Н Кальма - Заколдованная рубашка

• Название: Заколдованная рубашка
• Автор: Н Кальма
• Жанр: История

В книгу известной детской писательницы вошли две исторические повести: «Заколдованная рубашка» об участии двух русских студентов в национально-освободительном движении Италии в середине XIX в. и «Джон Браун» — художественная биография мужественного борца за свободу негров.

---

Марко совсем оживился и говорил с воодушевлением. Мечников вглядывался в него и думал: недаром Верещагин так увлекся своей картиной модель того стоила. Пожалуй, он и сам с охотой написал бы портрет этого столяра-гарибальдийца с такой удивительной, романтической судьбой.

— А в какой отряд вас зачислили, синьор? — спросил Марко.

— В седьмой.

— О, стало быть, будем вместе воевать! — обрадовался Монти. — Лоренцо упросил начальство, чтоб меня определили к нему. Ведь мы с ним земляки, синьор, а он здесь, как старый вояка, всех знает.

Монти явно гордился своим знакомством с Пучеглазом. Заметив, что Александр и Мечников собираются идти дальше, Марко осторожно коснулся пальцем рукава Есипова.

— Синьор, — сказал он тихо, — синьор, может, в бою мне повезет, и я смогу отплатить вам за все, что вы для меня сделали. Я так этого хочу, синьор! И Франческа мне наказывала отблагодарить вас.

— Полно, полно, вот пустяки какие! — смущенно пробормотал Александр.

Его и трогала и тяготила эта благодарность. Он сделал вид, что торопится, и последовал за Мечниковым.

Снова и снова оба друга обшаривали все помещения «Пьемонта». В узком нижнем коридоре, куда выходили двери кают, они вдруг наткнулись на знакомую высокую фигуру в серо-зеленой куртке. У дверей кают-компании, вполоборота к ним, стоял Датто. Лицо его выражало напряженное внимание. Из-за дверей доносился голос Гарибальди:

— Пусть это военная хитрость, но я не вижу другого выхода. И не отговаривайте меня. На войне, да еще на такой войне, как наша, — это только необходимая мера.

Датто заметил обоих русских, только когда они подошли к нему почти вплотную. Он поздоровался с ними так, будто впервые увидел их на корабле. Эпизода с лодкой словно и вовсе не было.

— У генерала совещание командиров. Я получил распоряжение не пускать сюда посторонних, — обратился он к обоим друзьям. — Будьте любезны, синьоры, пройти в каюту или выйти на палубу.

Александр вспыхнул, хотел что-то возразить, но его перебил Мечников.

— Конечно, мы сию же минуту уйдем, капитан, — миролюбиво сказал он. Нам хотелось только удостовериться, не здесь ли синьорина Лючия. Она недавно была на палубе, а теперь…

— Что-о?! — С Датто вмиг слетела его официальность. — Лючия — на корабле? Синьорина Претори?! Вы ее видели здесь?

— Мы думали, вам это известно гораздо лучше, чем нам, — спокойно кивнул Лев. — Кто же, как не вы, уговорил ее бежать из родительского дома, кто же, как не вы, снабдил ее костюмом гарибальдийца, оружием? Кто помог ей определиться в волонтеры?..

— Я?! Porco Madonna! Вы с ума сошли! Да у меня и в мыслях не было… — забормотал Датто. Вдруг он опомнился и подозрительно уставился на обоих друзей. — Вы со мной шутки шутите, господа. Видно, это вы сами подговорили синьорину Претори. Берегитесь, я узнаю правду, и тогда вам придется отвечать за свои поступки! У нас в Италии расплачиваются кровью, господа! — Он с ненавистью взглянул на Александра. — Я знаю, кто виновник ее побега. Я найду ее и заставлю сказать мне все.

В своем волнении Датто позабыл о том, что стоит у самых дверей кают-компании и что там все слышно. Внезапно двери распахнулись, и в коридор вышел Гарибальди. Александр и Лев невольно попятились: на Гарибальди был сине-красный мундир с эполетами и кивер, украшенный высоким султаном. Генеральский мундир бурбонской армии!

— Что тут такое? Отчего ты кричишь? — обратился Гарибальди к Датто, не обращая внимания на остолбеневших русских. Так как Датто не отвечал, то он, мельком поглядев на него, сказал: — Вели застопорить машины. Пускай бросят якорь у Таламоне. Мне необходимо повидаться с комендантом крепости Орбетелло.

— Слушаюсь, генерал!

Датто направился к лесенке, ведущей в машинное отделение. Но на прощание он бросил Александру еще один мстительный взгляд.

28. Сигнал в тумане

Усталые и сердитые от бесплодных поисков, от стычки с Датто, наши друзья поднялись снова на палубу. Там было по-прежнему жарко и тесно.

— А я вас ищу, ищу, синьоры. Пора обедать! — раздался мальчишеский голос, и перед ними предстал все такой же великолепный и важный Лука.

Он провел их в укромный уголок за трубой парохода, где команда обычно сражалась в кости или шахматы. Там, на дощатой палубе, был аккуратно постлан старый мешок, на котором стоял котелок, полный дымящихся макарон.

— Это для вас получил у повара синьор Лоренцо, — благоговейно показал на макароны Лука. — Ох, до чего же ловко умеет Лоренцо обойтись со всяким человеком! — восхищенно добавил он.

Только при виде макарон Александр и Лев поняли, как они голодны. Между тем машины на «Пьемонте» затихли. Послышался лязг якорной цепи. Гарибальдийцы столпились у бортов, смотрели на видневшийся неподалеку порт Сан-Стефано и стены крепости Орбетелло. Спустили шлюпку, потом еще одну. Ветерок принес с берега запах цветущих оливковых деревьев. Солнце начало опускаться. Кто-то тихонько заиграл на мандолине. Корабль чуть покачивало.

Прибежал всезнающий Пучеглаз. Ему уже стало откуда-то известно, что военная хитрость удалась Гарибальди и что, увидев блестящего бурбонского генерала в мундире, старый капитан крепости Орбетелло майор Джорджини выдал «для нужд королевской армии» сто тысяч патронов, три полевых орудия и тысячу двести снарядов.

— Ну, теперь мы поживем! Теперь мы повоюем! — возбужденно повторял Пучеглаз, потирая руки.

Новость распространилась по кораблю. Люди повеселели, кто-то во все горло затянул песню, и ее тотчас же подхватили, но тут от Гарибальди пришел приказ соблюдать тишину: неприятельские корабли крейсировали где-то поблизости.

Якорная цепь снова загремела: «Пьемонт» отправлялся в дальнейший путь.

Закатное небо полыхало золотым, оранжевым, зеленым, лиловым, вода принимала, вбирала в себя все эти краски, исчезала линия горизонта, и казалось, что небо и море — одна огромная чаша, наполненная расплавленной жидкостью. И вдруг очень быстро, почти незаметно для глаза, все подернулось дымкой, словно пеплом. Потускнели краски, красный мяч солнца бултыхнулся в воду. И откуда-то из глубин моря стал выползать туман. Он подымался и наплывал волнами — все гуще, все плотнее. Казалось, что «Пьемонт» погружается в вязкое месиво. «Ломбардия», которая следовала за «Пьемонтом», вдруг совсем скрылась из виду. Ее пытались окликнуть, она не отвечала. Понемногу замолкли даже разговоры. Люди напряженно вглядывались в обступившую корабль облачную завесу. Ни зги, ни огонька. «Пьемонт» подвигался вперед толчками, как слепой, бредущий ощупью. Лев и Александр завернулись в плащи и прикорнули на палубе, но заснуть не могли: им тоже передалось общее напряжение. Пучеглаз еще на закате отправился снова в камбуз к новому приятелю — коку, а Лука отпросился к матросам: ему хотелось достать у них мази и точило, чтоб наточить и начистить свою великолепную саблю.

Туман теперь был так плотен, что казалось, его можно ощупать руками, как толстый занавес. Едва человек делал шаг в сторону, как уже терял и своего соседа и представление о том, где находится он сам.

Лука, надраив в кубрике свое драгоценное оружие, вылез на палубу, ахнул, но все же пошел искать своих синьоров уффициале (офицеров). И почти тотчас же заблудился.

Он то наступал на чьи-то ноги и в испуге отпрыгивал, то натыкался на связки канатов и ящики. Один раз он чуть не упал в море, потому что широко шагнул вперед, не видя ни борта, ни поручней.

— Святая мадонна, что же это такое? Спаси и сохрани нас!

Луке сделалось страшно, хотя он отлично знал, что кругом в этом белом мареве сидят и лежат люди, его друзья. Мальчику пришло в голову, что будет безопаснее, если он пойдет, держась за перила. По крайней мере не свалится в море.

Так он и сделал. Однако не продвинулся он и на несколько метров, как увидел где-то впереди чуть светящуюся точку. Свет быстро перемещался то выше, то ниже. Лука обрадовался: «Никак, фонарь! Вот хорошо-то! Сейчас попрошу посветить и быстро найду моих синьоров». Он решительно двинулся на свет, но мутное пятно вдруг исчезло! Эге, нет, вот снова забрезжило… а теперь опять исчезло! «Вот чудеса! — рассуждал про себя Лукашка. — Кто там балуется? И откуда взяться здесь фонарю? Днем никакого фонаря я не приметил». Все же он продолжал подвигаться вперед, крепко ухватившись за перила. И вдруг у самого его лица, ослепив его, полыхнул свет.

Лукашка протянул руку и тут же, чертыхнувшись, отдернул:

— Ох, черт, жжется как!

Свет мгновенно исчез, и кто-то невидимый, закутанный с ног до головы в плащ, вскрикнул:

— Кто… кто здесь? Что нужно? Что такое?!

— Это я, синьор. Ординанца русских, синьор. Извините, я ищу своих офицеров, — растерянно забормотал Лука, дуя на обожженные пальцы.

— Зачем тебя дьявол здесь носит? Ступай на свое место! — свирепо сказал невидимый. — Чтоб ты здесь больше не шлялся, слышишь, сопляк!