Джордж Мартин - Воины

• Название: Воины
• Автор: Джордж Мартин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59579-2

«Истории о воинах люди рассказывали с тех самых пор, как они вообще начали рассказывать истории. С тех пор, как Гомер воспел гнев Ахилла, а древние шумеры поведали нам о Гильгамеше, воины, солдаты и герои всегда пленяли наше воображение. Они являются частью любой культуры, любой литературной традиции, любого жанра. <...> Авторы рассказов и повестей, вошедших в этот сборник, — известные писатели, создатели бестселлеров и лауреаты многих наград, печатающиеся во многих издательствах и пишущие в разных жанрах. Всех их мы попросили об одном: написать рассказ про воина. Некоторые выбрали тот жанр, в котором написаны самые известные их работы. Другие решили попробовать что-нибудь новенькое. На этих страницах вы встретите воинов всех видов, размеров и цветов, воинов всех эпох человеческой истории, вчерашних, сегодняшних, завтрашних, и воинов из миров, которых никогда не существовало. Некоторые из этих историй печальные, некоторые — смешные, многие — захватывающие».

Джордж Мартин

В сборнике впервые на русском языке публикуется рассказ из цикла «Песнь Льда и Пламени»!

---

— Хм, не так уж это и безопасно...

— А главное, в БПДУ все травмы, что боевые, что небоевые, всегда затрагивают мозг. Так что, если что, ты окажешься профнепригоден.

— Да ты это нарочно говоришь, чтобы меня утешить!

— Нет, просто я думаю, что тебе, возможно, стоит попытаться перевестись в пехоту, как ни безумно это звучит. С твоим образованием, в твоем возрасте, тебя, скорее всего, все равно посадят бумажки перебирать.

— Ну, у меня есть еще пара недель на то, чтобы разнюхать, что и как. Но что будет с моей здешней работой?

Она только рукой махнула.

— Двадцати дней в месяц тебе на нее вполне хватит. На самом деле я и так уже подумывала избавить тебя от того, чтобы нянчиться со студентами в лаборатории. Тебе останется всего-навсего заниматься диссертацией и помогать мне делать двести девяносто девять отдельных проектов...

Она взглянула на календарь.

— Я так понимаю, боевая подготовка у вас пойдет без перерыва?

— Не знаю пока. Но судя по тому, что я слышал, похоже, что да.

— Ты тогда выясни это, ладно? Если мне придется добывать себе помощника на октябрь-ноябрь, лучше начать искать уже сейчас.

Она потянулась через стол и похлопала меня по руке.

— Это неудобство, Джулиан, но далеко не катастрофа. Все с тобой будет в порядке.

Блейз не упомянула о главной опасности и главном достоинстве службы «механиком», как называли солдат, управляющих солдатиками. Всем им устанавливали имплантаты. Сверлили в черепе дырочку и вводили в мозг электронный чип, позволяющий воспринимать мысли, наблюдения и чувства всех членов твоей группы. В каждой группе было пятеро мужчин и пять женщин, так что ты превращался в фантастическое существо с десятью мозгами, двадцатью руками, пятью членами и пятью влагалищами. Очень многие пытались попасть в эти войска ради того, чтобы испытать такое ощущение. Но армии было нужно не совсем это.

Практически всех механиков набирали из призывников, потому что армии требовались люди, обладающие конкретными способностями и навыками. Способность к эмпатии — это понятно, иначе невозможно сохранить здравый рассудок, разделяя свои сокровеннейшие чувства и воспоминания с девятью другими людьми.

Однако помимо этого им нужны были люди, не боящиеся убивать, — для так называемых групп «охотников и убийц». Именно на них было направлено всеобщее внимание, именно им доставались все бонусы, у них были даже свои клубы поклонников. Насколько я мог предположить, мне такое не светило. Я даже рыбу удить не люблю: мне не нравятся кровь и кишки, мне неприятно причинять боль рыбкам.

Вживление имплантата само по себе было делом рискованным. Информация о вероятности неудачного исхода была засекреченной, но различные источники называли цифры от пяти до пятнадцати процентов. Большинство из тех, у кого операция завершилась неудачно, оставались жить, но хотел бы я знать, сколько из них сумели вернуться к нормальной интеллектуальной деятельности.

Курс боевой подготовки действительно оказался непрерывным. Дна полных месяца. Первые четыре недели были посвящены физподготовке — старая добрая солдатская муштра. Не очень понятно, для чего это нужно людям, которые на протяжении всей своей военной карьеры сидят в клетках и работают преимущественно головой. Четыре недели спустя вживляли имплантат и ты приступал к занятиям в тандеме с остальными девятью членами твоей группы.

И подал заявление, чтобы меня направили в другие войска: в пехоту, в санитары, в интендантскую службу... Два последних варианта были вычеркнуты: в военное время в небоевые части не набирают. Отказ пришел в тот же день.

Так что я начал бегать каждый день по три мили вместо одной и через день стал заниматься на тренажерах. Военная учебка пользовалась дурной славой, и я хотел быть готов к ней хотя бы телесно.

Кроме того, я стал больше прежнего общаться с Блейз. Летом у нee преподавательской нагрузки не было. А у меня был формальный повод бывать в университете — я занимался проектом «Юпитер». Хотя, по правде говоря, большую часть моей работы можно было выполнять на компьютерном терминале откуда угодно. Я заходил к ней в обеденный перерыв или в пять, когда офис официально заканчивал работу.

Это нельзя было назвать свиданиями, принимая во внимание нашу разницу в возрасте, и тем не менее это было нечто большее, чем совместные обеды коллег. Быть может, если бы у нас было больше двух недель, это и выросло бы во что-то серьезное...

Но второго сентября она проводила меня в аэропорт, крепко обняла и поцеловала на прощание — и этот поцелуй был не более чем благопристойным прощальным поцелуем коллеги.

Когда я сошел в самолета в Сент-Луисе, меня ждала женщина в форме, с табличкой, на которой было написано мое имя и еще два других. Женщина была выше меня ростом, белая и довольно вредная на вид. Я не без труда подавил порыв пройти мимо нее и сразу взять билет в Финляндию.

Когда появились двое других, мужчина и женщина, она повела нас к запасному выходу, который выглядел как недействующий, а потом на гудроновую полосу — и это в стопятиградусную жару![6] Мы быстрым шагом прошли с четверть мили и подошли к паре десятков людей, выстроенных в две шеренги и обливающихся потом рядом с военным автобусом.

— Без разговорчиков! Встать в строй, ленивые задницы! — рявкнул здоровенный негр, не нуждающийся в мегафоне. — Сумки на тележку! Вам их вернут через восемь недель.

— У меня там лекарства... — заикнулась было женщина.

— Я сказал «без разговорчиков»! — Он грозно уставился на нее. — Если вы правильно заполнили все бумаги, ваши пилюльки будут ждать вас на тумбочке! А если нет — ну что ж, значит, вы умрете.

Кое-кто хихикнул.

— Молчать! Я не шучу.

Он подступил к самому крепкому из мужчин, наклонился к нему вплотную и негромко процедил:

— Я не шучу. В ближайшие восемь недель некоторые из вас умрут. Скорее всего — из-за невыполнения приказов.

Когда нас собралось пятьдесят человек, он загнал нас в автобус, настоящую душегубку на колесах. «Боже мой, — подумал я, — ведь до этого Форт-Леонард-Вуда небось не меньше ста миль!» Окна не открывались.

Мне досталось место рядом с хорошенькой белой женщиной. Она покосилась на меня и тут же уставилась прямо перед собой.

— Вы на механика учиться будете?

— Уж там куда пошлют, — протянула она на южнотехасский манер, не глядя в мою сторону. Я в тот же день узнал, что в течение первого месяца механики проходят обучение вместе с обычной пехотой, «бутсами», и сообщать во всеуслышание, что твоя дальнейшая служба будет проходить в уютном помещении с кондиционером, неразумно.

Ехать пришлось всего пару миль: нас привезли в военный аэропорт, примыкающий к гражданскому, и загрузили в военный транспортник типа «летающее крыло». Нас усадили на скамейки без всяких там ремней безопасности. Во время двадцатиминутного полета, пока нас швыряло во все стороны, здоровенный сержант стоял впереди, держась за скобу, и грозно взирал на нас.

— Если кто наблюет, заставлю убирать, пока остальные ждут!

Никто не наблевал.

Мы сели на ухабистой полосе, снаружи мужчин отделили от женщин и повели нас в разные стороны. Мужчин, они же «херы», привели в раскаленный металлический ангар, где мы сняли с себя всю одежду и упаковали ее в полиэтиленовые мешки с нашими фамилиями. Может, за два месяца наши шмотки и протухнут, но, во всяком случае, армия не даст им пропасть.

Нам сказали, что одежду нам дадут, когда понадобится, и погнали на обследование. У нас взяли кровь, мочу, сделали по два укола в каждую руку и по одному в задницу — устаревшими шприцами, весьма болезненные. Потом мы наконец-то попали в душ, затем — в комнату с грудами полотенец и стопками формы, более или менее рассортированной по размерам. Потом нам даже разрешили присесть, пока трое хмурых людей с роботами-помощниками сняли с нас мерки и принесли ботинки.

В воздухе повисла вращающаяся голограмма с изображением красивого, подтянутого мужика, демонстрирующая нам, как мы должны выглядеть: штанины брюк заправлены в ботинки, передний шов рубашки идеально совпадает с пряжкой ремня и ширинкой брюк, рукава аккуратно закатаны до середины предплечья. Впрочем, на том мужике форма была новенькая, сшитая по мерке, а наши были поношенные и подходили нам только приблизительно. И он не обливался потом.

Я был уверен хотя бы в том, что знаю, как меня подстригут: ежиком длиной в полдюйма. В наказание за самонадеянность меня оболванили налысо.

Солнце уже садилось, и воздух остыл градусов до девяноста[7], так что нас вывели на небольшую пробежку. Пробежка меня не особенно огорчила, если не считать того, что я был слишком тепло одет для таких упражнений. Нас вывели на гаревую дорожку длиной в четверть мили, и мы побежали строем. После того как мы сделали четыре круга, к нам присоединились женщины, и мы вместе пробежали еще восемь кругов.