Владимир Высоцкий - Великие поэты мира: Поэзия

• Название: Великие поэты мира: Поэзия
• Автор: Владимир Высоцкий
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57330-1

«Без свободы я умираю», – говорил Владимир Высоцкий. Свобода – причина его поэзии, хриплого стона, от которого взвывали динамики, в то время когда полагалось молчать. Но глубокая боль его прорывалась сквозь немоту, побеждала страх. Это был голос святой надежды и гордой веры... Столь же необходимых нам и теперь. И всегда.

---

III. Дороги... Дороги...

Ах, дороги узкие —
Вкось, наперерез, —
Версты белорусские —
С ухабами и без!
Как орехи грецкие,
Щелкаю я их, —
Говорят, немецкие —
Гладко, напрямик...

Там, говорят, дороги – ряда по́ три
И нет дощечек с «Ахтунг!» или «Хальт!».
Ну что же – мы прокатимся, посмотрим,
Понюхаем – не порох, а асфальт.

Горочки пологие —
Я их щелк да щелк!

Но в душе, как в логове,
Затаился волк.
Ату, колеса гончие!
Целюсь под обрез —
С волком этим кончу я
На отметке «Брест».

Я там напьюсь водички из колодца
И покажу отметки в паспортах.
Потом мне пограничник улыбнется,
Узнав, должно быть, или – просто так...

После всякой зауми
Вроде «кто таков?» —
Как взвились шлагбаумы
Вверх, до облаков!
Взял товарищ в кителе
Снимок для жены —
И... только нас и видели
С нашей стороны!

Я попаду в Париж, в Варшаву, в Ниццу!
Они – рукой подать – наискосок...
Так я впервые пересек границу —
И чьи-то там сомнения пресек.

Ах, дороги скользкие —
Вот и ваш черед, —
Деревеньки польские —
Стрелочки вперед;
Телеги под навесами,
Булыжник-чешуя...
По-польски ни бельмеса мы —
Ни жена, ни я!

Потосковав о ло́мте, о стакане,
Остановились где-то наугад, —
И я сказал по-русски: «Про́шу, пани!» —
И получилось точно и впопад!

Ах, еда дорожная
Из немногих блюд!
Ем неосторожно я
Всё, что подают.
Напоследок – сладкое,
Стало быть – кончай!
И на их хербатку я
Дую, как на чай.

А панночка пощелкала на счетах
(Всё как у нас – зачем туристы врут!) —
И я, прикинув разницу валют,
Ей отсчитал не помню сколько злотых
И проворчал: «По-божески дерут...»

Где же песни-здравицы, —
Ну-ка, подавай! —
Польские красавицы,
Для туристов – рай?
Рядом на поляночке —
Души нараспах —
Веселились панночки
С гра́блями в руках.

«Да, побывала Польша в самом пекле, —
Сказал старик – и лошадей распряг... —
Красавицы-полячки не поблекли —
А сгинули в немецких лагерях...»

Лемеха въедаются
В землю, как каблук,
Пеплы попадаются
До сих пор под плут.
Память вдруг разрытая —
Неживой укор:
Жизни недожитые —
Для колосьев корм.

В мозгу моем, который вдруг сдавило,
Как обручем, – но так его, дави! —
Варшавское восстание кровило,
Захлебываясь в собственной крови...

Дрались – худо-бедно ли,
А наши корпуса —
В пригороде медлили
Целых два часа.
В марш-бросок, в атаку ли —
Рвались как один, —
И танкисты плакали
На броню машин...

Военный эпизод – давно преданье,
В историю ушел, порос быльем —
Но не забыто это опозданье,
Коль скоро мы заспорили о нем.

Почему же медлили
Наши корпуса?
Почему обедали
Эти два часа?
Потому что танками,
Мокрыми от слез,
Англичанам с янками
Мы утерли нос!

А может быть, разведка оплошала —
Не доложила?.. Что теперь гадать!
Но вот сейчас читаю я: «Варшава» —
И еду, и хочу не опоздать!

1973

* * *

Когда я отпою и отыграю,
Где кончу я, на чем – не угадать?
Но лишь одно наверное я знаю:
Мне будет не хотеться умирать!

Посажен на литую цепь почета,
И звенья славы мне не по зубам...
Эй, кто стучит в дубовые ворота
Костяшками по кованым скобам!..

Ответа нет, – но там стоят, я знаю,
Кому не так страшны цепные псы.
Но вот над изгородью замечаю
Знакомый серп отточенной косы...

Я перетру серебряный ошейник
И золотую цепь перегрызу.
Перемахну забор, ворвусь в репейник,
Порву бока – и выбегу в грозу!

1973

НИТЬ АРИАДНЫ

Миф этот в детстве каждый прочел,

черт побери! —
Парень один к счастью прошел

сквозь лабиринт.
Кто-то хотел парня убить, —

видно, со зла, —
Но царская дочь путеводную нить

парню дала...

С древним сюжетом
Знаком не один ты.
В городе этом —
Сплошь лабиринты:
Трудно дышать,
Не отыскать
воздух и свет...
И у меня дело неладно:
Я потерял нить Ариадны!
Словно в час пик,
Всюду тупик —
выхода нет!

Древний герой ниточку ту

крепко держал:
И слепоту, и немоту —

все испытал;
И духоту, и черноту

жадно глотал.
И долго руками одну пустоту

парень хватал.

Сколько их бьется,
Людей одиноких,
В душных колодцах
Улиц глубоких!
Я тороплюсь,
В горло вцеплюсь —
вырву ответ!
Слышится смех: зря вы спешите,
Поздно! У всех порваны нити!
Хаос, возня...
И у меня —
выхода нет!

Злобный король в этой стране

повелевал,
Бык Минотавр ждал в тишине —

и убивал.
Лишь одному это дано —

смерть миновать:
Только одно, только одно —

нить не порвать!

Кончилось лето,
Зима на подходе,
Люди одеты
Не по погоде, —
Видно, подолгу
Ищут без толку
слабый просвет.
Холодно – пусть! Всё заберите...
Я задохнусь здесь, в лабиринте:
Наверняка:
Из тупика
выхода нет!

Древним затея их удалась —

ну и дела!
Нитка любви не порвалась,

не подвела.
Свет впереди! Именно там
хрупкий ледок:
Легок герой, – а Минотавр —
с голода сдох!

Здесь, в лабиринте,
Мечутся люди:
Рядом – смотрите! —
Жертвы и судьи, —
Здесь в темноте,
Эти и те
чествуют ночь.
Крики и вопли – всё без вниманья!..
Я не желаю в эту компанью!
Кто меня ждет,
Знаю – придет,
выведет прочь.

Только пришла бы,
Только нашла бы —
И поняла бы:
Нитка ослабла...
Да, так и есть:
Ты уже здесь —
будет и свет!
Руки сцепились до миллиметра,
Всё – мы уходим к свету и ветру, —
Прямо сквозь тьму,
Где – одному
выхода нет!..

1973

* * *

Не однажды встречал на пути подлецов,
Но один мне особо запал —
Он коварно швырнул горсть махорки в лицо,
Нож в живот – и пропал.

Я здоровый, я выжил, не верил хирург,
Ну а я веру в нем возродил,
Не отыщешь таких и в Америке рук —
Я его не забыл.

Я поставил мечту свою на тормоза,
Встречи ждал и до мести дожил.
Не швырнул ему, правда, махорку в глаза,
Но потом закурил.

Никогда с удовольствием я не встречал
Откровенных таких подлецов.
Но теперь я доволен: ах, как он лежал,
Не дыша, среди дров!

1975

* * *

Вы были у Беллы?
Мы были у Беллы —
Убили у Беллы
День белый, день целый:

И пели мы Белле,
Молчали мы Белле,
Уйти не хотели,
Как утром с постели.

И если вы слишком душой огрубели —
Идите смягчиться не к водке, а к Белле.
И если вам что-то под горло подкатит —
У Беллы и боли, и нежности хватит.

1975

* * *

Препинаний и букв чародей,
Лиходей непечатного слова
Трал украл для волшебного лова
Рифм и наоборотных идей.

Мы, неуклюжие, мы, горемычные,
Идем и падаем по всей России...
Придут другие, еще лиричнее,
Но это будут – не мы, другие.

Автогонщик, бурлак и ковбой,
Презирающий гладь плоскогорий,
В мир реальнейших фантасмагорий
Первым в связке ведешь за собой!

Стонешь ты эти горькие личные,
В мире лучшие строки! Какие? —
Придут другие, еще лиричнее,
Но это будут – не мы – другие.

Пришли дотошные «немыдругие»,
Они – хорошие, стихи – плохие.

1975