Дмитрий Перовский - Конкурс-семинар Креатив: Безумные миры

• Название: Конкурс-семинар Креатив: Безумные миры
• Автор: Дмитрий Перовский
• Жанр: Научная Фантастика

Конкурс-семинар «Креатив» — уникальное сообщество авторов, критиков и читателей, которых объединила любовь к литературе и творчеству. Идеей конкурса всегда была взаимопомощь и самосовершенствование, желание сделать свое творчество лучше, поделиться опытом и поучиться у других. За долгую историю «Креатива» в нем участвовали такие известные нынче авторы как Наталья Щерба, Дмитрий Перовский и Наталья Шнейдер, а в жюри в разное время состояли Сергей Лукьяненко, Олег Дивов, Мария и Сергей Дяченко и многие другие великолепные писатели, редакторы и критики.

В этом сборнике представлены рассказы-финалисты со всех оконченных «Креативов», объединенные общей темой «Безумные миры». Авторы этих рассказов обладают поистине безграничной фантазией: их герои живут внутри мира-ореха, верхом на бронепоезде несут пламя революционного огня и играют в футбол отрубленной головой против команды паровых зомби. Оригинальность идей, смелость исполнения и пренебрежение канонами жанров понравится далеко не всем, но если вас смутил какой-то рассказ — не торопитесь откладывать сборник! Возможно, следующий автор без труда затянет вас в водоворот безумных приключений.

Конкурс-семинар «Креатив»: www.litkreativ.ru

Составитель: Лев Власенко (www.refantasy.com)

Обложка: Ирина Пермякова (www.griphon.gallery.ru)

---

— Может, убить его, чтоб пацан не мучился? — Из-за мелкого роста нас часто принимали за подростков. Видимо, длинный селюк, стоящий у лавки, встречал айвена впервые. — Всё одно помрет.

Селюк говорил с каким-то состраданием, наверное, воевал и добивал боевых товарищей. А может, уже не одному односельчанину помог отправиться в Мир Теней после встречи с крысоподобной тварью. Понятно, что за мной послали только после неудачных попыток самим справиться с чудовищем. Уж больно дороги услуги айвена.

— В своем уме?! — запричитала женщина, судя по одежде, лекарша. — Убить айвена! Проводник тут же братьям нашепчет: они и село спалят, и пять соседних, и родичей наших по одному переловят, шкуру сдерут да живыми на столбах повесят, чтоб другим неповадно было заклинателей чудовищ убивать.

Селюк аж вздрогнул, представив описанную лекаршей месть.

— И что делать? — Он еще раз посмотрел на искалеченное тело. — Тварь-то еще хвостом машет, тоже умирать не хочет. Платить — не платить?

Помощь айвена не оплачивалась единожды. Если люди нанимали нас, то обязывались каждый год привозить в Гнездо одежду, продукты и деньги. Из поколения в поколение. Тем айвены и жили. А взамен мы исправно разбирались с любой нечистью, шастающей по окрестностям подзащитных селений, будь то разбойники, волки-людоеды или безымянные твари. Что-что, а свою работу люди Песни выполняли на совесть.

— Я уже послала за шаманом, приедет — рассудит, — обреченно проронила лекарша. — Четыре дня пути, как-никак.

— А выдюжит? Протянет? — С сомнением вздохнул селюк, недавно предлагавший меня добить.

Ответ я так и не услышал, поскольку меня потянуло в междумирье.

— Заждался я тебя, — улыбался Яшка. Только теперь я понял, почему его называли Золотарем — весь его рот был усеян золотыми зубами. — Думал, прошмыгнешь в Мир Теней мимо меня?

— Куда ж без вас?! — раздраженно бросил я. Мне Яшка не понравился ещё с первой встречи. Хотя подозреваю, что он тоже не обрадовался нашему знакомству.

— У меня ж разговор к тебе есть, — осторожно начал разбойник. — Помнишь, дело незаконченное у нас было?

— Что было — то сплыло! — Я прекрасно понимал, к чему клонит Яша, ведь без моего разрешения ему оставалась лишь вечная скука, а не Мир Теней. Но я был не тем зеленым юнцом, чтобы поддаваться напускному благородству. Междумирье казалось мне более чем странным, и я не хотел лишаться хоть какого-то попутчика. — Ты мне лучше скажи, что за тварь ты встретил?

Понимая, что настаивать на своем нет смысла, Яшка тяжело вздохнул. Сам, когда по-хорошему предлагали, вспылил, теперь выбирать не приходилось. Надо быть паинькой.

— Как крыса, может, чуть больше, — вспоминал Яшка. — Не, как свинья, только с рожей крысы. Точно!

— И куда побежала?

— А тут все равно, куда бежать — вокруг туман. — И действительно, мы тонули в молочном дыму, словно сидели на облаке: только снизу и видна комната, где покоилась моя верхняя половина.

— А ты все время за мной ходил? — полюбопытствовал я.

— Не знаю. Я как тогда в пещере ушёл, так в тумане и остался. Пока ты не появился.

— Понятно, — как-то обреченно согласился я.

— Ты тогда Хозяина Горы разозлил. — Рассмеялся Яшка, вспоминая свою гибель. — Он лет сто заваленный камнями спал, сил набирался. Думал, повесне нами полакомиться да выбраться из скалы. Уж очень спина у него затекла…

Вспомнив взгляд недовольного Хозяина, мне стало жутко. Надеюсь, этот сюда не припрется, что я его на голодную смерть покинул.

— …а тут ты с экзаменом, а падаль Хозяин не любил. И ты тощий, что щепка. Да и зима — не весна, можно и околеть, и с голодухи пухнуть не хочется. Наверно, до сих пор ждет новых бедолаг. А мне, честно, без разницы, от чего помереть: от твоего кинжала или от клыков чудовища. Так что я не в обиде.

— Раньше ты так не думал! — осадил я разговорчивого Яшку. Своей болтовней он меня уже раздражал.

Ноги ещё могли лежать возле туши твари, потому я решил попытать счастья, отыскав пещеру в тумане.

— Бесполезно, сколько не блуждай, только твою избу и увидим, — не унимался Яшка. Не понимаю, как его терпели подельники, наверное, боялись очень. Теперь ясно, почему они так быстро смирились со своей смертью. Если бы они знали про Хозяина Горы, думаю, к весне и того бы разбудили, лишь бы заткнуть Золотаря. К его удивлению, мы вышли не в хату с обеспокоенной лекаршей, а в логово чудовища.

Потерянные в схватке ноги так и лежали у стены, возле умирающей туши. Видимо, селяне побоялись оставить умирающего айвена, чтобы, не дай создатель, их потом не обвинили в убийстве человека Песни. Настоящая месть заклинателей не слишком отличалась от той, о которой говорила лекарша. Только страшнее.

Меня, наверняка, оттащили от чудовища вилами, ведь было чего бояться. Истекающая кровью туша всё никак не умирала и неустанно молотила хвостом воздух. Откуда только силы брала? В тёмном углу я заметил проводника твари. Не решаясь выйти из тени, крыса скалила зубы. Не успел я придумать, что делать с проводником, как меня окликнул Яшка:

— Эй, там к тебе пришли. Пора возвращаться. — Он дернул меня за руку, и ладонь пронзила боль.

Жаля кожу, горячий воск капал с черной свечи. Лекарша с испугом смотрела на склоненную над лежанкой айвена старуху. Не дай создатель, ожоги на руке останутся, что об этом подумает шаман?

— А он нас услышит? — осторожно спросила сиделка.

— Другой, может, и не услышит, а айвен и из Мира Теней достанет, — объяснила ведьма. — Я просто позвала его, мало ли, где проводника носит.

— А он очнется?

— Да откуда мне знать, — покачала головой старуха в черном, — потому и пришла.

Опять меня убивать будут или залечат по-тихому? Были подозрения, что это последнее возвращение в тело.

— Мой умирать не хочет, пока его убийца перед создателем не объявится. Мучается, бедный, никак не угомонится.

Я даже не сразу сообразил, что ведьма говорит о твари. Мне рассказывали много легенд про Пастухов Чудовищ, но живьем я их видел впервые. Даже айвены, говорящие с проводниками, не могут общаться с тварями в понятном людям смысле. В мире духов нет места никчемным деталям, поэтому и тем для разговора немного: жизнь да смерть тела-куклы. До этого я считал Пастухов досужим вымыслом суеверных селян. Люди всё пытаются очеловечить, сделать для себя понятным. Зачем чудовище детей ворует, а взрослых не трогает? Кто-то ему нашептывает? Жертву злому богу возносит? А может потому, что взрослого тварь остерегается, чтоб рогатиной не получить, а дите беззащитно? Тут мнение айвена с местными крестьянами расходится. Не знаю, как может человек договориться с полуразумной тварью, рожденной, как и я, только чтобы убивать. Ведьма, разумеется, не хвасталась, как приручила чудовище и общается с ним.

— Третий день страдает, а ведь им еще с айвеном спор закончить надобно. — Откуда ведьма знала такие подробности про обычаи проводников, я мог только догадываться. — Они спокойно в Мир Теней не уйдут, им нужно доплясать битву!

— А если айвен проиграет? — испугалась лекарша.

— Значит айвен уйдет в Мир Теней побежденным, а если выиграет, то победителем. — Ведьма преподнесла очевидное, как сакральную истину. — Им обоим недолго осталось: не тела — куски мяса! Извини, айвен, сам всё видишь.

Мне оставалось лишь молча согласиться.

— Я знаю, ты гордый, — теперь ведьма обращалась ко мне, — и побежденным в Мир Теней по своей воле не уйдешь. Но видя ваши мучения, я страдаю вместе с вами. Мой от дикой мяты успокоится, толком и не разозлиться. Я траву разложу в пещере, а ты тихо закончишь начатое.

Ведьма прекратила пытать воском мою руку, поднялась со стула и поспешила из комнаты. Выходя, она уже не могла скрыть рыданий. Видно, больно привязалась к помирающей твари. Наверное, никого ближе чудовища у неё не было.

Как теперь у меня никого ближе Яшки. Он появился в самом конце разговора, очень возбужденный и немного растрепанный.

— Ты где был? — Я еще не видел проводников в столь очеловеченном виде. Видно, Яшка своё тело, ой, как любил, до сих пор не наигрался.

— Так я чтоб разговоры твои не слушать. Сразу же видно — важные. И черной свечки из человеческого воска не пожалели, — ушел от ответа хитрец. — Я вот что думаю, тебе ту тварь убить надобно, чтобы мы все в Мир Теней отправились. Я тебе в том помогу, а ты мне дальше дорогу откроешь. Договор?

— Договор! — Пожал я руку Яше. Мне разбойника всё равно отпустить следовало, и так в Мире Теней его соперники заждались. Триста душ как-никак, коль не врет. Да и долг передо мной отработает, что тогда глупость отчебучил.

По углам пещеры, как и обещала ведьма, зеленели пучки мяты. Хвост умиротворенно лежал на туше, как и когда я подошел к твари с к ней с кинжалом. Казалось, чудовище или спит, или уже встретилось с создателем. В углу сидел проводник, его движения были медленными, неуклюжими. Крыса улыбалась то ли от мятного дурмана, то ли от нашего вида.