Эльза Вернер - Благородная дичь

• Название: Благородная дичь
• Автор: Эльза Вернер
• Издательство: А.А. Каспари
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1914

Дейсвие повести Э.Вернер происходит в древнем заброшенном замке Рестович в горах Словакии. Главный герой Ульрих фон Бернек поселился в нем, продав свое имение в Германии, желая избежать своих воспоминаний и всякого общения с родиной. Здесь, в заброшенном имении, фон Бернек хочет навести порядок, но его действия встречают яростное сопротивление местных жителей.

Его тетушка г-жа Альмерс прибыла в замок навестить племянника и наследника, единственного родственника и привезла с собой компаньонку, дочь подруги. Прекрасно понимая, что девушка не из их круга, не имеющая средств, с радостью согласится стать женой нелюдимого, мрачного Ульриха и разделит с ним его затворническую жизнь в замке, тетушка сама предложила Пауле стать его невестой. Но… девушка отказывается! Как сложатся дальнейшие отношения героев, расскажет ли Ульрих Пауле о своей тайне, заставившей его покинуть родные края, узнаем, прочитав книгу.

---

С этими словами она вышла из комнаты.

Паула осталась одна, или думала, по крайней мере, что она одна, и, прижав обе руки к груди, глубоко перевела дух. Она и непредполагала, что Ульрих, стоявший в передней, не сводил своего взгляда с нее, стоящей в красных лучах вечернего солнца, с темными глазами, затуманенными слезами, но с выражением упорной энергии в обычно мягких чертах лица. Ульрих почувствовал в этот момент, насколько он низко ставил в своем мнении эту девушку, и осознал, что именно он потерял, даже не владея.

IV.

На берегу озера, под замком Рестовича, находилась маленькая, скромненькая церковь Богоматери, одна из тех, какие часто встречаются в горах.

Лишь в редкие, особо чтимые праздники там служили обедню, и тогда в неесобирались жители окрестных местечек, обычно жевокруг нее царили покой и одиночество. К ней от озера вела каменная лестница с покосившимися, обросшими мхом ступеньками, и сразу жеза ее стенами начинался лес, покрывавший всю замковую гору.

Эта церковь была очень древняя. Несколько столетий тому назад, при одном из набегов турок, она была разрушена так, что остались одни лишь голыестены, а колокола были сброшены дикими язычниками в озеро. Потом,когда вновь воцарился в стране мир, эту церковку выстроили заново, но колокола ее и по сию пору остались на дне озера, ив тихие вечера благовестили там тихо, таинственно, словно моля об освобождении. Таково было древнее сказание, часто повторяемоена берегах моря или пустынных горных озер. Водные глубины имеют свои удивительные, загадочные голоса, и народная фантазия присоединяет к ним сказочный элемент.

На узкой, простой скамейке возле стены церкви сидела Паула и мечтательно смотрела на озеро. Это было одно из ее любимых местечек; она знала все – и дальние, и близкие окрестности замка и исходила их вдоль и поперек, преимущественно в ранние утренние часы, когда еще спалагоспожа Альмерс, обычно встававшая довольно поздно. Эти часы принадлежали всецело Пауле и в течение всего шестинедельного пребывания в Рестовиче доставляли ей очень много удовольствия. Только здесь впервые для молодой девушки явился какой-то намек на свободу и счастье, и вот теперь все это оканчивалось тяжелым диссонансом!

Сегодня Паулебыло несколько легче провести день ввиду отсутствия хозяина дома. Он еще накануне вечером сообщил тетке, что должен по делам съездить в город, расположенный в трех часах езды от имения, и вернется лишь к вечеру. Услышав это, Паула вздохнула с облегчением, но тут же явилась мысль, что так будет только сегодня. Завтра женевозможно будет избежать встречи, и это предстояло ей испытывать еще целых двенедели! Ужеодин день достаточно ясно показал молодой девушке, насколько тяжело скажется на ней немилость ее покровительницы.

Правда, покорное „да“, сказанное ею, могло сразу жеизменить все положение. Тогда она стала бы невестой владельца этого замка, будущей хозяйкой Рестовича, но в то жевремя и собственностью того самого мрачного, сурового человека, пред которым она почти дрожала от страха. Нет, нет, ни за что!… Все, только не это! Лучше уйти к чужим людям, все вынести и претерпеть, чем собственноручно сковать неразрывные цепи, которые опутают ее навеки, лишат ее свободы. Паула была дочерью своей матери, а ведь тане продалась.

Свежий восточный ветерок, подувший вечером на дождевые облака, принес с собою полное изменение погоды. Наступил яркий солнечный день, и как раз теперь, когда солнце уже уходило за горы, в полной мере проявилась суровая простота горного ландшафта. Высоко-высоко в небе горные вершины были еще залиты красным светом зари, и пурпурный отблеск лежал еще на лесах, темно-зеленой рамкой окружавших озеро, но на красном, недавно еще ярком зареве уже появилась холодная тень и по ней заскользила нежная голубая дымка.

В этот момент послышались чьи-то шаги на дорожке, тянувшейся от замка через лес. Паула не обратила на это большого внимания, подумав, что это может быть, Ульман, знавший, куда она пошла, или кто-либо из дворни, часто пользовавшейся этой тропинкой. Шаги приближались, и вдруг – молодая девушка вздрогнула – из леса вышел Ульрих; он остановился на минуту, и, словно ища что-то, окинул взором церковку и ее окрестности.

Удивительная встреча! Он уже здесь, хотя,наверное, только чтовозвратился из поездки. Паула чувствовала, что эта встреча не случайна; ведь Ульрих обычно никогда не приходил сюда. И тотчас же у нее мелькнула мысль: значит, госпожа Альмерс ничего не сказала племяннику о вчерашнем разговоре или передала его в такой форме, что он не мог думать о серьезном отказе; как бы то ни было, несомненно было делом ее рук, что он снизошел до желания лично переговорить с девушкой, которуюрешил осчастливить предложением руки и сердца. Значит, второе мучительное объяснение! При этой мысли в Пауле вспыхнуло все упрямство. Да неужели во что бы то ни стало хотят принудить ее к этому браку? Несомненно, Бернек явился за ответом на вопрос, который он лично даже не задавал! Ну что же, если так, то он получат его!

– Я не нарушу вашего уединения, фрейлейн Дитвальд? – спросил Ульрих, с поклоном подходя к молодой девушке. – Вернувшись домой, я узнал от Ульмана, что вы тут, и направился сюда, так как мне необходимо переговорить с вами. Так прошу вас извинить меня. Угодно ли вам выслушать меня?

Эти фразы указывали на то, что он решил идти прямо к цели; вступление было не длинно.

Паула лишь утвердительно кивнула головой, снова борясь с тем непонятным страхом, против которого ей не помогали ни мужество, ни упрямство. Как только она услышала голос Ульриха и очутилась во власти его глаз, она почувствовала себя совершенно беззащитной пред ним.

– Прежде всего, разрешитесделать одно пояснение, – продолжал он. – Я пришел сюда не для того, чтобы обратиться к вам с вопросом и просьбой, которых вы стольбоитесь. В этом отношении будьте совершенно спокойны.

Молодая девушка потупилась в сильнейшем изумлении.

– Господин фон Бернек… я, в сущности, совершенно не знаю…

– Вы знаете, о чем я говорил, – спокойно прервал ее Ульрих. – Вы, кажется, и сами не имеете представления о том, насколько ясно видно „нет“ повсему вашему существу. Вы сказали это слово ужевчера, и этого довольно.

Паула была поражена – она услышала не то, что предполагала, но вместе с тем поняла, что ей не избежать предстоящей беседы. Поэтому она, не глядя на Ульриха, спросила:

– Вам это сообщила госпожа Альмерс?

– Нет, тетя ничего не говорила мне. Вероятно, она вообще не сообщит мне о вчерашнем разговоре, так как вела его вопреки моему желанию. Я определенно просил ее предоставить это дело мне, но, несмотря на это, она все же вмешалась в него, хотя подобное вмешательство, в сущности, должно было послужить во вред. Вчера я пошел обратно за своей записной книжкой и стал случайно в передней свидетелем всего разговора.

– Вы все слышали? – воскликнула молодая девушка, и лицо ее внезапно залилось густым румянцем. – Если бы я предвидела это…

– То были бы менее откровенны, – добавил Ульрих. – Я неправильно судил о вас, Паула! Я думал, что мой Рестович и все состояние в ваших глазах имеют столь большое значение, что вы из-за них согласились бы стать моей женой. И именно это предположение сковывало до сих пор мои уста по отношению к вам. Я боялся не вашего отказа, а… согласия. Ябыл несправедлив к вам. Вы мужественно защищали себя и свою свободу от нелюбимого мужа, которого вам хотели навязать. Это была тяжелая минута для меня, но я… благодарю вас за эту правду.

Паула слушала с возрастающим смущением. Так вот какое подозрение заставляло его молчать! Значит, вот что явилось причиной его отчуждения и молчания, так глубоко оскорблявших ее! Медленно и робко подняла она глаза и взглянула на Ульриха; он был бледнее обыкновенного, но суровое выражение исчезло с его лица, на нем был лишь отпечаток серьезного спокойствия.

– Вы не услышите ни звука о моем предложении, даю вам свое словов этом! – продолжал он. – Но я не мог допустить, что останусь пред вами в том свете, в каком вы видели меня вчера. У вас не лежит сердце ко мне, это я понимаю. Но вы не должны более бояться меня! Можете вы это обещать мне?

– Да, – ответила молодая девушка, глубоко переводя дух, и действительно испытывая уже не страх, а чувство, близкое к стыду.

По лицу Бернека пробежала легкая улыбка при этом тоне, бессознательно выдававшем пробуждающееся доверие, но онабыстро исчезла, и у него снова появилось обычносерьезноевыражение.

– Так заключим же мир; ведь теперь мы это можем, конечно. Я помешал вам, но вечер так прекрасен, а к тому же у меня слишком редко бывает минута отдыха. Не подождем ли мы здесь заката солнца? – и Ульрих указал рукой на скамью возле церкви.