаешь, я и сам очень хорошо умею убивать людей, Джульетта. Я, на самом-то деле, великолепен в этом ремесле.

— Это омерзительно.

Он пожимает плечами.

— А как ещё кто-то моего возраста может управлять таким большим количеством солдат?

Как ещё мой отец позволил бы мне управлять целым сектором?

— Твой отец? — Я выпрямляюсь, охваченная любопытством.

Он игнорирует мой вопрос.

— Механизм страха достаточно прост. Люди боятся меня, поэтому слушают, когда я говорю. — Он качает рукой. — Пустые угрозы стоят очень мало в эти дни.

Я зажмуриваю глаза.

— Значит, ты убиваешь людей ради власти.

— Как и ты.

— Да как ты смеешь...

Он громко смеется.

— Ты можешь обманывать себя, если от этого тебе полегчает.

— Я не лгу ...

— Почему ты так долго не разрывала связь с Дженкинсом? — Мои губы не шевелятся. — Почему ты не сопротивлялась сразу? Почему позволила ему себя так долго трогать?

Мои руки начинают трястись, и я их сжимаю.

— Ты ничего не знаешь обо мне.

— И все же ты утверждаешь, что хорошо меня знаешь.

Я сжимаю челюсть, не доверяя своему голосу.

— Я хотя бы честен, — добавляет он.

— Ты только что согласился, что ты — лжец!

Он приподнимает брови.

— Я хотя бы честен насчет того, что я — лжец.

Я со стуком опускаю стакан воды на стол. Опускаю голову на руки. Стараюсь оставаться спокойной. Глубоко вздыхаю.

— Ну, — мой голос скрипит, — тогда почему я нужна тебе? Если ты такой превосходный убийца?

Улыбка исчезает.

— Однажды я покажу ответ на твой вопрос.

Я хочу возразить, но он останавливает меня одной рукой. Берет из тарелки кусочек хлеба.

Держит у меня под носом.

— Ты мало ела на обеде. Это плохо.

Я не двигаюсь.

Он бросает хлеб на тарелку, а тарелку ставит возле стакана с водой. Он поворачивается ко мне. Изучает мои глаза с такой интенсивностью, что я обезоружена. У меня на языке вертятся слова, которые я хочу сказать или прокричать ему, но я каким-то образом забываю о них, терпеливо ждущих в моем рту. Я не могу заставить себя отвести взгляд.

— Съешь что-нибудь. — Его взгляд покидает мое лицо. — А потом поспи. Утром я вернусь за тобой.

— А почему я не могу спать в своей комнате?

Он встает на ноги. Отряхивает без причины свои штаны.

— Потому что я хочу, чтобы ты осталась здесь.

— Но почему?

Он смеется лающим смехом.

— Слишком много вопросов.

— Ну, если ты мне прямо ответишь...

— Спокойной ночи, Джульетта.

— Ты меня отпустишь? — на этот раз я спрашиваю тихо и робко.

— Нет. — Он делает шесть шагов к углу со свечей. — И я также не обещаю, что сделаю твою жизнь проще.

В его голосе нет ни сожаления, ни раскаяния, ни сочувствия. Словно он говорит о погоде.

— Ты мог бы солгать.

— Да, мог бы. — Он кивает, словно сам себе. Задувает свечу.

И исчезает.

Я пытаюсь сопротивляться.

Пытаюсь оставаться бодрой.

Пытаюсь найти свой разум, но не могу.

Я отключаюсь от истощения.

Глава 15

«Почему ты просто не убьешь себя?» — однажды спросил меня кто-то в школе.

Я думаю, этот вопрос был задан из жестокости, но тогда я впервые рассмотрела эту возможность. Я не знала, что ответить. Может, было глупостью размышлять над этим, но я всегда надеялась, что, если буду достаточно хорошей девочкой, если буду делать все правильно, если буду говорить правильные вещи или же смолчу, мои родители переосмыслят все. Думала, они начнут слушать меня. Думала, они дадут мне шанс. Думала, они полюбят меня.

Во мне всегда жила эта глупая надежда.

— Доброе утро.

Мои глаза с трепетом открываются. Я никогда не была соней.

Уорнер смотрит на меня, сидя в ногах своей кровати в новом костюме и отполированных до блеска туфлях. Все в нем идеально. До мелочей. Его дыхание прохладное и свежее в бодрящем воздухе утра. Я могу чувствовать его на своем лице.

Мне требуется время, чтобы понять, что я завернута в простыни, в которых до меня спал Уорнер. Мое лицо вдруг вспыхивает, и я начинаю возиться, пытаясь освободиться. В своих стараниях я чуть не падаю с кровати.

Я не признаю его.

— Хорошо выспалась? — спрашивает он.

Я смотрю вверх. Глаза у него такого странного оттенка зеленого: яркие, кристально чистые, жутко пронзительные.

Волосы у него густые, цвета насыщенного золота; его тело худощавое и непритязательное, но хватка крепкая. Я впервые замечаю, что на мизинце левой руки он носит нефритовое кольцо.

Он ловит мой взгляд и встает. Надевает перчатки и сцепляет руки за спиной.

— Тебе пора возвращаться в свою комнату.

Я моргаю. Киваю. Поднимаюсь и почти падаю. Я замираю у края кровати и хочу, чтобы голова перестала кружиться. Слышу вздох Уорнера.

— Ты ничего не ела из той пищи, что я принес тебе вчера.

Дрожащими руками я беру стакан с водой и вынуждаю себя съесть кусочек хлеба. Мое тело привыкло к голоду, поэтому теперь я не понимаю, как его распознать.