Сергей Шведов - Поверженный Рим

• Название: Поверженный Рим
• Автор: Сергей Шведов
• Жанр: Исторические приключения

Империю захлестнула волна нашествий. Северные варвары – готы и вандалы – разоряют города и села, стучатся в ворота Константинополя и Рима. Честолюбцы рвутся к власти, не щадя ни ближних, ни дальних. Императоры возносятся на вершину волею солдатских масс, чтобы через короткое время сгинуть в кровавом угаре. Спасти государство может только христианская вера, так думают епископ Амвросий Медиоланский и божественный Феодосий, коего льстецы называют Великим. По их воле разрушаются храмы языческих богов, принесших славу Великому Риму.

Но истовая вера не спасает там, где властвует меч. Иным кажется, что конец света уже наступил, другие жаждут бури и обновления. Новый мир рождается в муках, но каким он будет, не знает никто.

---

На пиру императора Максима посланец Феодосия близко сошелся с ректором Феоном, который еще совсем недавно заправлял всеми финансами в Северной Галлии, а ныне болтался в свите бывшего дукса Британии, то ли в качестве приживалы, то ли в качестве пленника. Феон был человеком далеко не бедным и владел землями как на севере, так и на юге этой едва ли не самой богатой римской провинции. В Лионе у него имелся свой дом, и он пригласил Пордаку разделить с ним кров. Видимо, Феон побаивался, как бы мятежники не оставили его без крыши над головой, а потому решил заручиться поддержкой посланца Феодосия.

– А что прикажешь делать, светлейший Пордака, – вздохнул Феон, подливая гостю вино в кубок. – Я натерпелся такого страха в Паризии, что мне хватит впечатлений на всю оставшуюся жизнь.

Рассказ Феона о взятии Паризия варварами потряс Пордаку до глубины души. Но еще больше его поразила глупость дукса Максима, отдавшего половину цветущей провинции в руки франков. По словам Феона, в столице Северной Галлии сейчас находился гарнизон варваров, подвластных рексу Гвидону, и уходить из города они не собирались.

– Франкская знать уже прибирает к рукам наши поместья, – поделился своей бедой с корректором Феон. – А божественный Максим пальцем не пошевелил, чтобы защитить собственность галлов и римлян.

– А ты не пробовал обратиться за поддержкой к комиту Андрогасту? – спросил Пордака у Феона.

– Так ведь это именно Андрогаст заключил союз с варварами, – пояснил Феон. – А Магнум Максим стал заложником этого союза.

– Ты полагаешь, ректор, что Андрогаст преследует свои цели?

– Я полагаю, светлейший Пордака, что божественный Максим всего лишь марионетка в руках честолюбивого руга.

Сведения, полученные от Феона, очень пригодились светлейшему Пордаке для письма, которое он утром следующего дня отправил императору Феодосию. Поскольку ситуация в западной части империи складывалась совсем не так, как это мнилось константинопольским стратегам, осторожный корректор решил на всякий случай подстраховаться и потребовал дополнительные инструкции от своего непосредственного начальника квестора Саллюстия. Выполнив служебный долг, Пордака занялся собственными финансовыми проблемами.

Комит Андрогаст, разместившийся с удобствами в палаццо богатого лионского купца, встретил корректора если и не враждебно, то настороженно. Разумеется, он знал о помощи, оказанной Пордакой заговорщикам, но, как выяснилось с самого начала разговора, он не считал эту помощь существенной.

– Но позволь, высокородный Андрогаст, – возмутился Пордака. – Мне даны были твердые гарантии, что я получу триста тысяч денариев, если выполню взятые на себя обязательства.

– Но ведь не я давал тебе эти гарантии, – усмехнулся руг. – Кроме того, я еще не получил денег, обещанных Меровладом.

– Однако мне показалось, что ты, комит Андрогаст, друг и союзник Меровлада, – пристально глянул на руга Пордака. – И что цель у вас одна.

– Тебе именно показалось, корректор, – покачал седой головой Андрогаст.

Пордаку отказ комита не огорчил. Собственно, пришел он к нему не только из-за денег. Куда больше его интересовало, чем дышит этот человек и какие цели преследует, затеяв безумный и губительный для империи мятеж. В конце концов, комит Андрогаст был не последним человеком в Риме. Устранив Грациана, он ничего, в сущности, не выигрывал. Можно было, конечно, убить и Магнума Максима, но такой расклад обещал выгоду только Меровладу, но уж никак не Андрогасту.

– Мне почему-то кажется, комит, что Меровлад не станет терпеть рядом с собой сильного человека, – пристально глянул на собеседника корректор.

– И что с того? – нахмурился Андрогаст.

– Ничего, – пожал плечами Пордака. – Просто я хочу знать, зачем ты затеял этот мятеж, комит? Зачем возвысил до императорского звания полное ничтожество? Я дукса Максима имею в виду. Или ты собираешься устранить его так же, как устранил Грациана? Я не могу понять твоих целей, высокородный Андрогаст.

– Ты кому служишь, Пордака? – спросил руг. – Руфину или Феодосию?

– Прежде всего я служу себе, – честно признался корректор. – Однако устранением Грациана я угодил обоим своим хозяевам. Он мешал и Руфину, и Феодосию.

– А Феодосию почему?

– Пока был жив Грациан, Феодосий был всего лишь соправителем, а теперь у него появилась возможность прибрать к рукам всю империю.

– Ты, кажется, собираешься мне что-то предложить, светлейший Пордака? – спросил Андрогаст.

– Я предлагаю тебе помочь божественному Максиму устранить сиятельного Меровлада. А потом мы с тобой поможем императору Феодосию устранить самозванца Магнума Максима.

– Ты в своем уме, корректор? – зло ощерился Андрогаст.

– Разумеется, – ласково улыбнулся собеседнику Пордака. – Безумец предложил бы тебе провозгласить себя императором. Я же предлагаю тебе реальный путь к власти. Ибо только Феодосий может сделать тебя опекуном императора Валентиниана, а меня – комитом финансов западной части империи.

– Почему я должен тебе верить, Пордака?

– А ты не верь, Андрогаст, ни мне, ни Феодосию, – усмехнулся корректор. – Если у нас с императором будет возможность тебя обмануть, мы непременно обманем. Так не дай нам эту возможность. Договорись с варварами.

– С Руфином?

– Нет, комит, – возразил Пордака. – Нельзя позволить варварам объединяться. Отдай Верхнюю Панонию рексу Верену, а Нижнюю – древингам Придияра Гаста.

– И Феодосий согласится с таким раскладом?

– А если и не согласится, что с того? – ухмыльнулся Пордака. – Ты обретешь союзников, Андрогаст, и Феодосию придется с тобой считаться. Так же как и русам Кия, к слову говоря.

Андрогаст довольно долго и пристально смотрел на гостя. Пордака хранил на лице полнейшую невозмутимость, хотя внутри у него все кипело. Шутка ли, решалась судьба не только империи, но и самого Пордаки. Ибо у него вдруг появился шанс не только вернуться в Рим, но и занять очень высокое и выгодное положение. У Пордаки даже слегка закружилась голова от перспективы, открывшейся вдруг его мысленному взору. Многое, если не все, зависело сейчас от человека с жестким, словно из дерева вырезанным лицом. От его способности верно просчитать ситуацию. От его честолюбия, наконец.

– Я подумаю, Пордака, – сухо сказал Андрогаст. – И дам тебе ответ через месяц.

– А почему так долго? – удивился корректор.

– Такие дела не решаются в один день.

Дукса Магнума Максима комит Меровлад не опасался. Он считал Максима неплохим полководцем, но абсолютно неискушенным в политике человеком. Однако самозванный император очень скоро опроверг это весьма нелестное о себе мнение. По сведениям трибуна Себастиана, верного сподвижника Меровлада с юных лет, посланец Максима уже навестил епископа Амвросия Медиоланского и имел с ним продолжительную беседу.

– Как зовут этого посланца? – спросил Меровлад, в задумчивости прохаживаясь по атриуму.

– Ректор Феон, – с усмешкой отозвался Себастиан. – На редкость расторопный человек. Он успел повидаться не только с епископом, но и с префектом Рима Никомахом.

– Что еще?

– Феон протоптал тропинку к сердцу трибуна конюшни Цериалия. Младший брат императрицы не только встретился с Феоном, но и обещал ему содействие.

– Содействие в чем? – насторожился Меровлад.

– Речь идет о браке Максима с Юстиной, после чего император собирается усыновить Валентиниана.

– И кто, по-твоему, стоит во главе заговора? – резко обернулся к трибуну Меровлад. Трибун Себастиан красотой не блистал даже в молодости, а с годами и вовсе стал все более походить на сатира, чему способствовало и пристрастие к горячительным напиткам. Однако, справедливости ради следует отметить Себастиан никогда не терял ни ума, ни самообладания, вне зависимости от количества выпитого.

– Заговора против кого?

– Против меня, разумеется, – усмехнулся Меровлад.

– Думаю, здесь не обошлось без фламина Паулина.

Видимо, Меровлад допустил ошибку, когда спас от верной гибели верховного жреца Юпитера. Паулин прогневил божественного Грациана. Конечно, казнить публично его бы не стали, но и в живых бы не оставили. Тому порукой была ненависть епископа Амвросия к одному из самых умных и коварных языческих жрецов. Меровлад был абсолютно уверен, что эти двое, фламин и епископ, никогда не придут к соглашению. Но, видимо, бывают обстоятельства, когда даже смертельные враги готовы сделать необходимые шаги навстречу друг другу. Скорее всего, их объединила ненависть к ругу Меровладу. Впервые в истории Рима реальную власть в империи мог захватить варвар, и этого оказалось достаточно, чтобы новые и старые жрецы не только протянули друг другу руки, но и привлекли на свою сторону одного из самых влиятельных людей империи, префекта Вечного города Никомаха.

– Пока жив Феодосий, – сказал Себастиан, – он не допустит возрождения языческих культов.