Ольга Семенова - Повседневная жизнь современного Парижа

• Название: Повседневная жизнь современного Парижа
• Автор: Ольга Семенова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Культурология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03320-7

Какой русский не мечтает увидеть Париж, заглянуть в самое его нутро и открыть что-то важное для своей жизни? Почему этот город словно фантом притягивает сердце всякого творческого человека? В чем его тайна? Может быть, в характере обитателей? Париж живет в полном симбиозе со своими жителями — весело, деловито, чуть суетливо, богемно, игнорируя окурки на тротуарах, как говорят парижане, «нон шалан». Он древен и по-юношески молод. Многоликий, он поражает кокетством и интеллектуальностью, чопорной буржуазностью и богемной фривольностью, беспощадной деловитостью и ликующим артистизмом, безукоризненным классическим стилем и блёсточно-люрексовой восточной суетой — все зависит лишь от округа, в который забредешь.

Побродить по городу, понаблюдать за повседневной жизнью современных парижан и предлагает автор книги, писательница и журналист Ольга Семенова.

---

Смертность в Париже и окрестностях несколько ниже, чем по Франции, зато причиной смерти чаще становится рак груди, рак легких и СПИД — дань городскому образу жизни. Каждый пятый ребенок подвержен аллергиям или болеет астмой. Виной тому загазованный воздух.

Четверть парижан страдает депрессиями и фобиями. Причина часто кроется в несоответствии реальности с идеалом, к которому парижане стремятся. Идеал — это преуспевающий человек У тебя не процветает дело? Ты не занимаешь высокий пост? Получаешь низкую зарплату? Нет просторной квартиры? Потерял работу?! Значит, ты никчемный неудачник Психолог не всем доступен — страховка считает психоанализ не лечением, а занесенной из Америки блажью для истеричных дамочек и платить за него отказывается. Почти все психиатры выписывают пациентам таблетки. Перестав глотать лекарства, многие снова входят в депрессию. Некоторые заканчивают жизнь самоубийством. Среди парижан от 15 до 45 лет самоубийство — вторая причина смертности после СПИДа. 17 процентов умерших в Париже в возрасте от 15 до 34 лет — самоубийцы. Мужчины накладывают на себя руки чаще, чем женщины. На 455 случаев, зарегистрированных в столице в 1990 году, 277 мужчин и 178 женщин. Данные эти сильно занижены — в Париже регистрируется лишь четверть произошедших самоубийств. Недавно была создана круглосуточная служба психологической помощи «Paris suiscide», но о том, что самоубийц во французской столице становится все больше, было известно давно.

Двадцать лет назад уже знакомый нам Жан Янн даже написал об этом горький скетч, в котором реальные факты трагикомично переплетаются с «трупными» фантазиями: «По просьбе парижского муниципалитета префект решил остановить самоубийства на Эйфелевой башне. Действительно, с момента ее инаугурации около пятисот семидесяти человек прыгнули с верхушки „старой парижской дамы“ и, согласно принципу Ньютона, разбились на брусчатке Марсова поля. Префект находит, что это дурно. Когда турист приходит посмотреть на Эйфелеву башню и видит перелезающую через балюстраду и сигающую в пустоту женщину, то не испытывает большой радости (если, конечно, вышеозначенная женщина — не его жена). Безусловно эстетика столицы пострадает, если каждые пять минут напротив дворца Шайо самоубийцы будут планировать с башни на мостовую, превращаясь в стейк-тартар. Итак, префект вмешался. Он установит на площадках Эйфелевой башни решетки и сетки вокруг, чтобы отлавливать камикадзе, решившихся эти решетки сломать. Здорово! Но, честно говоря, изменит ли это что-то в плане самоубийств? Те, кто бросаются с верхушки Эйфелевой башни, делают это потому, что устали от жизни. Они выбирают такой способ из-за отсутствия у них огнестрельного оружия и дороговизны снотворного. Надо признать, что самоубийство на Эйфелевой башне практично, дешево, быстро и гарантированно. Итак, что же происходит? Как только самоубийство на Эйфелевой башне будет запрещено, все отчаявшиеся бросятся к башне Сен-Жак, собору Парижской Богоматери, Триумфальной арке и т. д. Они будут по-прежнему убивать себя, но в кварталах с более оживленным движением, или отправятся в метро, что парализует жизнь среднего парижанина на два-три часа, или будут самоуничтожаться дома, при помощи газа, а все знают, как это опасно для соседей. Нет, честно, идея префекта не особо хороша. У меня есть лучше. Если префект хочет спасти столицу от печального зрелища всех тех, кто лишает себя жизни на глазах у горожан, надо создать Парк самоубийц! Построенный по принципу замечательного и, увы, закрытого ныне луна-парка, Парк самоубийц предоставит макеты в натуральную величину всех памятников архитектуры, мостов, виадуков и средств передвижения, могущих заинтересовать самоубийц. За небольшую сумму отчаявшийся сможет прийти в парк и выбрать смерть на свой вкус. Все будет замечательно организовано. Сперва он запишет в книге учета свое имя, телефон, профессию и адрес (это облегчит и ускорит работу полиции по опознанию), а затем перейдет в вечность выбранным способом. Несколько надежных, ежемесячно оплачиваемых и подменяющих друг друга свидетелей скажут: „я все видел“ и предупредят полицию. Полицейские машины, постоянно дежурящие возле парка, смогут забрать труп и отвезти его в специальный морг, напрямую связанный с похоронным бюро, которое организует похороны в рекордно короткий срок Конечно, если идея сработает, можно будет улучшить систему, добавив к банальным смертям немного поэзии. За несколько десятков новых франков служба предоставит отчаявшимся благородную или грандиозную кончину, о которой они и мечтать не могли. Полицейские (давшие клятву, дабы избежать перегибов) организуют кандидату, предварительно выразившему свои пожелания письменно, яркий конец. Например, сыграют роль молодых адонисов в античной декорации, поднеся клиенту чашу с ядом, как Сократу. Или командир отделения жандармерии, нарядившись в платье Шарлотты Корде, заколет клиента в ванной, или, в костюме епископа Кошона, полицейский зажжет костерок под его ногами. Кто-то захочет умереть, как Дантон и Людовик XVI — под ножом доктора Гийотена. Это, по крайней мере, подкинет работенку нашему национальному палачу (бедняга в последнее время не часто трудится). Вот первые штрихи, но уверен, что пожелания самоубийц будут значительно разнообразнее и интереснее. Кто-то скажет, что это обойдется самоубийцам дороговато, и будет прав. Но ведь можно подумать (поскольку наши социальные страховки чудесно работают) о создании страховки самоубийства. Каждый неврастеник будет иметь возможность, начиная с совершеннолетия, производить регулярные выплаты, чтобы через несколько лет преподнести себе достойный переход в небытие. Итак, идея префекта, запрещающая самоубийства с верхушки Эйфелевой башни, не абсолютно плоха и имеет право на существование, но должна быть продолжена идеей, изложенной мной. Тут есть что делать. Префект обязан за это взяться. И быстро!»

…Плохо, когда хвороба дает о себе знать в выходные или праздники. В этом случае надо ковылять до отделения «скорой помощи» ближайшего госпиталя, называемого во Франции «уржанс». Однажды, накануне долгожданной рождественской поездки с семьей в горы, я из-за неожиданного почечного приступа оказалась в «уржанс» старинного парижского госпиталя Сен-Луи в 10-м округе. Большой холл с массой ожидающих посетителей и похожая на Снежную Королеву медсестра. «Как вы оцените вашу боль по десятизначной шкале?» — спрашивает она ледяным голосом. Я, наивная, держась за спину, шепчу: «Шесть!» Простони я «десять», врач, возможно, занялся бы мной скорее, а так пришлось ждать четыре часа. За это время я насмотрелась на самую разношерстную публику, которая отличает все отделения «скорой помощи» парижских госпиталей. В холле сидела и невероятно вонючая старушка, приведенная для госпитализации умственно отсталым сыном, и пожилой турок, не говорящий ни слова по-французски (из сумбурных и долгих объяснений родственников врач понял, что старик не может мочиться, и увел его в операционную), и преступники в сопровождении только что их задержавших и слегка помявших полицейских, и наркоманы в ломке, просящие заменитель героина метадон. Я не говорю о жертвах несчастных случаев, которые в отделении не задерживались, санитары стремительно провозили их на тележках на рентген; и молодых с алкогольным отравлением. В последние годы их все больше. Ребята 15–16 лет не представляют себе «бума» без спиртного. Допиваются до этиловой комы и с праздника попадают в реанимацию…

В некоторые дни больных так много, что у санитаров не хватает тележек, а у врачей — возможности помочь всем пациентам. 3 февраля 1999 года двадцатимесячный мальчик госпитализирован с гастроэнтеритом в госпиталь Труссо в 12-м округе. Наутро он умирает от обезвоживания. Ребенок не был осмотрен врачами и всю ночь провел под присмотром санитарки. В мае 2003 года в ходе судебного процесса «Ассистанс пюблик» — организация, отвечающая за госпитали — признает свою вину. Впервые. Но на процессе ни слова не будет сказано о нехватке медперсонала и скромных бюджетах. А это насущная проблема всех парижских госпиталей. Большинство медсестер и санитарок — чернокожие француженки с Антильских островов. Они соглашаются на скромные зарплаты, но и их в последнее время не хватает. В частных клиниках свои проблемы — плохая реанимация, нет банка крови. Но клиники эти берут непростых пациентов, заведомо зная, что в случае осложнений не смогут их спасти. У моих знакомых погиб в чистой и красивой клинике «Тюран» в 8-м округе семнадцатилетний сын-инвалид. Ему прооперировали челюсть (врожденная деформация). Рядом с таким пациентом следовало оставить медсестру, а медработники туго забинтовали парню голову и ушли. Вскоре он начал задыхаться, позвать на помощь не смог. Реанимировать его из-за несовершенной реанимационной техники врачи не успели… В частных родильных клиниках роженицы в случае кровотечения тоже рискуют — врачи отправляют машину за кровью в ближайший госпиталь.