Корд Роман - Kord Роман Чужие крылья.

• Название: Kord Роман Чужие крылья.
• Автор: Корд Роман
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Немного выждав и отфыркавшись, он поднял голову. Вроде живой, крови нигде не видно. МиГи уже оторвались от полосы, но Юнкерс, словно издеваясь, покачал крыльями и тут же растворился в облаках.

Неподалеку от Виктора зашевелился сугроб и из него выбрался Вахтанг. Он испуганно озирался, а руки его, казалось, жили самостоятельной жизнью. Они, словно сами по себе, шарили по его телу, обследуя сантиметр за сантиметром. Наконец Вахтанг медленно, словно боясь, опустил глаза и на лице его, тот час появилось неописуемое выражение счастья. Весь вывалянный в снегу, он выглядел так смешно, что Виктор не выдержал и захохотал, тыча в Вахтанга пальцем и молотя по снегу кулаком. Вахтанг тоже засмеялся, только смотрел он при этом, почему-то на Виктора…

Возбуждение медленно проходило и летчики, отряхнувшись и пересмеиваясь заспешили к стоянкам. Как оказалось, отделалась эскадрилья сравнительно легко. Только одному оружейнику мерзлым комом земли ушибло ногу, да осколками изрешетило безмоторную Шишкинскую десятку. Механики ходили вокруг нее молча, как возле покойника. Выглядела десятка словно узник Бухенвальда. От близкого взрыва издырявленная обшивка провалилась, и шпангоуты выступали голодными ребрами дистрофика.

- Отлетался, - сказал подошедший Палыч и дурашливо улыбаясь, стянул с головы ушанку. В толпе техников послышались нервные смешки, шутки. Народ начал постепенно приходить в себя…

Обед сегодня почему-то привезла одна Галка. Настроение у Виктора испортилось. Он рассчитывал увидеть Таню еще утром, за завтраком, когда не сложилось, надеялся, что обязательно повидается в обед. А тут такой облом… в голову сразу полезли панические мысли. Не приснился ли ему вчерашний вечер? А может Таня испугалась напора и теперь его избегает? Виктор, загрустил, и вяло болтал ложкой в тарелке с лапшой

Положение спасла Галка, подавая ему тарелку с пюре, она заговорщицки подмигнула и, понизив голос, сказала: - Тебе рыжая привет передавала! Сказала, чтобы хорошо кушал и набирался сил.

Виктор засиял, словно новенький пятак. Хандра моментально и бесследно испарилась. Значит, Таня все-таки про него помнит, думает о нем.

После обеда ему пришлось лететь ведомым у комиссара. Виктор летел с ним впервые и немного волновался. Беспокойства добавляло и то, что на комиссарской машине не было передатчика. Он как то привык уже летать с Шубиным, понимая его без слов. Знал, что командир всегда прикроет, найдет правильное решение. Комиссар же пока был для него темной лошадкой.

После взлета он пристроился к истребителю Зайцева, привычно закрутил головой, наблюдая за воздухом. Сразу же стала видна разница поведения в воздухе его командиров. Если Шубин постоянно маневрировал, часто ложил машину на крыло, чтобы видеть все что твориться вокруг, то комиссар, как лег на курс, так и пошел по прямой. При этом, он смотрел только вперед и по сторонам, не оглядываясь. За все время их полета он ни разу не посмотрел в сторону ведомого. Виктору пришлось смотреть, что называется, за двоих. Под конец вылета он взмок, а натруженная шея неприятно ныла. Хорошо еще, что противника в небе он так и не встретили…

Снова начался чудесный вечер. Он шли, держась за руки, луна подсвечивала облака, и было хорошо и радостно. Ради этого вечера он и жил весь день. Весь день он ожидал этих минут, дрожа от нетерпения и предвкушая. Таня весело щебетала, рассказывая, что ей сегодня пришлось работать на кухне и, потому, не смогла его увидеть. Что завтра на кухне уже будет работать Светка, ее соседка. И что сегодня они перебрались жить в другой дом. Потому что хозяйка их дома уже утомила постоянными придирками и скандалами. А в этом доме они будут жить в большом двухкомнатном флигеле, который стараниями Шубина починили. И что Галка выделила им меньшую комнату.

Виктор же, в ответ, развлекал ее анекдотами. Сначала, он рассказывал нейтральные, которые были встречены на ура. Потом, осмелев, перешел на более фривольные, стараясь все же не перебарщивать. Таня, хотя краснела от таких анекдотов, но воспринимала их благосклонно, только лукаво на него посматривала.

Они как то незаметно прошли деревню из конца в конец и снова вернулись к ее хате. Здесь они смущенно замолчали, Таня прижалась к нему, положив голову на плечо. Так они и стояли, Виктор гладил ее, целовал волосы. Она водила пальцем по его петлицам, потом внезапно обхватив его ладонь своими руками, прижала к груди:

- Скажи, - жалобно прошептала она, - тебя же не собьют? Правда?

- Меня уже сбивали, - угрюмо ответил Виктор. Но видя, как из ее глаз брызнули слезы, поспешно добавил: - Но я всегда возвращаюсь. Ты только жди…

Она тихонько заплакала, прижавшись лицом к его груди. Виктор, кляня себя за дурость, крепко прижал ее, гладил волосы, неся при этом какую-то успокоительную чушь. Сердце его разрывалось он жалости и любви.

Наконец она затихла, отстранилась, затравленно глядя на него снизу вверх, в мокрых от слез, ее глазах была мрачная решимость:

- Я тебя всегда буду ждать, - сказала она серьезно. - Ты только обязательно возвращайся.

Он снова прижал ее к себе и начал целовать в мокрое от слез лицо, в соленые губы, но она не отвечала на поцелуи, только нервно вздрагивала и перебирала пальцами меховой ворот его комбинезона…

Со двора послышалось покашливание, в тени флигеля мерцал огонек папиросы. Таня сразу покраснела, как-то жалко посмотрела на Виктора, но потом, словно преобразилась, глаза ее решительно заблестели и она сказала:

- Может, зайдешь, чаю попьем?

И повела его к себе. Шла она так, как будто была королевой на балу, величаво задрав голову и гордо расправив узкие плечи.

Во дворе курил Шубин. Он был без гимнастерки, в накинутом на плечи реглане, белея в ночи нательной рубахой. Он молча посторонился, пропуская Таню. Та, проходя мимо, еще сильнее задрала голову, казалось, что она вот-вот отвалится. Но Шубин ничего им не сказал, только одобрительно крякнул на пожелание Виктором доброго вечера. В хитро прищуренных глазах его играло безудержное веселье.

В тамбурке было темно, хоть глаз выколи. Таня беспомощно топталась в темноте, пытаясь найти нужную дверь. Виктору пришлось подсвечивать зажигалкой. Когда он зашли, она выдохнула, опустив плечи, словно стала ниже ростом.

- Терпеть его не могу, - тихо прошептала она, доставая керосинку. - Все время смотрит так…

Виктор неопределенно хмыкнул. По его мнению, смотрел комэска нормально, хотя кто этих женщин разберет…

Яркий огонек керосинки осветил нищету и богатство крохотной Таниной комнаты. Добрую половину ее занимали две грубо сколоченные деревянные кровати, с такими же, как у летчиков, соломенными матрасами, да, из противоположного угла выпирал бок русской печки. Крохотный стол, табуретка, да оцинкованный тазик в углу составляли все ее недвижимое богатство. Сюда еще можно было добавить пару лежащих под нарами, фанерных чемоданов, да небогатую посуду на одинокой полке. Единственно, что отличало эту комнатенку от прочих, виденных Виктором в этих краях, был застеленный фанерой пол. В большинстве домов полы были земляные. Только небольшое зеркальце на столе, да фарфоровая кукла, лежащая на верхних нарах, показывала, что в этой комнате явно живут не мужчины.

Таня сбегала в тамбурок и поставила на печку чайник. Вернувшись, она растерянно уставилась на Виктора, замялась, неловко переступая ногами.

- Мне надо переодеться, - смущенно сказала она, покраснев. - Ты можешь на минутку выйти.

Шубин еще не докурил. Он одобрительно посмотрел на Виктора, подмигнул и довольно осклабился.

- “Чего это ты лыбишься? - недовольно подумал Виктор, - Наверное, уже какую-то гадость заготовил! Интересно, он меня сейчас в летное общежитие погонит или даст хоть десять минут, чаю попить? Сам-то, старый хрен, хорошо устроился, жена с дитем за Уралом, зато Галка под боком”.

Шубин, не догадываясь о злобных мыслях подчиненного, докурил и тщательно растоптал папиросу. Уходя, буркнул Виктору:

- Ты, тута, не увлекайся. Чую, завтра будет тяжкий день. Чтоб, тута, как огурец был.

- “А все-таки, нормальный мужик, мой командир, - размышлял Виктор, когда за комэском захлопнулась дверь, - и летчик сильнейший - дерётся здорово и нужды подчиненных понимает. А что с Галкой, в открытую живет, так это дело житейское. К тому же война идет”…

Переодевалась Таня долго. Виктор за это время успел бы искупаться, обсушиться и тоже переодеться. Но зато синее платье с белым воротом очень ей шло, замечательно подчеркивая ее стройную фигуру.

Виктор, как увидел ее, так и замер на пороге, в восхищении:

- Я самый счастливый человек! Потому-что у меня, самая красивая девушка на свете.

Таня не ответила, но было видно, комплимент достиг своей цели. Снимая комбинезон, Виктор случайно закинул его на куклу. Таня недовольно на него посмотрела, достала куклу и бережно поправила на ней платье.