Елена Лебедева - В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»

• Название: В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»
• Автор: Елена Лебедева
• Жанр: Русское современное

Мы часто думаем, что счастье впереди. Еще немного усилий – и там, за поворотом, или, может быть, в далекой стране наконец-то откроется главное, что-то самое важное в жизни… И мы мчимся, летим, преодолеваем все немыслимые трудности, теряем и находим, плачем и смеемся, и однажды… мы находим его, иногда совсем не там, где предполагали… Чтобы это понять, мы отправляемся в путь…

Главная героиня охотится на секреты счастливой жизни в самых развитых странах мира – Австралии, США, Франции, Великобритании и Швейцарии.

Все герои книги – реально существующие люди. Некоторые живут за границей, другие – в России, некоторые собираются возвращаться на родину, другие – мечтают уехать. Все описанные события действительно происходили в Нью-Йорке, Цинциннати, Луисвилле, Вашингтоне, Денвере, Лондоне, Лозанне, Монтре, Цюрихе, Сиднее, Перте, Бруме, Париже и Москве.

И это уже позволит сделать читателю свои выводы, в какой же стране жить хорошо, опираясь на научные статистические методы: «Тенденции, однако…»

---

Дом, в котором живет брат Филиппе Оливье, она представляла себе очень отчетливо: красивое здание с шикарным парадным входом, консьержкой в холле на первом этаже. И обязательно посереди холла должен стоять круглый стол с большой вазой живых цветов. Квартира должна быть большой и просторной. Мебель в стиле Людовика XIV или XVI – на этом ее познания заканчивались. Стол будет накрыт в столовой; длинный такой стол, человек на двадцать. Столовое серебро, бронзовые подсвечники, непременно большая ваза, например, с белыми лилиями. Сам Оливье будет одет демократично, чтобы не ставить в неловкое положение более бедных родственников, а его девушка Ванесса будет в маленьком черном платье со скромными бриллиантами в ушах. Ну вот как-то так… Интересно будет проверить, что она угадала, а что нет.

Они уже долго ехали по Елисейским Полям, но вдруг свернули в какой-то переулок.

– А разве твой брат живет не на этой улице? – спросила она Филиппе.

– Да, – ответил он, – Все параллельные улицы в этом районе тоже называются «Елисейские Поля». Немного попетляв, они остановились у обычного с виду дома в конце улицы. «Это скорее Елисейский тупик какой-то», – подумала она. У подъезда их уже ждала сестра Филиппе Софи с мужем и восьмилетним сыном Тео. Все тут же начали обнимать и целовать друг друга и шумно что-то обсуждать. Ее представили как девушку Филиппе, и вся компания вошла в подъезд дома. В суматохе она забыла посмотреть, была ли в подъезде консьержка, но вазы точно не было. Ее и не могло было быть, потому как это был обычный подъезд обычного дома, точно такого, в каком жила она.

Двери лифта открылись, и они увидели хозяина. Он уже ждал их на пороге дома. Вся процедура обнимания и целования повторилась снова, и все наконец-то вошли в дом. Так получилось, что она зашла первая и, зная, что их было шесть человек, постаралась сразу пройти подальше от двери. Она сделала несколько шагов и очутилась перед окном с открытой балконной дверью. Оглянувшись, она поняла, что квартира закончилась. Это была та же самая «миттеранка», но комната была несколько больше, чем у Филиппе, – метров восемнадцать, и помимо икеевской кровати вмещала еще икеевский диван, перед которым стоял журнальный столик и телевизор. Кухня представляла собой узкий аппендикс шириной около метра и длиной около двух. В кухне была плита, небольшая тумба для посуды, печь СВЧ и холодильник. Журнальный столик в зале был накрыт, что называется, «под завязку». На нем стояла бутылка красного сухого вина и три плошки: одна с чипсами, другая – с помидорами черри, третья – с маслинами.

Вся шумная компания просочилась в комнату и начала занимать места. Диван был маленький, только для двоих. Это были самые престижные места, и они достались ей и мадам. Остальные демократично расположились на полу вокруг журнального столика. Последней гостьей была Ванесса: она появилась на пороге запыхавшаяся и стала что-то объяснять, вероятно, причину своего опоздания. Видимо, причина была уважительной: все одобрительно закивали головами и раздвинулись, освобождая ей место у стола. Ванесса, видимо, чувствовала, что ей не достанется цивильного места за столом. Хорошо, что она оставила свое маленькое черное платье дома, заменив его на широкие джинсы, провисающие в середине, и обтягивающую майку с висящими на ней цепями.

Тем временем разлили вино. За столом стало шумно. Она не стала прислушиваться к их беседе, все равно не поняла бы ни слова. Уже было около трех часов дня, очень хотелось есть, но гости пили вино с чипсами и, судя по виду, были очень счастливы.

Все как будто забыли про нее, но неожиданно у нее появился собеседник в лице племянника Тео. Мальчик тоже не знал английского языка, хотя уже два года учил его в школе, как потом выяснилось; зато у него в сотовом телефоне был переводчик, и он, шустро нажимая на клавиши, набирал разные вопросы на французском, а она ему отвечала, тоже с помощью переводчика. Вопросы были самыми разными, например, растет ли в России картошка? какие медведи ей больше нравятся – белые или бурые? хорошо ли в России играют в футбол? На все вопросы, кроме последнего, она знала ответы. Чтобы не отвечать на последний вопрос, она решила поучаствовать в разговоре для взрослых.

– А вот мечта всех русских людей – увидеть Париж. Даже был такой фильм снят – «Увидеть Париж и умереть». А какая у вас мечта? – спросила она.

За столом воцарилось молчание, которое нарушил маленький Тео:

– А мы и так в Париже, зачем нам туда хотеть? – за всех ответил он. Ответ был смешным, но других версий не последовало, все как будто согласились с ребенком.

Оливье добавил что-то вроде «Это у вас в России плохо, и вы мечтаете увидеть Париж, а у нас все хорошо». Хозяин дома, подводя итог, обвел рукой комнату, словно в подтверждение своей мысли. Она как-то растерялась: безобидный, казалось, вопрос привел совершенно не туда, куда она ожидала. И хотя сама она тоже так считала, услышать подобный вердикт от иностранца была не готова.

Так значит, он считает, что его жизнь удалась. Да ее обычная трехкомнатная квартира в центре города с хорошим дизайнерским ремонтом и красивым видом из окна выглядела дворцом по сравнению с его малосемейкой! Первый раз в жизни она ощутила в себе какую-то национальную гордость.

– Но ведь жить без мечты неинтересно, – высказала она пришедшую ей вдруг в голову спасительную мысль.

– Ну, может быть, я бы Нью-Йорк посмотрел, – произнес Филиппе. И они стали что-то обсуждать по-французски. Наблюдая их жестикуляцию, она сделала вывод, что эта тема их затронула за живое.

– А в каких странах вы были? – спросила она, обращаясь как бы ко всем вместе. Ответ ее ошеломил. Как оказалось, мадам Ирен не покидала пределы Парижа ни разу. Она не была даже на Лазурном побережье. Оливье ездит, в основном, в Польшу и Германию, но только в командировки. Один раз он был в Египте в трехзвездочном отеле. Софи недавно ездила с подругой на машине на три дня в Брюссель, жили они при этом в кемпинге. Тео еще мал, чтобы путешествовать, но он похвастался, что родители возили его один раз в Диснейленд. И это при том, что туда ехать всего полчаса от центра Парижа! Филиппе сказал, что он много где был, но по взгляду Оливье, который понимал английский, она поняла, что это не так. Оливье не стал говорить правду, а она сделала вид, что поверила.

«Вот интересно, – подумала она, – они не путешествуют, потому что у них нет денег, или потому, что не хотят? На что же тогда они тратят свои большие зарплаты? Съемные квартиры, дешевая одежда, полуфабрикатная еда… Как же тщательно они скрывают это «другое», на что тратят свое время, свободное от ложных ценностей!»

Ну да ладно, пора уже было поздравить мадам с Днем матери. Она попросила разрешения выйти из-за стола и подготовить небольшой сюрприз. Выйдя на кухню и закрыв за собой дверь, она вынула палехские тарелочки, маленькие деревянные ложечки и переложила красную икру из банки в деревянную миску с крышкой. Все это она вынесла в комнату на подносе. При ее появлении (больше, впрочем, подходило слово «явление») за столом воцарилась тишина. Изумление, которое она прочитала в их взглядах, позволило ей в тот момент почувствовать себя настоящим божеством. Поставив угощение на стол, она сказала, что все русские едят икру ложками, и показала, как это надо делать, зачерпнув полную ложку икры и отправив ее себе в рот.

Мадам тоже взяла ложку и, зачерпнув ей одну икринку, долго жевала ее, будто смакуя вкус, кивая при этом головой. Потом все присоединились к поеданию икры. Ели они ее очень медленно, по чуть-чуть, словно это был совсем уж редкий суперделикатес. Она решила, что настало время подарить мадам букет и, вынув его из пакета, поздравила мадам с тем, что у нее такие замечательные дети, и пожелала дождаться правнуков.

Когда мадам увидела корзинку с цветами, у нее на глаза навернулись слезы. Она что-то говорила в ответ довольно долго, но в вольном переводе Филиппе ответ был простым «спасибо». Впрочем, в помощи Филиппе в данном случае она не нуждалась, потому что по всему виду строгой мадам было видно, что она очень растрогана.

Вечер продолжался в том же духе, и она была благодарна самой себе за идею с икрой. Не в последнюю очередь потому, что это позволило ей самой хоть что-то съесть. Оливье неплохо говорил по-английски, и они перекинулись парой фраз о французской косметике и продажах ее в России.

Мадам перебила их разговор вопросом: «А где же ланч?». Наконец-то хоть один человек вспомнил, для чего они собрались. А то она уже собиралась пойти пообедать в кафе на улице. Все оживились. Оливье принес из кухни миску с салатом типа греческого и блюдо с курицей гриль. Как ей показалось, курица была куплена готовой в супермаркете, и он ее просто разогрел в СВЧ.

При виде курицы все в один голос восторженно воскликнули: чикен, чикен! Не зная, как на это реагировать, она задумалась. Что это означает? Радость по поводу курицы была не наигранной, значит, это редкая дорогая еда. Или они вообще не едят, и любая еда ими воспринимается «на ура»? Тем временем мадам разломала курицу на мелкие кусочки, даже крылья поделила на три части, и первой поднесла блюдо к ней, что указывало на особое расположение.