Лесли Уоллер - Банкир

• Название: Банкир
• Автор: Лесли Уоллер
• Жанр: Современная проза

Лесли Уоллер – бывший разведчик, репортер уголовной хроники, руководитель отдела по связям с общественностью (PR) написал свой первый роман в возрасте 19 лет. «Банкир» – первый роман трилогии «Сага о банкире», куда также вошли романы «Семья», «Американец». Действие в этом романе происходит в самом начале 60-х годов, поэтому многие приметы эпохи вызовут лишь ностальгические воспоминания у старшего поколения. Но в романе есть детальность в описании деятельности крупнейшего мирового банка, есть политика, банкир и его семья, женщина, делающая карьеру, любовь после полудня… ну и все это на фоне финансовых интриг, конечно. Строки романа предлагают ответ из 60-х годов на вопросы о роли банков и денег, которые начали задавать себе многие российские читатели только в конце века.

---

– В ведерке лед,– пробормотала она,– некоторые мужчины думают обо всем.

– Мой отец называл это умением все предусмотреть.

Она принесла стаканы к софе и села около него. Они чокнулись. Комната была освещена маленькой лампой на дальней стене у окна. Идея Палмера: достаточно света для них двоих, недостаточно для любого наблюдающего за окнами с противоположной стороны улицы. Кроме того, само расположение лампы делало наблюдение почти невозможным. Она освещала полупрозрачные шторы, образовывая световой щит между внешним наблюдателем и людьми в комнате.

Хладнокровное рассуждение, отметил он. Откуда такое хладнокровие?

– А как,– спросила Вирджиния,– твой отец назвал бы это?

– Идиотством.

Она кивнула:

– Я присоединяюсь к нему.

– Тогда давай выпьем и уйдем. Я совсем не уверен, что Мак действительно в Олбани.

– Я уверена.

– Почему?

– Я звонила ему в Олбани, как раз перед уходом с работы,– сказала она.– Поскольку у меня была вполне объяснимая причина попытаться встретиться с ним завтра. Он ответил, что вернется только через десять дней. Q.E.D.[18]

– Почему ты проверила его?

– Это казалось разумным.

– Волнуешься?

Она серьезно кивнула:

– Перепугана до смерти. У меня очень много причин для беспокойства. Я одинока. У меня деньги в банке. Я могла бы получить работу в газете в любое время, если бы мне понадобилось.

Он улыбнулся:

– В каком банке ты держишь свои деньги?

– Секрет.– Она отпила немного из своего стакана.– У тебя много денег, Вудс?

– А что?

– Достаточно, чтобы выстоять большой грязный скандал?

– Да.

– Тогда нам обоим не о чем беспокоиться.– Она снова легонько чокнулась с ним.– Но и в следующий раз я все равно буду проверять дважды.– Отпила виски и поставила стакан на массивное стекло коктейльного столика.

– Сегодня днем со мной приключилась на редкость смешная история. Некий мужчина остановился у моего рабочего стола. Пока мы с ним что-то обсуждали, он показал мне листок ватмана с прикрепленным к нему ключом. В ходе беседы он ни словом не обмолвился ни о ключе, ни о бумажке, я также. Ты думаешь, он пытался что-то сообщить?

– Не думая, я сказал бы да.

– У тебя есть какая-нибудь идея, что он имел в виду?

– Ничего хорошего.

– И если уже это было смешно,– продолжала Вирджиния,– то после я совершила уже совсем невероятный поступок. Я позвонила человеку, приглашавшему меня пообедать с ним вечером, и сказала, что плохо себя чувствую.

– Ты не должна была этого делать. Я говорю серьезно.

– Я знаю, что ты серьезно.

– В следующий раз так не делай.

– Почему?

– Это… это несправедливо по отношению к нему. Кем бы он ни был.

– Он меня не интересует,– сказала она.– Я пытаюсь решить относительно себя самой.

– Я думал, ты решила. Мне кажется, ты признала, что это идиотство.

– Да.– Она выпрямилась и посмотрела на него более пристально.

– И мне кажется, я предложил выпить и разойтись.

– Я не обратила внимания на это предложение.

– Оно все еще в силе.

Вирджиния взяла его руку, и он почувствовал теплоту ее тонких пальцев.

– Давай не говорить об этом,– попросила она.– Давай вообще помолчим. Немного.– Она повернула его руку, взглянула на ладонь, поднесла ее к губам и поцеловала.

Он обнял ее, когда она, медленно наклоняясь, легла к нему на колени. Поцеловал ее в щеку, потом в губы и почувствовал, как они приоткрылись под его губами. Она сказала что-то непонятное: слово утонуло у него во рту. Ее рука неожиданно напряглась, и Вирджиния прижала его рот к своему с такой силой, что поранила ему губу. Спустя момент она расслабила руку. Их губы разделились.

– Не говори ничего,– выдохнула она.

Он снял руку с ее бедра и потрогал губу. Посмотрел на палец – крови не было. Он подсунул руку ей под колено и стал медленно поглаживать ее ногу. В тишине комнаты раздавалось легкое потрескивание от движения руки по нейлоновому чулку. Его рука передвинулась выше.

Хладнокровность, отметил он. Как будто он всю жизнь каждый вечер занимался этим. Правда, подумал он, в сущности, большой практики в подобных делах не требуется, но все же…

– Гм,– произнес он вслух.– Вот тут есть прелестная вещица.

– Да.

– Как она себя чувствовала все эти дни?

– Так же, как в прошлый раз.

Спустя некоторое время он обнаружил, что лежит на толстом белом ковре на спине, с закрытыми глазами. Вирджиния куда-то исчезла. Он услышал, что она готовит коктейли. Открыв глаза, он увидел, что она стоит перед ним со стаканом в руке.

– Ты довольно-таки волосатый для блондина,– заметила она.

– Я стараюсь.

Она поставила ногу ему на грудь.

– Больно?

– Нет.

– Теперь?

– Если услышишь резкий звук, значит, сломалось ребро.

– Цыпленок.– Она сняла ногу и пошла к тахте. Он следил на расстоянии за игрой мускулов на ее крестце и бедрах. Она вернулась с двумя маленькими подушками и предложила: – Подложи себе под голову. Ковер вовсе не такой уж мягкий.

Когда он лег на подушку, она уселась ему на живот, поднесла стакан к его губам и постепенно наклоняла его, пока он пил.– Спасибо,– сказал он наконец.

– Если тебе станет тяжело…

– Не станет.

Она улыбнулась и, поставив стакан на пол около его головы, начала было говорить что-то, но запнулась.

– Скажи мне,– произнесла она наконец,– это у тебя результат усердной практики? Или же ты такой и есть?

– Как это?

Она слегка наклонилась вперед.

– Не будь тупым.

– Ах, ты об этом. Хорошо.– Он сделал гримасу, означающую: «Ну что я могу тебе сказать?» – Это не результат практики.

– Что я люблю в тебе больше всего, так это скромность.

– Я пытаюсь отвечать как можно скромнее,– настаивал он.– Но сам вопрос не так уж скромен. Во всяком случае, он может быть понят двояко. Его можно переадресовать: в чем секрет твоего фантастического успеха?

– Тот же ответ: не результат практики.

– Тогда что?

– О,– произнесла она.– Я могу тебе объяснить. Честно говоря, я могу ответить на оба вопроса. Причина того, что я хорошая, это ты, и наоборот.

– Очень ловко.

– Не придирайся,– предупредила она.– Для этого ты не в том положении сейчас.– Она подняла ноги с ковра и, скрестив их по-портновски, уселась на его животе.

– Ну как, тяжело?

– Сколько ты весишь?

– 1 стоун, 5 фунтов.[19] И все это давит на твои внутренности.

– Здорово!

Она снова опустила ноги на ковер.

– Вот это я имела в виду, говоря, что для придирок ты не в том положении.

– У меня появилась полезная мысль,– сказал он.– Упражнения для укрепления мышц живота. Мне нужна женщина, которая весила бы около 1 стоуна 5 фунтов. Тебя это не интересует?

– Нет.

Она наклонилась вперед и вытянулась на нем так, что ее лицо прижалось к его шее, а пальцы ее и его ноги соприкоснулись.– Замечаешь, что получилось? – спросила она.– Теперь ты совсем меня не чувствуешь.

– Как ты ошибаешься!

– Я имею в виду мой вес.

– А-а.

– Ты гораздо хуже кушетки.

– Придирки, придирки.

– Слишком костляв,– продолжала она,– кроме того, всякие выпуклости.

– Может быть, пружина ослабла?

– Должен быть какой-то способ ее укрепить.

– Должен быть.

– О,– сказала она, слегка покусывая его грудь.– Я знаю способ.

– Какой?

– Смотри.

Было немного позже девяти, когда зазвонил телефон. Палмер спал на животе, уткнувшись лицом в ковер. Он слегка пошевелился, потом окончательно проснулся и уставился на Вирджинию. Она приложила палец к губам. Они ждали, пристально глядя друг на друга, пока телефон прозвонил семь раз. В середине восьмого звонка он замолчал.

– Городской телефон,– сказала она.– Не из этого дома.

– Который час?

– В районе девяти. Голодный?

Он покачал головой.

– Что ты делала, пока я спал?

– Смотрела на тебя.

– И что же?

– И думала.– Она протянула ему сигарету, которую курила.– Думала о сексе.

Он затянулся один раз и вернул сигарету.– Что ты обнаружила?

– Что никто из нас никогда этого не поймет.

– Мне очень жаль.

– Не жалей. Я пришла к заключению: совершенно не обязательно это понимать. Это все равно, что любоваться деревом.

– Не все так чувствуют.

– Я хочу сказать, посмотри на нас двоих. Если бы мы перестали давать себе полную волю идти через все то, что носит название самых различных грехов и степеней виновности, мы скоро перестали бы получать какое бы то ни было наслаждение. Он оперся на локоть.– Ты упускаешь главное.

– Сегодня вечером не так уж часто упускаю.

– Главное в своем наблюдении,– упрямо повторил он.

– А-а, вот что.

– Именно то, что мы успешно избегаем упоминания и точного определения грехов. Как ты это объясняешь?