Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

• Название: Рунная птица Джейр
• Автор: Андрей Астахов
• Жанр: Фэнтези

И сказал древний пророк: встают и гибнут царства, и люди проживают свой век, не ведая грядущего. Приходит час конца эпохи, Finem Millenim, и погибнет мир, если не придет Спаситель и не оживит рунную птицу Джейр. Услышав пение птицы из легенды, мир не погибнет. Но кто он, таинственный посланник высших сил? И удастся ли ему самому спастись от темных всадников, которые приходят в этот мир из царства демонов, чтобы убить Спасителя и ввергнуть в мир в бесконечную пляску смерти? Близка последняя битва уходящей эпохи, и Судьба уже выбрала ее героев - охотников за нежитью из почти уничтоженного инквизицией древнего языческого ордена. Герцогского бастарда, одержимого духом по имени Мгла. Бывшего королевского лучника и девочку, чудом спасшуюся от наемных убийц. Наступит или нет новый день - теперь зависит только от них. Полный текст. Внесены мелкие правки. Просьба прокомментировать ляпы и ошибки, если они встретятся в процессе чтения. Заранее спасибо.

---

      - Ты понял, кто я такой? - спросил он.

       Варнак замотал головой. Говорить не было сил.

      - Я Рувим Этардан, заклинатель Братства. А ты Варнак, колдун из Кревелога. Братство давно искало тебя, и вот, наконец, ты у нас в руках.

       Филактерия, подумал Варнак. Ихрам завел меня в ловушку. Все пропало. Ааааах!

      - Чего мычишь, колдун? - Этардан схватил Варнака за волосы, поднял голову охотника. - Посмотри мне в глаза!

      - Чего... ты хочешь? - прохрипел Варнак.

      - Больно? Кармическая ловушка причиняет большую боль, но истинные муки ты испытаешь, когда будешь гореть в очистительном пламени костра, колдун!

      - Оставь... меня.

      - Не раньше, чем ты назовешь мне имена своих сообщников. В Кревелоге тебя видели с женщиной - кто она?

       Не дождешься, подумал Варнак. Кайлани я тебе не выдам, даже не мечтай...

      - Кто эта женщина?

      - У меня... нет женщины.

      - Лжешь, колдун. В Златограде ты был с женщиной, а в Патар отправился один. Где ты ее оставил?

      - Это... была шлюха, - Варнак поднял глаза на заклинателя и попытался улыбнуться. - Я спал с ней... за деньги. Иди к демонам, Серый.

      - А эти сиды - кто они?

      - Просто... сироты. Я купил их.

      - Ложь. Я чувствую, что ты лжешь.

      - Тогда вели перевернуть меня... на живот. Так тебе будет удобнее поцеловать меня в задницу.

      - Упорный! - Инквизитор криво усмехнулся. - Но я знаю, как развязать тебе язык. Сейчас я прикажу привести сидов, которых ты притащил с собой, и мы будем их пытать. У меня с собой хороший палач. Ты насладишься их мучениями и, может быть, это зрелище сделает тебя сговорчивее.

       Гнида, подумал Варнак. Как сказал, так и сделает. Будет пытать детей, пока не запытает до смерти.

      - Не было... женщины, - ответил он.

      - Понимаю, - инквизитор усмехнулся еще отвратнее. - Тебе хочется посмотреть, как будут разделывать эту сидку. Она хорошенькая, верно. Ты ведь купил ее ради греховных забав. А может, и мальчика тоже. Сидские юноши нежны и грациозны не меньше сидских женщин. Любой испытает возбуждение, наблюдая за их муками.

      - Больной.... Ублюдок.

      - Говори, колдун! Говори быстрее, мое терпение на исходе.

      - Не было никакой женщины.

      - Ладно, попробуем по-другому, - ответил Этардан. - Пытать тебя дальше не имеет смысла, можешь сдохнуть и ничего не сказать. И этих остроухих недочеловеков тебе не жаль, это ясно. У нас впереди четыре дня плавания до Патара. Посидишь пока в трюме. Мы еще побеседуем с тобой, язычник, и я, клянусь богом, заставлю тебя говорить!

       Булка лежала на столе - еще теплая, ароматная, с восхитительной румяной корочкой, глазированной яичным желтком. За последние дни он съел столько таких булочек, сколько не ел за всю свою жизнь.

       В приюте тощая, желтоглазая и жестокая мать Арайя била по рукам тех, кто ворует с кухни еду. Заставляла вытянуть руки и била костяным стеком по пальцам, пока не выступала кровь. А потом говорила, что бог не любит, когда человек ворует и когда ест, как животное. Человек должен есть только хлеб, честно заработанный в поте своего лица - и за столом, прочитав молитву, а не грызть ворованные сухари по углам, словно крыса. Его она тоже била два раза. Он хотел сказать ей, что не наедается тем, что дают в трапезной, но не сказал - решил, что мать Арайя слишком злая, чтобы понять его.

       А эта булка лежит на столе и будто говорит: "Возьми меня, мальчик! Возьми и съешь - ты же знаешь, никто не будет бить тебя за это по рукам!"

       Он взял булку и сразу надкусил. Булка была мягкая, пахнущая сдобой, ванилью и корицей. Совсем непохожая на безвкусные, отдающие плесенью и старыми тряпками хлебцы из серой муки, что он ел в приюте. Настоящая домашняя булка. Испеченная нежными руками любящей женщины. Как все те булки, которые он съел за эти дни.

       Держа булку в руке и откусывая от нее понемногу, он поднялся на второй этаж дома. Здесь было тихо. Он прошел по галерее и тут почувствовал едкий неприятный запах. Пахло из открытой двери впереди. Он подошел и заглянул внутрь.

       Светловолосая женщина, та самая, что пекла для него булки, стояла у большого стола, заставленного какими-то горшочками, стекляшками, хитрыми штуками из гнутой бронзы и серебра и прочим непонятным хламом. Она что-то делала, но что именно, он не видел - женщина стояла к нему спиной. Он шагнул внутрь, и тут половица заскрипела у него под ногами.

       Женщина обернулась. Руки у нее были в кожаных перчатках, и она держала щипцами закопченную чашку, из которой шел вонючий пар.

      - Ты? - спросила она. - Чего тебе?

       Он не знал, что сказать. Просто стоял, сжимая в руке булку. Женщина смотрела на него своими удивительными глазами - правый светло-карий, левый зеленовато-голубой, - и улыбалась. Он шагнул к ней, взял свободной рукой за платье. Ткань была мягкая, приятная на ощупь.

      - Мама, - сказал он.

      - Что ты сказал? - Женщина перестала улыбаться.

      - Мама, - повторил он. - Мама.

       Чашка упала на пол и разбилась. Женщина заплакала. Присела на корточки, схватила его, прижала к себе. Он чувствовал, как содрогается в рыданиях ее грудь. И еще чувствовал тепло. Настоящее. Такое тепло, какого не испытывал никогда в жизни.

      - Сыночек мой! - прошептала женщина. - Милый мой!

      - Мама, - повторил он, думая о булке. И еще о веснушках на лице женщины. У него у самого такие же. Как он раньше этого не замечал?

      - Повтори еще раз, что ты сказал, - попросила женщина.

      - Мама, - просто ответил он. Ему нравилось, как звучит это слово.

      - Хорошо, - женщина выпустила его, вытерла слезы. Он увидел, что она улыбается. - А теперь иди, мой сладкий. Маме надо работать....

      - Варнак! Во имя всех богов, Варнак!

       Видение исчезло. В ноздри ударил душный спертый запах - вонь плохо выделанных кож, мочи, сырости, морской соли и гниющего дерева. И лицо над ним, освещенное масляной коптилкой - это не мама. Не Наставница Сигран.

      - Браск?

      - Боги, ты очнулся! - Молодой сид заулыбался, и Варнак услышал, как за спиной брата всхлипнула Эрин. - Мы уж думали...

      - Я в порядке. - Варнак пошевелился и почувствовал боль в суставах и спине. Огляделся, понял, что не ошибся - их бросили в трюм кога. Идиоты!

      - Господин, ты был без чувств почти сутки, - сказал Браск. - Мы никак не могли привести тебя в чувство.

      - Это все кармическая ловушка, - ответил Варнак, поднявшись на ноги. Голова кружилась, и тело горело огнем, но охотник не собирался сдаваться. - Инквизиторы умеют мучить своих пленников. Сутки, говоришь? Я еще легко отделался. Что-нибудь случилось за эти сутки?

      - Не знаю. Нас бросили в этот трюм вместе с тобой. Что они сделают с нами, Варнак?

      - Ничего не сделают. Этот пес решил везти меня в Кревелог, чтобы передать Трибуналу. Решил прикончить меня с соблюдением всех церемоний. Большая ошибка с его стороны.

      - Ты собираешься освободить нас? - Глаза Браска заблестели в полутьме.

      - Конечно. Не люблю оставлять свои долги неоплаченными. - Варнак некоторое время молчал, потом посмотрел на сидов. - И мне понадобится ваша помощь. Браск, ты разбираешься в картах и прокладывании курса?

      - Конечно, меня отец учил.

      - Молодец, - похвалил Варнак и посмотрел на забранный решеткой люк над головой. - Готовы?

       ***

       На корабль налетел порыв ветра, захлопал в парусах, заскрипел реями. Рыжий Чилтер выругался и запахнул поплотнее овчинный плащ. Мало удовольствия сидеть на палубе под таким ветром, да еще когда все спят. И душа горит, требует выпивки. Ихрам, пес проклятый, даже не разрешил ему взять с собой флягу с сивухой для согрева. Или впрямь думает, что полудохлому колдуну и двум сосункам-сидам будет легче сбежать из трюма, запертого на засов, если он пропустит стакан-другой? То-то и оно, что сам никогда не сидел в тюряге и не видел, как там охранники закладывают за воротник, пока начальство не видит.

       А еще Чилтеру было не по себе от того, что на корабле остался один из этих иссушенных аскезой святош. Вся эта компания села на ког в Патаре, и все плавание Серые сидели в капитанской каюте тихо, как мыши, но одно их присутствие напрягало весь экипаж. Хвала небесам, Старший из Братьев и один из его людей еще днем сошли с корабля в Пойханде. Ихрам провожал его так, будто этот проклятый монах с кислой рожей чуть ли не сам император. Наверняка Серый заплатил ему за работу кучу монет. И поделиться с командой проклятому Ихраму даже в голову не придет. Ууууу, жлобяра! Опять будет втирать команде про необходимость ремонта этой посудины, а сам в Патаре преспокойно пропьет инквизиторские денежки в каком-нибудь кабаке со шлюхами и скоморохами.