Василий Кузьмин - Кэр-десятник

• Название: Кэр-десятник
• Автор: Василий Кузьмин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010

Если герой — то по меньшей мере рыцарь, принц или на худой конец гость из другого мира. Если злодей, то минимум — повелитель Тьмы, ну, или по крайней мере могущественный некромант. А простой десятник — так третий слева в последнем ряду… Но кто сказал, что его история не может быть интересной? Тем более, что как раз этот десятник далеко не простой!

---

И удар надо сказать оказался серьезный. Я ведь уже говорил, что армию немертвых остановить не менее сложно, чем текущую реку, не так ли? Ну, вот, как обычно, обнаружилось одно "но": реку в отличии от нас обстрел из катапульты абсолютно не беспокоит… Вот, правда, не знаю, каким надо быть идиотом, чтобы затащить катапульту на почти отвесную скалу… а еще не знаю как нам ее там достать?! И командиры наши, видно тоже не знают… А пока они думают, армия стоит, как вкопанная, а на нее сверху сыплются тяжеленные валуны. И мы стоим — во-первых приказ, во-вторых чтобы протиснуться через ущелье, пришлось сжать строй и теперь нам просто не где развернуться. Впрочем, всего через каких-то двадцать секунд и два камня — видать, катапульт все-таки больше, чем одна, кто-то из тысячников догадался протрубить нужные сигналы, и войско, наконец, пришло в движение: левые ряды прижимаются к скале, а остальные постепенно вытягиваются в колонну, также стремясь оказаться как можно левее, выходя из зоны обстрела. Хорошо еще, если верить, словам Жент, за перевалом круглогодично следят, летом устраняя все, что может привести к обвалу, а зимой счищая лишний снег, дабы не было угрозы лавин — впрочем, надо ли говорить, что сбор пошлины за проезд покрывает все эти расходы многократно. Теперь же такая предусмотрительность сыграла против людей: ни камень на нас скинуть, ни лавину спустить. Правда и катапульт хватило — мы потеряли за эти пять-семь минут больше, чем за прошлый двухчасовой штурм! Хорошо хоть нашу десятку пронес… Мысль мою весьма бестактно обрывает прилетевший с неба валун…

… Нам не бывает больно — и это хорошо — ибо я даже не хочу знать как может болеть, раздробленная на мелкие осколки нога… Впрочем, гораздо обиднее мне за сапог — в горах взять новый неоткуда. Вопрос один: где Жент? Где мои бойцы? Вокруг толкутся скелеты, кого-то куда тащат, что-то трубят рога — кажется будет смотр…

— Вот вы где, десятник!

Валешка… Как я рад ее слышать — впрочем, сейчас гораздо важнее…

— С Жент, все в порядке, десятник, она не пострадала, не считая пары ушибов. Я оставила ее с Фалком, и пошла искать вас. Десятка построена вдоль скалы и вне опасности. И еще десятник… Лучше в следующий раз идите первым — забота о содатах это хорошо, но еще чуть-чуть и вас бы накрыло так, что… Ну, в общем, восстановлению не подлежите, причем не только вы, но и наша маленькая… Вам и так повезло, что погибли многие, и господин разрешил использовать останки для замены поврежденных частей — чтобы не терять времени на восстановление. Так что подождите немного — сейчас принесут подходящую ногу.

— А обстрел…

— Прекратился пару минут назад — вы, кстати, заметили, что несколько сотен покинули строй, когда мы перестраивались перед входом в ущелье?

— Ну… да, я думал их послали вперед, как авангард.

— Может быть. Но полководец — великий военачальник, и я уверена, что часть из отсутствующих сотен, он выставил в качестве внешнего охранения — так что мы тоже преподнесли этим живым небольшой сюрприз…

Как раз в этот момент, словно он только и дожидался этих слов, ветер принес откуда-то сверху протяжное завывание сигнального рога… И я, и Валешка, и вообще все, кто только прижимался к скалам, теперь пятились на середину ущелья, задрав голову к верху и разглядывая край нависшей над нами скалы… А там, в десяти человеческих ростах от земли в лучах заходящего солнце взвилось черное знамя… Знамя, с символом Черепа… Я бы поклялся, что это наше знамя, если бы… если бы у нас вообще было знамя…

— Десятник, может мне изменяет зрение, но… вам не кажется знакомым этот знаменосец…

— Подожди — значок на его плече… Он не из нашей сотни случайно — по-моему третий десяток, ведь так?

— Я скажу больше… Я уверена, что это тот солдат, что марширует в строю прямо перед вами, десятник — практически не дальше от вас, чем я или Фалк…

И пока она смотрела на меня, мой собственный взгляд был прикован к кожаному мешочку у меня на поясе…

Глава 4

Картина была безрадостной… Серая земля, серое небо… Даже стены возвышающейся на севере твердыни, обычно ослепительно белые, сегодня казались пепельно-серыми. От всего этого на душе становилось настолько тоскливо, что двоих солдат, поочередно бросающих на сухую землю меченные кубики костей, легко можно было понять — все лучше, чем тупо пялиться перед собой, борясь с переходящей в сонливость апатией… Впрочем, не все оказывались столь понятливы…

Коснувшись плеча одного из игроков левой рукой, худощавый воин в местами грубо залатанной кольчуге, тут же продолжил мощным ударом правой. А затем пинком, бросил на землю и второго солдата, так и не успевшего схватиться за лежащий рядом меч. И лишь затем соизволил заговорить:

— Если бы на моем месте был враг — вас бы уже убили, мерзавцы! А сколько бы погибло потом из-за вашей безалаберности даже сложно представить! Если об этом узнает сотник, вас повесят на первом же дереве, идиоты!

Только что готовые драться до смерти, солдаты с каждым новым словом опускали головы все ниже, а краской покрывались все больше… Наконец один из них выдавил…

— Ну, Кер, чтоб тебе пусто было — не говори сотнику, он нас и правда повесит! Это вам артиллеристам хорошо — сидишь себе на холмике и в ус не дуешь! А нам… Один разок сели поиграть и тут на тебя нарвались…

Второй тут же закивал добавляя:

— Ну, что тебе стоит, десятник — в одной сотне ходим, не выдавай, а!

Десятник лишь усмехнулся, поглаживая рукоять короткого клинка:

— Чтобы вы без нас делали, пехтура — как в атаку так мы вас прикрываем, как развлекаться, так опять мы вас прикрываем — это уже привычка, честно слово! Ну, ладно…

Тут взгляд Кера неожиданно зацепился за кувшин, стоявший рядом с игроками — сам по себе кувшин, как кувшин, ничего необычного — такой положен каждому дозору, во избежание ситуаций, когда кто-то решит отлучиться за глотком воды, а второму тем временем свернут шею. Сейчас этот кувшин лежал на боку, опрокинутый одним из солдат, но вот только вытекшая из него жидкость цветом никак не походила на воду…

— Ах, вы…

Лезвие клинка на ладонь вышло из ножен — в глазах десятника появился ледок, не предвещавший солдатам ничего хорошего — в том числе и быстрой и легкой смерти…

— Подожди, десятник! Это не мы…

Солдаты уже сами схватились за оружие, не решаясь впрочем, обнажить его против вышестоящего командира.

— Это, правда не мы, поверь! Это приказ главнокомандующего: по случаю переговоров всем выдали вместо воды вино! Мы бы и играть не сели, если б не это: но раз уж разрешено — так разрешено! Ну, правда, поверь — если что ты о нас всегда доложить сможешь!

Десятник медленно выдохнул, убирая меч обратно в ножны. Затем еще раз брезгливо оглядев солдат коротко бросил:

— Если солгали — передам в руки Братьев Света. Как предателей. А что касается вина…

Одного пинка оказалось достаточно, чтобы кувшин с нарастающей скоростью отправился вниз по склону холму. И пока солдаты разочарованно следили за его полетом, десятник уверенно зашагал дальше вдоль гребня — к расположению своей баллисты.

— А я говорю, что мы итак по колено в крови, священник! Хватит, навоевались. Худой мир лучше хорошей войны, а у нас и хорошей-то не было!

Солдат в легком кожаном шлеме аж покраснел от злости, размахивая руками так, будто пытался взлететь. Впрочем, на его собеседника, невысокого тощего человека, с накинутым поверх брони грязно-серым плащом, ни его вид, ни его слова, не произвели ни малейшего впечатления:

— Ты, говоришь, как предатель, Грантак. Дело Света не знает компромиссов. Гнездо Тьмы должно быть выжжено, и мне прискорбно слышать, будто наш маршал снизошел до переговоров с этим мерзким чернокнижником, этим чудовищем в обличье человека… с этим самозванцем называющим себя повелителем севера!

Голос обладателя серого плаща чуть не сорвался на визг, пока он произносил слова, впрочем, понадобилось лишь мгновение, чтобы блеснувший в глазах огонь фанатизма угас и интонации вновь стали напоминать мед:

Хотя я не буду упрекать тебя, миролюбивый ты мой — мне и самому неприятно, что столько жизней принесено в жертву войне, жизней людей, единственная вина которых — в их невежестве! Вспомни, разве я хоть раз призывал вас к войне с народом севера — разве не говорил я, что все люди братья в Свете!

— Ну, говорил, говорил…

Лицо солдата сохраняло выражение мрачного упрямства — видно было что разговор этот идет уже далеко не в первый раз…

— Но одно дело мирные крестьяне, жертвы обмана и другое, совсем другое — добровольные пособники Тьмы! Чернокнижники и прочие злодеи свившие гнездо здесь — в этой цитадели! И я спрашиваю тебя, невежественный ты наш, почему же мы останавливаемся теперь?! Теперь, когда мы находимся у самых стен этой твердыни Тьмы, этой Черной крепости!!