М.С. Валентайн - Страсть Селии

• Название: Страсть Селии
• Автор: М.С. Валентайн
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Эротика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029906-0, 5-271-11357-4, 1-56201-398-X

История Селии и похотливых кузенов Хардвиков продолжается.

Колин, возлюбленный Селии, разыскиваемый за убийство, которое не совершал, вынужден бежать из Англии. Сэр Джейсон Хардвик, его кузен, дает Колину убежище в обмен на сексуальные услуги Селии. В конце концов Джейсон освобождает Селию от обязательств и устраивает парочке переезд в безопасную Францию. Но Селия не может так легко забыть мужчину, пробудившего в ней столь сильные желания, даже когда пытается вернуть отношения с Колином в обычное русло. Сможет ли Колин доставить конкуренцию мужской силе Джейсона или Селии придется сделать выбор между ними?

---

Считая это намеком, Колин устремился в подставленную задницу танцовщицы и достиг глубин, о которых и мечтать не смел. До предела расширенная задняя магистраль обеспечила беспрепятственное вторжение; он мог путешествовать так далеко, как позволяла длина пениса. Единственным препятствием являлись его яички, которые начали накаляться во рту Мартины, причем ее предварительная игра сулила долгое путешествие. Из-за прямого угла, под каким она подала себя, Колину пришлось перестроиться, чтобы делать толчки сверху вниз, а не поперек или вверх, к чему он привык с Селией. Это требовало согласованности и равновесия, поскольку ему пришлось присесть с широко расставленными ногами перед задницей исполнительницы и лишь руками обхватить колени, поддерживая себя. Поскольку он возжелал взять ее спереди (при этом открывался замечательный вид на выбритые складки, пунцовые клитор и щель), дуга пениса Колина входила под углом, который не совпадая с внутренним изгибом входа, куда он проник, что требовало более сильных толчков, чем в случае вторжения сзади. Поэтому нечего было удивляться, что из уст, заполненных клитором, эти мощные толчки вызывали прерывистые стоны. С присущим Хардвикам упорством Колин далеко углубился в незнакомой территории, под напором его толчков срамные губы Мартины выпустили набухший клитор. Но она тут же вернула его на место и пуще прежнего возобновила оральные упражнения.

Колин хорошо помнил выражение нескрываемого шока на лице своей возлюбленной, когда она впервые воочию увидела, что исполнительница канкана способна ублажать себя собственным ртом. Если бы он сам не был так потрясен, то мог бы громко посмеяться над причудливым спектаклем, во время которого удовлетворялась его собственная похоть. Как это делал кузен, который все время непристойно шутил, не говоря уже о том, что отпускал пошлые комментарии, по достоинству оцененные женщиной, которой они предназначались. Соки из влагалища Мартины текли в тот день подобно бурной реке, что безошибочно подтвердил язык Селии. Разумеется, никто из собравшихся в маленьком салоне не мог знать о тайной страсти танцовщицы к хозяину дома. Даже самые грубые его шутки звучали волшебной музыкой в ее ушах, симфонией, выражавшей дань сэра Джейсона ее талантам. Хотя Селия испытывала отвращение к тому, что Мартина выставляла свой клитор напоказ, она, без сомнений, немного завидовала этой женщине, но кто бы не позавидовал такой способности? Конечно же, ей хотелось бы обладать не меньшей ловкостью. А ведь она пыталась воспроизвести позу танцовщицы, вытягиваясь и напрягаясь, чтобы схватить оранжево-розовый язычок своего клитора ртом точно так же, как творец этого эротического номера делала перед единственным зрителем, который теперь, когда спектакль предназначался исключительно ему, находил его очень необычным. Колин от восторга потряс головой. Где же его кузену удалось найти подобную женщину?

Увы, восторг Колина перешел в озлобленность, когда в его голове зародился другой сценарий, очень похожий на этот, если не считать незначительной детали: постыдного присутствия третьего липа. Неужели Селия совершала акт лесбийской любви при поддержке сэра Джейсона? Колин мог легко представить, как его кузен помогает смущенной молодой женщине занять схожую вульгарную позу, не успокаиваясь до тех пор, пока не изогнул ее конечности до пределов их физических возможностей. Распутный Хардвик не оставил бы свою робкую пленницу в покое до тех пор, пока ему не удалось бы заставить ее ласкать сосок собственного клитора, а это он воспринял бы как победу. Желания сэра Джейсона всегда были какими-то неестественными. Уж слишком часто Колин становился свидетелем, как язык его возлюбленной отдавал дань впадине на заднице кузена. Вне всякого сомнения, Селия полагала, что позорное занятие никто не увидит, и беспорядочные странствия ее языка останутся между ней и мужчиной, ради которого она решила унизить себя. Что ж, у Колина имелось несколько собственных тайн, не лишавших его возможности подсматривать за обоими, когда те считали, что полностью уединилась и могут вволю наслаждаться делами, которые даже для такого развращенного типа, как сэр Джейсон, считались выходящими за пределы распущенности. Поэтому Колину не требовалось большого воображения, чтобы представить, как его сосущую клитор возлюбленную вынуждают отпустить этот плод, чтобы заменить его другим, более запретным.

Но в этот теплый прованский вечер Колин не испытывал жалости к Селии. Пока он наслаждался экзотическими прелестями, гибкого тела исполнительницы канкана, у него для таких эмоций не было времени. Головка его пениса продолжала совершать набеги на потайные уголки прямой кишки Мартины, и Колин впервые с тех пор, как скрывался от закона, почувствовал признательность к своему кузену. Хотя ничто не могло сравниться со знойным отверстием ягодиц Селии, незаконно обретенные удовольствия оказались весьма приятными, особенно после того, как пальцы и язык его возлюбленной совсем недавно весьма основательно трудились перед публикой. Колин мог поклясться, что пробовал слюну Селии, когда впервые проник языком в пикантный мандарин Мартины. В это мгновение он больше всего надеялся, что Селия случайно зайдет в комнату во время напряженного действа и застанет их врасплох. Очи Селии широко раскрылись бы, увидев, как длинный язык Колина значительно углубился в любвеобильное заднее отверстие танцовщицы, слезы наполнили бы ее ярко-синие глаза, когда она вспомнила бы, как он очень хотел сотворить с ней то же самое. Действительно, если бы самка, задний проход которой сейчас принимал пенис Колина, не приглушила свои стоны, он дождался бы желаемого, ибо постель Селии находилась как раз по ту сторону стены, о которую ноги француженки выстукивали безошибочный ритм. «Селия, конечно же, слышит сочную музыку нашего анального слияния», — мстительно думал Колин. Не забыл ли он закрыть дверь на задвижку после того, как вошел?

Мартина с восторгом сосала свой набухший клитор, соки из ее щели струились на хорошо запертый анус и еще больше увлажняли его для вторгающегося стержня. Радуясь приему, Колин увеличил скорость толчков и обнаружил, что не может отвести взгляда от выбритых складок губ с горевшим между ними ярким пламенем, в котором за сосущими губами Мартины можно было узреть лишь часть корня. Тихо проклиная свою ветреную возлюбленную, Колин с присущим ученому рвением сосредоточился на влагалище партнерши, ибо при каждом вторжении его инструмента оно раскрывалось, предлагая взору наблюдателя часть женского интерьера, отличавшегося таким же богатством оттенков, что и язычок плоти, над которым трудился рот танцовщицы. После столь энергичного массажа женская прелесть Мартины стала еще розовей.

Неудивительно, что, наконец разрядившись в приподнятой исполнительницей канкана заднице, он направил свой язык к ее клитору, который еще больше увлажнился после оргазмов. Те следовали у нее один за другим, ко второму присоединился Колин, извергая свое удовольствие в заднюю магистраль до тех пор, пока Мартина не стала умолять его остановиться. В этот вечер она уж точно не сможет проглотить ни капли хардвикского семени!

Колин пережил по-настоящему опьяняющие наслаждения. Но, вспомнив, как прежде купался языком в медоносных сферах своей возлюбленной, он вздрогнул от злобы. Получая запретное удовольствие, Колин сравнивал медовые сладости Мартины, которые сейчас предлагались ему на пробу, и медовые сладости Селии, постигнутые им во всех подробностях и ставшие источником наслаждения. На вкус Селия напоминала ему весенний дождик, тогда как ведущая танцовщица — неистовую бурю. Тем не менее Колин с честью выдержал этот бурный ливень, встретив его еще более яростным извержением, поднявшим брызги на выпяченных полушариях танцовщицы. Он никогда не думал, что его пенис за один вечер способен извергнуть такое обилие пены. Неужели младший из Хардвиков тоже почувствовал вкус мести?

После того как Колин насытился вволю — соки Мартины продолжали изливаться при каждом движении его языка, — ему потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься в соседнюю комнату. Он хотел вывести ее обитательницу из послеоргастического сна, в который ее погрузили утехи с женщиной, используемой им в качестве бальзама для утоления страданий. Колин мечтал, чтобы Селия почувствовала запах флюидов другой женщины на его теле, отведала их с его губ и языка. Пусть она узнает, что он возжелал плоть, а также отверстия другой. Он расскажет неверной возлюбленной, какими пикантными на вкус показались оранжевые складки заднего отверстия Мартины и как внутри горел его язык. Он подробно опишет каждую деталь ткани и запаха. Он вознесет до небес похвалу способности танцовщицы доставать языком не только собственный клитор, такой красивый и ароматный, но и заднюю скважину, сок которой он недавно впитывал. Закончив рассказ, Колин дальше непременно в ярких красках опишет Селии разврат с исполнительницей канкана, начиная с захвата ее атлетического сфинктера и кончая забавным выходом воздуха при извлечении члена. Он не пощадит уши возлюбленной подробностями, несмотря на их интимность или последующие слезы. Пожалуй, можно будет предложить Селии свой пенис, чтобы она могла насладиться плодами его стараний, а потом отправить ее в комнату для гостей подмести языком остатки удовольствия, которое он оставил на плоти танцовщицы. Каким сладким на вкус должно быть его семя, когда оно потечет из подвергшегося многочисленным набегам заднего люка Мартины. Да, он будет обращаться с Селией так, как его кузен, ибо этого она, похоже, больше всего желала.