Владимир Добряков - Король живет в интернате

• Название: Король живет в интернате
• Автор: Владимир Добряков
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Детская проза
• Год: 1988

Повесть воронежского писателя Владимира Добрякова поднимает важный вопрос — воспитание личности молодого человека. «Король живет в интернате» — рассказ о трудной судьбе Андрея Королева, подростка, попавшего под влияние бывших уголовников. Автор раскрывает сложность становления характера юноши, нелегкие отношения в коллективе ребят и взрослых интерната, куда попадает Андрей.

---

— Ура! — закричал он. — Наша взяла! Утвердили!

— Ваня, — сказала Раиса Павловна, — можешь говорить потише?

Только тут Кравчук заметил воспитательницу.

— Нельзя тише, Раиса Павловна! Ведь утвердили! Мы теперь все магазины завалим рамками!.. Да, — увидев Андрея, вспомнил Иван, — тебя Нытик-Сомневалкин из радиостудии искал.

«Зачем я понадобился ему? — подумал Андрей. — Может, Иван перепутал…» Но нет, искали именно его. Из репродуктора вдруг послышалось:

— Просим Королева зайти в радиостудию.

«Что такое?» — удивился Андрей.

Перед дверью с внушительной табличкой «Пионерская радиостудия «Сигнал» он остановился и не без робости постучал. Встретили его радушно. Постоянный корреспондент Костя Шкуркин (он же — Нытик-Сомневалкин) крепко пожал Андрею руку, а Оптимистикова, сидевшая у стола перед микрофоном, приветливо сказала:

— Здравствуй, Королев! Садись, пожалуйста! — И она указала на свободный стул рядом с собой. — Мы слышали, — продолжала она, — что это тебе первому пришла идея изготовить нашим пионерским заводом рамки для фотографии. Так это?

— Вроде так, — скромно ответил Андрей.

— Чудесно! А ты не можешь рассказать, как все это произошло?

— Да чего тут особенного! Это еще в каникулы было. Пришла вечером мама, газету принесла…

И Андрей рассказал, как увидел заметку, как размечтался потом о заводе и на другой день утром побежал к Олегу.

— Спасибо! — сказала Оптимистикова, когда Андрей кончил говорить. Обращаясь к Шкуркину, спросила: — Прокручивать не будем?

— Зачем? — ответил Шкуркин. — Я по оптическому индикатору следил — отличная запись.

— Вы что, на магнитофон меня записали? — удивился Андрей.

— Разумеется! — солидно блестя стеклами очков, сказал Костя Шкуркин. — Непосредственность — залог успеха репортажа. Твое выступление украсит передачу о пионерском заводе. Следи за эфиром!

«Ловко у них дело поставлено!» — весело подумал Андрей, выходя из радиостудии.

Потом Андрея взял в оборот Леня Куликов. Садись и пиши в стенгазету заметку! И опять о том же: как ему в голову пришла эта великая идея. Тут Андрей рассердился. Не будет ничего писать! Подумаешь, подвиг совершил!

В общем, популярность Андрея росла. Митяй даже пошутил:

— Быть тебе, Король, директором завода или в крайнем случае — главным инженером!

Андрей хотел рассердиться, но не смог.

— Ну, а ты-то поступишь на завод?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Митяй. — Есть, дела и поважнее.

Праздник швей

К семи часам в актовый зал стали собираться гости. Возле входа в школу, на лестнице — всюду стояли дежурные с красными повязками на рукавах, мило улыбались гостям и показывали, куда пройти.

Ирину Федоровну и Нинку Андрей увидел в коридоре. В первую секунду даже не узнал их. На матери было новое коричневое платье с пояском, волосы стянуты на затылке в тугой узел. А Нинка и совсем расфрантилась. Бантики, ленточки, манжетики, воротничок. Глаза блестят, пуговицы блестят, туфельки красненькие блестят. На руке — часики, будто настоящие.

Праздник начался коротким выступлением директора. О юных швеях он говорил с гордостью. И было из-за чего! С начала учебного года девочки сшили очень много всякой одежды. Если бы эту работу выполняло ателье, то пришлось бы уплатить больше тысячи рублей. Директор зачитал приказ, в котором выносил благодарность юным швеям, и тут же, поочередно вызывая каждую из них, вручал подарки — билеты в театр.

После директора выступали девочки. Светлана, например, сказала, что они обязуются полностью обшивать малышей, а к лету для всех старших мальчиков будут готовы белые чесучовые брюки.

Затем началась демонстрация вещей, изготовленных руками юных швей. Одна за другой девочки поднимались по ковровой дорожке на мост и, опустив глаза, медленно, осторожно, будто внизу не паркетный пол, а простиралась водная гладь, шли к концу моста. Там они — опять же медленно, плавно — поворачивались, чтобы можно было со всех сторон рассмотреть их новенькие платья, кофточки, юбки, передники. Каждой девочке, сходившей вниз, ребята дружно и весело аплодировали.

Помимо родителей среди гостей было несколько человек из Дома моделей и швейных фабрик. В их числе — Ирина Федоровна. Эти специалисты швейного дела были членами жюри.

Светлана выходила дважды. Показывала ситцевую, красиво отделанную кофточку и костюм для работы в саду или огороде. Оба раза Светлану награждали особенно дружными аплодисментами. Ее вещи были сшиты безукоризненно. И потому никто не удивился, что первый приз жюри присудило именно ей.

Когда демонстрация одежды закончилась, столы вынесли из зала, сцену заняли ребята из духового оркестра, и начались танцы.

Оркестр играл вальс, Андрей держал в своей большой руке маленькую, тонкую руку Светланы. Андрею было хорошо. Ему хотелось одного, — чтобы никогда-никогда не кончался этот танец, этот вечер. Вечно бы вот так мелькал и кружился нарядный зал, сверкали бы огни, развевалось бы легкое, как облако, Светланино платье, смеялись бы ее карие, с искринкой глаза.

— Ты познакомишь меня со своей мамой? — спросила Светлана.

— Пожалуйста.

После танца они подошли к Ирине Федоровне. Андрей смущенно потер нос, не зная, как выйти из этого затруднительного положения. Выручила Светлана.

— Здравствуйте! — сказала она. — Я вас знаю. Вы — Ирина Федоровна. Я вам писала пригласительный билет. А я Света. Мы учимся с Андреем в одном классе.

— И я тебя знаю! — вдруг сказала Нинка. — Ты у Андрюши на карточке. Вас много-много там.

— Это со старым большевиком карточка? — обернулась Светлана к Андрею. И опять — к Нинке. — Да как же ты узнала меня? Я там с горошину.

— Потому что у меня такие глаза, как микроскопы!

Светлана прыснула со смеху и прижалась щекой к Нинкиному лицу…

Ирине Федоровне и Нинке пора было уходить. Вместе с Андреем Светлана вызвалась проводить их до трамвая. На улице было тихо и ясно. Под ногами поскрипывал снег. Говорили о школьном празднике, о морозах, восхищались Нинкиными резиновыми ботиками — такие быстрые, сами бегут! И, возвращаясь с трамвайной остановки, Андрей и Светлана смеялись, бросали друг в друга снегом. Когда за поворотом показался школьный корпус с золотой цепочкой освещенных окон актового зала (там еще веселились), Света вдруг сказала:

— Угадай, о чем я думаю?

Андрей добросовестно нахмурил лоб.

— Ну, о том, что первый приз получила.

— Нет.

— Что директор в приказе тебя отметил.

— Дальше этого твоя фантазия не идет?

Ах, вот как! Хорошо! И Андрей сказал:

— Знаю. О сумме углов треугольника.

— Почти угадал, рассмеялась она. — Но не совсем.

— Тогда не знаю. Можешь ставить двойку. Дневник подать?

— Ладно, скажу. Я думаю о том, что сегодня, кажется, никого-никого нет счастливее меня. Все так чудесно! А какие хорошие кругом люди! Просто замечательные! И Сергей Иванович, и твоя мама, и…

Взволнованный, Андрей обернулся к Свете. Он не боялся смотреть ей в глаза. Теперь можно. Теперь у него есть на это право. Откроется пионерский завод — в две смены будет работать, по воскресеньям, — только бы скорее расплатиться с Сенькиными товарищами!

Не обознался

Мороз ослабел, и Андрей, возвращавшийся субботним вечером домой, уже не выдувал в стекле окошек, чтобы видеть улицу. Стекла были чистые. Доехав до того магазина, где в прошлый раз видел человека, похожего на Зубея, Андрей стал вглядываться в людей, будто и сейчас тот человек мог оказаться здесь. Неужели это был Зубей? А вдруг — он? Васек же говорил, что Зубей жив и здоров и может скоро приехать.

Войдя в подъезд своего дома, Андрей услышал стук, шаги, знакомое сопение. Он взбежал на второй этаж. Так и есть — Нинка! Возвращается с гуляния. Идет и санки за собой тянет. Видно, давно на улице, вон какие щеки — как помидорчики. Взяв у сестренки санки, Андрей первым долгом поинтересовался:

— Меня никто не спрашивал?

— Никто не спрашивал, — ответила Нинка.

«И вовсе это не Зубей был, — с облегчением подумал Андрей. — Чего я выдумал! Будто мало людей с одинаковой походкой. Если бы лицо похожее — тогда конечно».

Дома вспоминали о вчерашнем школьном вечере. Праздник Ирине Федоровне понравился чрезвычайно. Восхищалась умением юных мастериц, хвалила директора, Светлану.

— Она у нас отличница! Общественница! — охотно поддержал Андрей. — А сколько книг перечитала! Умная. Мы сначала на ножах с ней были, а сейчас вроде, ничего. Даже подружились… — Он слегка смутился и поспешил перевести разговор на другое: — Вот скоро завод откроем…

Приятно все-таки дома! Особенно когда стол накрыт чистой скатертью, когда пахнет свежезаваренным чаем, когда на тебя ласково смотрят и со вниманием ловят каждое слово. И чашки давно опустели, и смешное свое отраженьице в чайнике Нинка могла без всякого страха трогать пальчиком — до того остыла вода, а Андрей все рассказывал об интернате.