Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

• Название: Рунная птица Джейр
• Автор: Андрей Астахов
• Жанр: Фэнтези

И сказал древний пророк: встают и гибнут царства, и люди проживают свой век, не ведая грядущего. Приходит час конца эпохи, Finem Millenim, и погибнет мир, если не придет Спаситель и не оживит рунную птицу Джейр. Услышав пение птицы из легенды, мир не погибнет. Но кто он, таинственный посланник высших сил? И удастся ли ему самому спастись от темных всадников, которые приходят в этот мир из царства демонов, чтобы убить Спасителя и ввергнуть в мир в бесконечную пляску смерти? Близка последняя битва уходящей эпохи, и Судьба уже выбрала ее героев - охотников за нежитью из почти уничтоженного инквизицией древнего языческого ордена. Герцогского бастарда, одержимого духом по имени Мгла. Бывшего королевского лучника и девочку, чудом спасшуюся от наемных убийц. Наступит или нет новый день - теперь зависит только от них. Полный текст. Внесены мелкие правки. Просьба прокомментировать ляпы и ошибки, если они встретятся в процессе чтения. Заранее спасибо.

---

       А главное - сегодня он спас человека. Княжну.

       По такому случаю можно прекрасно провести время с флягой в руке и звездным небом над головой. И еще раз поблагодарить богов за оказанную ему милость.

       За вторую жизнь, которая пока складывается куда интереснее, чем первая.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. FINEM MILLENIUM

Глава 1

       У брата Мереша Набаро осталось только одно желание - умереть побыстрее, чтобы больше не чувствовать этот холод. Он с самого начала знал, что не вернется обратно в обитель, что ему сегодня предстоит умереть. Но мороз, видно, решил его напоследок как следует помучить.

       Долгие годы аскезы приучили Мереша с равной стойкостью терпеть и холод, и жару, голод и боль. Но этой ночью было слишком холодно даже для закаленного многолетними лишениями Серого Брата. Морозный ветер хлестал по телу, как снабженный железными кошками бич. Еще немного - и он просто замерзнет на этой пустынной дороге.

       Когда Мереш говорил в исповедальне Ривского замка с трибуном Энгелем, то видел в глазах трибуна свой приговор. Как ни странно, мысль о смерти совсем не пугала брата Мереша. Серые братья не боятся смерти - согласно древним текстам Агалады смерть начало, а не конец. Посвященный в тайны некромантии знает, что ждет каждого за порогом Нежизни, и знание лишает страха. Но смерть бывает разная. Если ему предстоит закончить жизнь на зимней дороге, под порывами пронизывающего до костей ветра, несущего раздирающую кожу ледяную пыль - это одно. Мереша пугало то неведомое, с чем придется столкнуться на этой дороге. И только Всемогущему известно, что приуготовил для него ночной ужас...

       Вдали, в глубине леса завыли волки. Брат Мереш вздрогнул, начал шептать молитву. Ветер налетел с новой силой, будто хотел сорвать с инквизитора меховой плащ и покончить с ним побыстрее. У Мереша возникла отчаянная мысль - сбросить плащ, подставить тело этому леденящему ветру, чтобы все закончилось побыстрее. Он уже потянулся закоченевшими пальцами к горлу, чтобы распустить завязки плаща, но тут вспомнил о филактерии, лежавшей в торбе на груди.

       Нет, так рисковать нельзя. Надо вручить посылку тем, кто за ней придет. Трибун Энгель приказал ему передать филактерию из рук в руки, и приказ следует выполнить в точности. Серое Братство не прощает тех, кто нарушил его волю - ни живых, ни мертвых...

       Чтобы отогнать мысли о холоде, брат Мереш попробовал медитировать. Он начал внушать себе, что сейчас лето, что яркое солнце согревает его тело. Вначале ему стало тепло. Разомкнув смерзшиеся веки, брат Мереш вдруг с удивлением обнаружил, что перед ним уже не утопающая в сугробах дорога из Рива на север, в Кревелог, а самый настоящий летний тракт, по обе стороны от которого простираются до зеленеющего леса усыпанные цветами луга.

       На дороге, далеко впереди, показалась приближающаяся фигура. Когда она стала различима, брат Мереш поспешно опустил взгляд - это была красивая и совершенно нагая женщина. Она подошла к нему, потрепала по шее его коня и посмотрела на монаха ярко-голубыми, как летнее небо, глазами.

      - Привет, монашек, - сказала она игриво. - Не желаешь порезвиться на травке?

      - Убирайся, демон, - ответил Мереш, стараясь не смотреть на привидение. - Я знаю, ты всего лишь морок, который хочет совратить меня.

      - Мне жалко тебя, - сказала женщина. - Ты болен. Ты не умеешь видеть красоту. Смерть уже пустила корни в твоей душе. Ты страдаешь от холода зимы, но то, что на самом деле убивает тебя - так это холод, который заморозил твою душу и остудил сердце. Ты живой мертвец, Мереш Набаро, и сам того не понимаешь.

      - Уходи! - проскрипел монах.

      - Ладно. Меня легко прогнать - я всего лишь твой последний сон. Очень скоро за тобой придут те, кому принадлежит твоя душа и души таких несчастных, как ты. Прощай, бедный монах.

       Она повернулась и пошла по дороге, бесстыже покачивая ягодицами и смеясь. От этого зрелища мысли Мереша перепутались, и медитация закончилась. Очнувшись, Мереш вновь ощутил ужасный холод - он мучил его даже сильнее, чем прежде.

       Стуча зубами, брат Мереш осмотрелся по сторонам - мир вокруг него был миром смерти. Ветер мел поземкой по заснеженным полям, дальний лес казался под полной луной призрачным. Мереш вновь закрыл глаза, пытаясь вновь вызвать в памяти видения жаркого лета, но тут его конь, смирно стоявший все это время, вдруг захрапел, испуганно заржал и рванулся с места так, что закоченевший инквизитор мешком вывалился из седла прямо в сугроб.

       Когда он поднялся на ноги, конь был далеко. Даже если бы замерзшие ноги слушались Мереша Набаро, он бы не смог догнать жеребца. Он глядел в ту сторону, куда уносился испуганный конь и думал о том, что остался на дороге совсем один - даже этого глупого животного не будет рядом, когда он испустит дух. А потом на него упала тень, и Мереш обернулся.

       Всадники. Он не слышал их приближения, и потому испугался еще больше. Три всадника. Свет луны не отражался на их доспехах, их плащи, трепетавшие под ледяным ветром, казались сгустками мрака. Золотые короны на их шлемах в лунном свете казались свинцовыми. Двое остановили коней, третий не спеша, подъехал к брату Мерешу и протянул руку в шипованной латной перчатке.

      - Сосуд, - сказал он глухо. - Ты привез его?

       Брат Мереш уже не мог говорить - только кивнул и непослушными руками снял с шеи торбу с филактерией. Всадник взял ее и вздохнул.

      - Хорошо, - сказал он, и звук его голоса вконец оледенил и без того замерзшее сердце инквизитора. - Жизнь это хорошо.

       Брат Мереш кивнул. Он хотел сказать, что жизнь - единственная ценность в этом мире, но уже не мог говорить. Всадник больше не глянул на него. Он развернул коня, и вся троица медленно поехала к лесу. Очень скоро они растаяли в клубах летящего снега, как призраки.

       Брат Мереш упал на колени в сугроб, прижимая обмороженные ладони к груди. Приближающаяся смерть повисла неподъемным грузом на веках, ослепила, наполнила глаза замерзающими на ветру слезами. А потом внезапно ветер стих, и стало очень тихо - и тепло. И Мереш почувствовал, что ему стало необыкновенно спокойно и хорошо. Так хорошо, что захотелось плакать.

      - Глупый монашек! - Голая красавица из знойного лета была уже тут как тут и протягивала ему руку. - Ты и дальше собираешься торчать на этой дороге? Пойдем!

      - Ку..да? - прошептал брат Мереш.

      - Ко мне. В постель, которую я для тебя застелила. Ты ведь хорошо послужил мне, монашек, так что получи свою награду.

       Глаза бесстыжей девки превратились в голубые звезды, лицо с нее сползло, как кожа с линяющей змеи, открыв череп, облепленный гниющей черной плотью. А потом ее рука вошла в грудь инквизитора и вцепилась в его сердце, и без того остановившееся от ужаса.

       В Ривской цитадели задремавший за столом старший трибун Энгель вздрогнул и судорожно распахнул глаза. Ему показалось, что во сне он услышал тяжелый топот копыт и ржание демонских коней.

      - Во славу Божью! - прошептал он и осенил себя охранительным знаком.

       Филактерия, полученная от роскардских братьев и привезенная в Рив под охраной, нашла того, кому предназначалась. А прочее не имело никакого значения.

       ***

       Наставницу Сигран разбудили нежные прикосновения и не менее нежный голос:

      - С добрым утром, жизнь моя.

       Сигран открыла глаза у увидела над собой улыбающееся лицо Батея. А еще она увидела, что их спальню заполняет необыкновенно чистый утренний свет. Такой свет можно увидеть только в детстве, ясным погожим утром, проснувшись после удивительного сна с полетами над весенней землей.

      - Уже утро? - прошептала она, хотя прекрасно понимала, что это так. Но ей хотелось, чтобы Батей улыбнулся.

      - И мороз, - сказал он. - С днем рождения, любимая.

      - Ага. Поцелуй меня.

       Они провели в постели еще больше часа, лаская друг друга, наслаждаясь близостью, светлым утром и теплом. Потом Батей начал одеваться.

      - Ты куда? - спросила Сигран, приподнявшись на локте.

      - Завтрак готовить. Не возражаешь?

      - Я могу сама...

      - Нет-нет! Я хочу все сделать сам, чтобы ты любила меня сегодня еще больше.

      - Боги, как мило! - Сигран сделала благословляющий жест. - Да пребудет с тобой Митара! Только прошу, любимый, не сожги яичницу.

       Некоторое время Сигран лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом и ощущениями в теле. А потом, как обычно, прочла благодарственную молитву Митаре за еще один день, который ей предстоит прожить. Благодарила за себя и за мужа.