Борис Романов - Вестник, или Жизнь Даниила Андеева: биографическая повесть в двенадцати частях

• Название: Вестник, или Жизнь Даниила Андеева: биографическая повесть в двенадцати частях
• Автор: Борис Романов
• Издательство: Феория
• Жанр: Филология
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91796-03-6

Первая биография Даниила Леонидовича Андреева (1906-1959) — поэта и мыслителя, чьи сочинения, опубликованные лишь через десятилетия после его смерти, заняли заметное место в нашей культуре.

Родившийся в семье выдающегося русского писателя Леонида Андреева, крестник Горького, Даниил Андреев прожил жизнь, вобравшую в себя все трагические события отечественной истории первой половины XX века. Детство, прошедшее в семье доктора Доброва, в которой бывали многие — от Андрея Белого и Бунина до патриарха Тихона, учеба в известной московской гимназии Репман, а затем на Высших литературных курсах, духовные и литературные поиски в конце 20-х и в 30-е годы, поэтическое творчество, десятилетняя работа над романом «Странники ночи», трубчевские странствия, Ленинградский фронт — вот главные вехи его биографии до ареста в апреле 1947 года. Арест и обвинение в подготовке покушения на Сталина, основанием чему послужил написанный роман, переломило судьбу поэта. Осужденный вместе с близкими и друзьями, после окончания «дела», о котором докладывалось Сталину, Даниил Андреев провел десять лет во Владимирской тюрьме. Его однокамерниками были знаменитый В.В. Шульгин, академик В.В. Парин, историк Л.Л. Раков и другие, часто незаурядные люди. В тюрьме он задумал и написал большинство дошедших до нас произведений — поэтический ансамбль «Русские боги», «Железную мистерию», мистический трактат «Роза Мира». После десяти лет тюрьмы, откуда вышел тяжело больным, поэт прожил недолго, мыкаясь по углам и больницам и работая над завершением своих книг. Огромную роль в его судьбе сыграла жена — Алла Александровна Андреева, осужденная вместе с ним и многое сделавшая для сохранения его наследия. Их трогательная любовь — одна из сюжетных линий книги.

Биография Даниила Андреева основана на многолетних изысканиях автора, изучавшего и издававшего его наследие, встречавшегося с друзьями и знакомыми поэта, дружившего с его вдовой. В книге рассказывается об истоках мироощущения поэта, о характере его мистических озарений, о их духовной и жизненной основе. Автор касается судеб друзей поэта, тех, кто сыграл ту или иную роль в его жизни, среди которых многие были незаурядными личностями. В книге широко использованы документы эпохи — архив поэта и его вдовы, воспоминания, переписка, протоколы допросов и т. д.

---

Погрузив компот в мешки на санки, мы катились от Сретенских ворот к Трубной площади"[55]. Затем учащиеся голосованием выбирали "куховаров", и, конечно, каждая ложка каши, каждый стакан компота были на счету.

В те революционные времена в педагогический совет входили школьники, и Даниил был его членом. В его тетрадях есть несколько списков одноклассников. Фамилии в них меняются, революционные вихри, проносясь по арбатским переулкам, уносят одни семьи, приносят другие. Среди тех, чьи фамилии повторяются, друзья Даниила. С ними он оставался дружен до последних дней. В Воротниковском переулке жил Алексей Шелякин, будущий "одноделец". Он вспоминал, как приходила к ним в дом Таня Оловянишникова: "Мой отец говорил… к тебе пришел Ангел. И действительно, Таня тех лет походила на Ангела. Прекрасное лицо — доброе и открытое".

В детской тетради, где Даниил ставил отметки девочкам класса и не был щедр, выше тройки никому, кроме одной избранницы — Гали Русаковой, ей — пять с плюсом. В записке к Тане Оловянишниковой он признавался, что Галю "любит безумно", и спрашивал: "Ты обратила внимание, какие у нее глаза, особенно когда она танцует вальс?" Также безнадежно в Галю были влюблены его друзья Попов и Шелякин.

10. Планета Юнона и йог Рамачарака

Все выдумывавшееся Даниилом в детстве приходило оттуда, откуда потом пришли и другие его сочинения. В его детских тетрадях можно найти прообразы и начало всех его книг. Выдумывая, он прислушивался к необъяснимо возникающим в нем звукам.

Играя мальчиком у тополя — титана,
Планету выдумал я раз для детворы,
И прозвище ей дал, гордясь, — Орлионтана:
Я слышал в звуке том мощь гор, даль рек, — миры,

Откуда, волей чьей созвучье то возникло?
Ребенок знать не мог, что так зовется край
Гигантов блещущих, существ иного цикла,
Чья плоть — громады Анд, Урал и Гималай, —

так Даниил Андреев описывал свое детское сочинительство, видя в нем неосознанные прорывы в иные миры.

О врожденном чувстве слова, не просто поэтическом, а каком-то мистическом ощущении его звучания говорит детская история со словом "валь". Она рассказана со слов самого поэта его вдовой: "Дамы в те годы носили на шляпках вуали. Даня упорно, не слушая замечаний старших, говорил не "вуаль", а "валь". И только вечером в постельке, обняв белого плюшевого медвежонка, погибшего при нашем аресте в 1947 году, мальчик восторженно и тихо шептал: "В — у–аль…" Это слово было таким красивым, что его нельзя было произносить вслух на людях"[56]. Вспоминая эту историю, он сам говорил о том, что слово для него "в запредельные страны музыкой уводящие звуки".

Первоеегосочинение, сохранившеесявдетскойтетради, — история страны "Мышинии". В нем автор создал нечто вроде летописной хроники двух правящих династий — "Урасовской" и "Климской". Разделенное на параграфы и повествующее о войнах, междуусобицах и смутах, о характерах сменяющих друг друга на престоле властителей, оно говорит о знакомстве юного писателя с тогдашним "Учебником русской истории" профессора Платонова. Вполне возможно, что он и начал свою хронику после первых уроков истории в гимназии. В детски наивном, но остроумном тексте описано около сорока царствований, и можно только удивляться изобретательности историка "Мышинии". Вот некоторые параграфы этого сочинения:

"§ 2. Пи I Котогуб. Но зря плачут мыши по Урасе, есть сын: Пи Иждыгарович I. Вот он вступил на престол и шелковым платком вытер слезы старым придворным. И задумал Пи погубить кота, заклятого врага мышиного. Собрал большую рать и двинулся. Тихо подкрался он [к] коту спящему и ловким движением задвинул хвост Кошачий в щелку… Мяучит Кошка, а мыши давай Бог ноги. Прославился этим подвигом Пи I и дали ему название "Котогуб"".

"§ 21. Урас VII Святой. Долго не хотели мыши брать в цари сына Сера IV Ураса VII, но делать было нечего. Урас был язычник. Он поехал путешествовать, а правление передал своей матери Морщинке I. Он поплыл в Крысию, где исповедовали Христианство. Урасу понравилась эта вера, и он принял ее, причем получил имя Крыс. Мать его была этому очень рада, а мышиная церковь причислила его к святым. Скончался он в 1477 году.

§ 22. Пи Вдохновенный IV. У Ураса осталось 2 сына: Пи и Итдыгар. После долгой смуты и издавания законов воцарился Пи IV. В это время в Мышинии появлялось все больше язычество, а Пи IV исправлял его. За это Пи прозвали "Вдохновенный", что значит "исполняющий заповеди Божьи". От мышей и у нас это слово. Итдигару II было завидно смотреть на Пи. Он убил его, а сам воцарился на престоле. Но Господь наказал его: он скоро умер".

"§ 31. Первый хан Швез I. Но королевич Швез корониально принял титул хана. Он ходил тогда с опахалом, с кисточкой на шляпке. Он завоевал с Кошией. Собрав большое войско, он двинулся к этой стране и победил. Но титул первого хана заглушил эту победу, и ее мало славили. Потом коротко царствовал его старший сын Урас VI, и на престол вошел его младший сын Хруп V.

§ 32. Хруп Веселый V. Хруп получил прозвание Веселого или Беспечного, потому что не вел себя степенно, как всякий хан. Он часто задавал пиры, обеды и балы. Он ездил по городу на лихих скакунах, но раз упал и разбился. Престол его занял сын — Клим VII".

Повествование доведено до 1601 года, но за это время в Мышинии произошли не только смены династий, но и бунты, и революции. Похоже, что сочинялось оно в революционную зиму 17–го и 18–го. Уже тогда для Даниила Андреева очень важен религиозный взгляд на историю. "Славный он был император, — говорит автор об Урасе I, — любил свою родину, заботился о ней и исполнял заповеди Божии".

Рядом с сочинениями о выдуманных странах и портретами их правителей — рисунки о революционных событиях: "Русский поезд Москва — Севастополь", с пассажирами, толпящимися на крышах вагонов, "Сознательный большевик", в бескозырке и с дымящей папиросой в зубах (надпись зачеркнута), "Сатана на земном шаре"…

В комнате Даниила на стене висела карта полушарий выдуманной им планеты. Она называлось Юнона. Рядом были развешены портреты правителей Юноны. Целая серия этих портретов и подробные карты сопровождают в тетради "Краткое описание стран планеты Юноны". Если его летопись Мышинии сочинение историческое, то описание Юноны — географическое. Чувствуется, что оно написано более опытным и повзрослевшим сочинителем. Если о Мышинии он пишет еще как бы играя, то в описании Юноны вполне серьезен. Но и тут поражает странная тяга к систематизации, к тому, чтобы описать создаваемый мир, совершенно фантастический, с почти научной обстоятельностью. Все эти свойства Даниила Андреева очень заметны в "Розе Мира". С той же методическою обстоятельностью, как некогда страны Юноны, он описывает в ней структуру Шаданакара, его затомисы, сакуалы, шрастры… Чем необычней видения, тем более методично изображены. Вот и Орлионтана, о которой он вспомнил в стихах, в сочинении страна, со своей географией и историей. Правда, кое-что нам в ее описании напоминает недавнюю историю России. Орлионтана, пишет он, "изобилует всевозможными сектами, партиями, и там нередко происходят революции и восстания, подавляемые, впрочем, обыкновенно при помощи других государств. В недавнем времени там произошла колоссальная революция, во время которой сместили 3 "Думы Страны". Эта революция известна под именем "Великой Орлионтанской Революции"".

Страницы детских тетрадей Д. Л. Андреева

География Орлионтаны напоминает совсем другие страны: "На реке Гаглец, которая вытекает на юго — западе Орлионтаны, стоит город Фона. Эта река втекает на южной границе в Герре и, повернув к востоку, впадает в море, в Двухнусный залив. Между рекою Гаглец и Аррено — Тампаниа лежит пустыня Орлионтанская. Она совершенно безжизненна, мертва и не заселена. Там даже не живет зверей. Тут нет ни одного города и только около Аррено — Тампаниа есть большой оазис Тапешан; но жизнь в нем невозможна благодаря трудности сношения с другим остальным миром. В Орлионтане живут Орлионтанцы и Венерцы, занимающиеся земледелием. Сеют кукурузу, хлопок, пшеницу и сахарный тростник, сажают на севере картофель".

В трех частях описания Юноны поражает огромное количество названий, которые с такой легкостью дает автор описываемым им 32 странам, множеству городов, рек, гор.

Во второй тетради юнонская эпопея продолжена описанием мифологии Цереры, страны планеты Юноны. Она озаглавлена: "Сказки и легенды о чудесных богах и богинях церерских". Во "Вступлении" говорится: "Все 33 бога Древней Цереры разделялись на добрых и злых. Каждая из этих партий имела свою высокую неприступную гору и на ее самой верхушке замок. Замок добрых назывался Дорелийский, а злых — Теппесский. Эти два замка вечно враждовали и ссорились, их главной целью было завоевать Херрину, богиню земных богатств, которая жила одна в великолепном дворце на одиноком острове Мольбоу. Но этот дворец был так неприступен, что долго никто из них не мог завладеть им, а карлики, окружавшие дворец, умели колдовать".