Фред Саберхаген - Руки Геракла

• Название: Руки Геракла
• Автор: Фред Саберхаген
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-008881-7

Новая экспедиция в мифологическую Грецию неуемного фантазера и выдумщика Фреда Саберхагена приносит бесценный трофей: мемуары самого Геракла, который, оказывается, владел не только палицей, но и пером, и был вовсе не тупым воякой, озабоченным комплексом божественного дитяти, а настоящим героем своего времени, спасшим древнегреческую цивилизацию в великой битве богов и гигантов. История подвигов Геракла начинается детективно: сын Зевса случайно убивает вредного учителя, застукавшего его со служанкой в самый неподходящий момент, а потому попадает под суд и оказывается сослан в те места, где нагло бесчинствует Немейский лев…

---

Очередной приступ – на сей раз лучше организованный. Наши враги вооружились камнями, сучьями деревьев и топорами, вроде того, которым не так давно Фол рубил дрова. Они напали на хижину. При виде их решительного наступления Фол в страхе попытался спрятаться.

С их стороны было ошибкой швырять в меня камнями, поскольку они лишь давали мне в руки оружие. Когда они выбили из стены пару бревен, я швырнул их в кентавров, а затем повалил и другую стену, чтобы у меня было под рукой побольше метательных снарядов. Страшные получеловеческие-полуконские вопли послышались в ответ, когда мои бревна полетели в них со скоростью стрел, сбивая и раня. Не будь я в подпитии, я перебил бы куда больше кентавров, чем тогда.

Среди тех, кто избежал смерти, был и Несс, который затаил против меня великую вражду и все время потом старался причинить мне зло.

Мы с Энкидом, который как-то сумел уцелеть, провели остаток ночи с Фолом в развалинах его дома, каждое мгновение ожидая возвращения врага, возможно, даже с подкреплением. Часа полтора после последней схватки мы временами слышали неподалеку их голоса. Они рыгали, как пьяные, и ломились через подлесок. Наш хозяин получил пару царапин, и мы постарались помочь ему, перевязав его раны.

Все кентавры, которых я до сих пор видел, были мужского пола. Может, вся их раса – мужчины? Если так, думал я, то понятно, почему они все время на взводе.

Фол, придя в себя, постарался объяснить нам это как мог.

Некоторые из мужчин его расы, говорил он, порой совокупляются с кобылицами. Кое-кто даже предпочитает такие союзы. Это очень удобно, потому как половые органы кобыл и кентавров подходят по размеру. Но насколько я знаю, такие союзы потомства не дают.

Но, говорил он, большинство кентавров считают такие связи совершенно неприемлемыми, поскольку их человеческий разум заставляет их считать женщин куда более привлекательными, чем кобыл.

– Мне это кажется совершенно обоснованным, – ответил я, а Энкид с умным видом кивнул.

И тут я задумался – как же самка, даже кобыла, может родить такое странное по очертаниям существо? Но потом я подумал, что если мастодонты и верблюды способны производить потомство, то Мать-Природа уж наверняка и о кентаврах позаботилась.

Фол продолжал объяснять. Союзы между женщинами и кентаврами порой дают потомство. Но я больше не хотел об этом слушать. В серых предрассветных сумерках я окончательно протрезвел. Я устал, одежда моя была разорвана, но во всем остальном я был в порядке.

Нет, было одно исключение, но возбужденный вином и разъяренный, я не обратил на него внимания. На тыльной стороне мое правой руки горело красное пятнышко, меньше медяка, но жгло меня словно огнем. Присмотревшись, я не обнаружил раны. Это был волдырь. Что-то каким-то образом причинило мне вред. Я промыл это место водой, но это не очень помогло.

Мой хозяин не заметил – у него и без моего волдыря хлопот был полон рот.

Он сказал:

– Но совокупиться с богиней… – и со вздохом замолчал. Тогда мне показалось, что он бахвалится. По молодости своей я думал, что вряд ли найдется богиня, которая пожелает совокупиться с кентавром.

Глава 9 Охота на вепря

Прежде чем мы с Энкидом покинули Фола, мы помогли благородному кентавру восстановить его разрушенный дом – расчистили беспорядок и запасли необходимые для постройки материалы. Потом я еще час рубил и таскал дрова, в том числе и те, что раньше были стенами дома, для погребального костра Хирона. Наш хозяин сказал, что мало кто из кентавров находит последний покой в гробнице – думаю, потому, что пришлось бы рыть очень большую яму. Тела у них неудобные для этого.

Холодок ранней зимы вскоре уступил место жестоким морозам. А мы с племянником шли по горам. Мы шли к горе Эриманф, держа путь на пик, который временами показывался среди высоких сосен. Вершина горы была покрыта снегом, а ветреным утром над ней реял снеговой флаг. Даже на меньшей высоте снег лежал местами толстым слоем, словно был тут уже много месяцев. Рассказы местных жителей подтверждали то, что нам говорил Гермес о диком вепре, невероятно огромном и яростном, разорявшем страну.

Если прежде я был склонен проклинать Ящера, то теперь чуть ли не благословлял его за то, что он, пусть и против желания, снабдил нас теплой одеждой. Моя сила не давала мне защиты от холода или жары, хотя порой, в более радостные моменты жизни я думал, что кровь отца не даст мне замерзнуть насмерть или получить солнечный удар. Единственным путем хоть как-то проявить солдатскую выдержку было стоически переносить боль, которую причинял мне волдырь. Но через несколько дней он рассосался, оставив лишь легкий шрам.

Энкид тоже все поминал Ящера и его кладовку, только он все время нудел. Неудовлетворенная жажда сокровищ превращала в воображении моего племянника ту грубую комнату в подобие царской сокровищницы. Он все жалел, что мы не забрали оттуда все золото и драгоценности. Мне уже надоело отвечать на его нытье, и со временем он, наконец, к моему облегчению, утихомирился.

К тому же у нас были насущные дела, требовавшие нашего внимания. Некоторое время мы опасались, что Несс и другие рассерженные кентавры пойдут по нашему следу. Я все никак не мог забыть той ненависти, что горела в глазах Несса, когда я видел его в последний раз.

Я хорошо помнил те слова, что сказал мне при расставании Меркурий. Бог постарался четко внушить мне, что передает приказ Зевса. Согласно этому приказу очень важно, чтобы зверь был взят живьем и доставлен в Иолк. По дороге мы с племянником все время гадали, зачем это нужно, но, как вы понимаете, так ни к какому выводу и не пришли.

Другой вопрос, который порой терзал меня, так это куда именно в Иолке мы должны принести вепря, если нам удастся его поймать. Кто заберет у нас этот странный груз, когда мы доберемся туда? И, кроме прочего, для чего он нужен? У меня создалось впечатление, что Гермес сам нас встретит, но я как-то не мог себе представить появление бога в людном городе.

Мы все время говорили об этом и всем остальном, но ответов не находили.

Нам не давала приступить к делу погода. Мы потратили еще месяц или около того, чтобы обзавестись подходящими сетями, причем пришлось их плести. Только покончив с этим, мы вплотную приступили к поискам вепря.

Все говорило, что это действительно очень большой зверь. Также все сходились в том, что он не оставляет такого следа, как гидра на каменистой почве высокогорья. Так и оказалось. Потребовалось все следопытское искусство Энкида. Свежий снег не выпадал, так что хорошего следа нам не попадалось.

Мы ушли из дому уже почти пять месяцев назад. Наступила зима, и дни стали коротки.

Проведя много времени в поисках зверя, мы были в конце концов вознаграждены за труды. Мы нашли след, который, как клялся и божился Энкид, не мог принадлежать никому, кроме гигантского кабана. Величина следов была весьма обнадеживающей. Это животное не могло быть больше гидры или намного больше льва. И когда мы, в конце концов, увидели вепря, я с облегчением осознал, что мы были правы в оценке следов.

С большими усилиями мы наконец выгнали зверя из его убежища и загнали в глубокий снег – мы были близ вершины горы – и там поймали его сетью.

Ловкость и отвага Энкида очень помогли мне, послужив прекрасным дополнением к моей силе. О, я мог бы рассказать вам куда подробнее о различных стратагемах, которые включали терпение, веревки и сети, с помощью которых был пойман и укрощен вепрь, но я не хочу превращать свой рассказ в занудное перечисление проблем. Наконец мне пришлось оглушить зверя несколькими короткими, сравнительно легкими ударами по щетинистой голове.

Один из местных скотоводов, вне себя от радости, что избавился от такого чудища (хотя он весьма тревожился, почему я не пришиб зверя, когда была возможность; он говорил, что поклялся сварить из него похлебку), ссудил нас большой крепкой телегой, а другой дал нам мастодонтов, чтобы тянуть ее, и послал с нами возницей своего сына. Другие дали еще веревок, чтобы связать зверя, и крепкого дерева, из которого мы кое-как соорудили клетку или ящик для перевозки вепря. И мы направились в Иолк.

По мере нашего долгого, тяжелого спуска с гор воздух становился все теплее, и вскоре мы снова увидели землю, свободную от снега. Отчасти это было от того, что мы двигались прямо на юг. Мы как могли кормили нашего пленника и поили его водой, но любое животное, запертое, как наш вепрь, ослабело бы. Но, как оказалось, та магическая сила, что сделала его таким огромным и ужасным, поддерживала в нем жизнь даже в клетке и путах. Каждый раз, как я появлялся перед ним, он с ненавистью смотрел на меня своими красными глазками.

Мы спрашивали дорогу, но это вряд ли было нужно. Все дороги вели к нашей цели. Гермес был прав, и мы без труда нашли порт Иолк, находившийся на северном берегу водного пространства, больше которого мы с Энкидом в жизни не видели.