Николай Дежнев - Свиппер

• Название: Свиппер
• Автор: Николай Дежнев
• Жанр: Короткие истории

Рассказ опубликован в журнале «Лепта» за июнь 1992 г, в книге «Прогулки под зонтиком», издательство АСТ 2002 г, в книге «Пришелец», издательство Время 2006 г.

---

«Лучшее средство от одиночества!» — прочел Свиппер при входе и потянул на себя тяжелую дверь… Когда он очнулся, станция выходила из тени Земли. Волоча от слабости ноги, он дотащился по переходам до зала управления, тупо и безразлично обвел взглядом экраны приборов. На душе было пусто, хотелось лечь и умереть. Не было сил жить еще одну жизнь. Превозмогая себя, он свистнул, еле слышно позвал:

— Джек!

Сначала было тихо, потом откуда-то из-под приборной стойки выползло худое лохматое существо, поскуливая, прижалось к его ноге.

— Джек! — Не в силах стоять, он опустился на колени, лег на пол. — Прости меня, Джек! Плохо… одному плохо… только и это не средство… — Он сделал попытку улыбнуться.

Когда силы вернулись, Свиппер первым делом демонтировал установку. Джек сидел рядом и внимательно смотрел, как хозяин снимает отдельные ее части и укладывает в контейнер, приделывает к нему ускоритель. Закончив работу, он выкинул конструкцию в космос и выстрелил ею к Земле. Стоя у панорамного иллюминатора, Свиппер увидел, как, сгорая в атмосфере, вспыхнула на мгновение новая звезда.

— Вот так, Джек, только так! — Пес склонил голову и внимательно вслушивался в слова. — Жить — это значит… это и значит жить! Впрочем, нет никакой гарантии, что и наша жизнь не есть продукт машины грез! Правда, это уже о другом…

Он сел, прижал к себе дрожащего пса, принялся гладить его по свалявшейся шерсти.

— И знаешь, Джек, что я в конце концов понял? Нас программируют! Нас манят обещанием счастья, говорят: достигай, мера всему есть успех! Общество победителей и стремящихся побеждать… Думаешь, это и есть жизнь? Думаешь, так все быть и должно?

Он вспомнил Доктора, вспомнил их последнюю встречу. Док сам пришел в его отсек, уселся в дальнее угловое кресло и оттуда смотрел на своего подчиненного. Они были разными, совершенно разными, и все же многие считали их друзьями.

— Не понимаю, — сказал Док, — я тебя не понимаю. Существует логика, существуют разумные правила разумного существования. Законы эволюции жестоки, и не нам их менять, мы лишь ее продукт, дети во Вселенной, стремящиеся во что бы то ни стало выжить. Ну… почему ты молчишь?

— Слушаю. Жду, когда ты расскажешь о первом принципе рациональности.

Док не отреагировал. Он все так же рассматривал Свиппера своими спокойными серо-стальными глазами. Он сидел очень прямо, был уравновешен и строг, как это и полагается образцовому гражданину образцового общества. Выждав паузу, Док бесстрастно продолжал:

— Да, расскажу. Этот принцип, который ты так не любишь, сформулировали мудрые люди, если хочешь — великие умы. Благодаря ему человечество выжило, следуя ему, будет развиваться во Вселенной. Первый принцип рациональности имеет силу физического закона, а с законами природы, как тебе, должно быть, известно, спорить бесполезно — их не отменяют в угоду чьей-то прихоти. Сила и свобода положены в основу нашего общества, и все, что не делает нас сильнее и свободнее, должно быть безжалостно отброшено. Такова жестокая необходимость, такова логика развития. Все это ты знаешь не хуже меня, и тем не менее… Ты один из наших лучших системо-аналитиков, ты уходишь! — Он подумал и поправился: — Лучший! — Док был справедлив, это тоже входило в образ идеального человека — быть справедливым. — Я не могу это понять. Мне будет жалко тебя терять.

Он сказал «жалко», хотя мог бы сказать «больно» или на худой конец «тяжело». Но не сказал. Поднявшись из кресла, он, разминая ноги, прошелся по отсеку, остановился напротив картины. Она заменяла Свипперу окно, позволяла не видеть коричневый пейзаж приютившей их планеты. Там, на картине, в объеме и красках плескалось море и свежий ветер гнул верхушки стройных сосен.

— Фабрика иллюзий. — Док мотнул головой в сторону картины. — Ни ты, ни я этого никогда не видели. Дань сентиментальности предков… — Он посмотрел на Свиппера: — Ответь мне только одно: почему? Что заставляет самых талантливых бросать свое дело и уходить в никуда? Лука, математик, каких нет, малюет эти дикие картинки! Макс, великий Макс, заменяет пилота-робота, развозит почту по задворкам Галактики! Теперь ты! Почему?

Свиппер улыбнулся:

— Ты знаешь, ты сам все знаешь! Нетерпение!

Док знал. Так говорили они все, талантливые и благополучные, с этими словами уходили, чтобы никогда уже не вернуться.

— Да, знаю. Ты скажешь, что устал жить в схематизированном мире, что на самом деле мир не такой и мы должны быть его частью. Все это я уже слышал, только не верю ни одному вашему слову! Должно быть объяснение. Должна быть стройная логика, ставящая все на свои места, и я ее найду. Ты меня знаешь — я найду!

Доктор, он так ничего и не понял…

В следующее посещение Земли Свиппер сделал открытие.

Оно поразило его, захватило воображение так, что он даже перестал дышать, а когда очнулся, все тело покрыла испарина. Он стоял, смотрел и не верил своим глазам. Так не бывает, думал он, так просто не может быть, это галлюцинация. Отвернувшись, он пошел под высокими сводами, миновал фигуру распятого Христа, вышел на улицу. Маленькая площадь была завалена камнями. Он пересек ее, обернулся. Перед ним, задевая башнями за низкое небо, стоял Нотр-Дам, последнее уцелевшее здание города, носившего когда-то название Париж. Вокруг сколько хватало глаз лежали груды исковерканных обломков, высились горы осыпавшихся стен, и ветер нес пыль и песок сквозь пустые глазницы окон, хлестал по корпусу, по защитному стеклу скафандра.

— Нотр-Дам де Пари, — вспомнил он прочитанные где-то слова. — Наша Дама из Парижа! Какая она была? Жила, наверное, поблизости? И этот распятый человек — кем он ей доводился? Хотя нет, он был раньше, он из старой красивой легенды… — Свиппер ужаснулся. — Мы все нивелируем, мы теряем память, у нас нет больше потребности знать.

— И тогда я собрался с силами и еще раз вошел в собор. Нет, я не надеялся снова увидеть, я лишь хотел убедиться, что наваждение прошло, что я еще не полностью спятил от одиночества, — рассказывал Свиппер.

Макс сидел в кресле напротив, гладил пса по жесткой шерсти и чему-то улыбался.

— И знаешь, — продолжал Свиппер, — ничего не изменилось, мое открытие было на месте!

Впрочем, встреча с Максом состоялась позже, уже после звонка Дока и появления дистроеров. Эти два события, по существу, совпали по времени, объединились в сознании Свиппера охватившей его вдруг исступленностью, осознанием невозможности отступить.

Док был, как всегда, лаконичен и деловит. Он говорил из своего командного отсека. Свиппер видел часть экрана монитора, на котором как бы случайно была высвечена схема проводившихся им когда-то работ.

— Что, узнал? — Док обозначил на лице улыбку. — Да, мы продолжаем начатое. Как видишь, с твоим уходом жизнь не прекратилась.

— К чему пришли? — Свипперу вдруг захотелось увидеть всю схему полностью, посидеть хотя бы полчаса за своим компьютером. Что-то забытое вдруг проснулось, требовательно и неудержимо потянуло назад. — Вы закончили анализ?

— Нет. Появились трудности. Я вызвал тебя не для этого. Я обещал тебе найти объяснение, и я его нашел! Теперь я знаю причину твоего поведения, объективную причину, в отличие от твоего иррационального блеяния о нетерпении. Вот! — Док повернул экран компьютера к Свипперу, поиграл клавишами. — Смотри, это твое личное дело. Вот здесь написано, — он потянулся, показывая пальцем, — место рождения: планета Земля! Твои родители, космогеологи, возвращались из экспедиции и, зная, что рожать в открытом космосе опасно, сели на ближайшую планету. По иронии судьбы это оказалась Земля. Теперь ты понял? В твоей крови, в твоей памяти, в твоих генах зафиксировались особенности земной гравитации, земного магнетизма. Все объясняется притяжением Земли!

Док сделал паузу, дал время оценить услышанное.

— Теперь, — продолжал он, — когда ты знаешь правду, ты должен вернуться. Цивилизация нуждается в твоем интеллекте, человечество не может себе позволить роскошь просто жить.

— Человечество — нет! А человек?

— Хватит, я высылаю корабль!

— Подожди! — Свиппер поднялся, подошел к экрану обзора. Под ним тяжело и медленно проворачивалась планета. — Притяжение Земли… Знаешь… я не вернусь! Раньше, до открытия, может, и вернулся бы, а теперь нет! Оно там, внизу, мое открытие, и я без него уже не смогу! Ты опоздал, тебе не понять, ты не знаешь — что такое жизнь!

Когда Свиппер обернулся, образ Дока уже исчез, зал был пуст и только в углах еще шевелилось послесвечение.

Что-то громоздкое прошло тенью по экрану. Он поднял голову. На параллельной орбите ложился в дрейф большой траурно-черный корабль. Он будто навис над станцией, давил ее своей мрачной угрюмостью. Потом последовал визит. В зал управления вошли трое. Отраженный свет играл глянцем на их угольно-черных комбинезонах. Стоя плечом к плечу, они молча рассматривали Свиппера. Никогда раньше он не видел дистроеров, этих могильщиков Вселенной, но сразу понял — они!