Алисон Робертс - Темный ангел надежды

• Название: Темный ангел надежды
• Автор: Алисон Робертс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012

Спасаясь от преследования, медсестра Элли приходит в дом своей подруги, но вместо этого оказывается в компании незнакомых брутальных мужчин. Она думает, что ошиблась дверью и попала в байкерский притон, а может, даже в штаб-квартиру бандитов. Незнакомцы были с головы до ног в черной коже — в куртках с заклепками на плечах и локтях, в узких штанах с защитной подкладкой, в тяжелых ботинках. В руках у них были пивные бутылки. Опасная ситуация? Элли тоже так казалось, пока в дверь этого странного дома не постучал… отец ее ребенка. И тут выясняется, что все не так, как кажется. Незнакомцы оказываются отличными парнями, да к тому же коллегами-врачами, а преследователь Элли — насильником… Впрочем, окружающие считают его порядочным человеком и отличным хирургом.

Жизнь Элли и ее ребенка на волоске. Кто поможет ей избежать смертельной опасности?

Перевод: В. Канухина.

---

— Надо идти, — сказал Джет. — Прости, дружище. Я вернусь позже.

— И я с тобой, — спохватился Рик. Похоже, опыт кормления грудных детей не казался ему забавным.

Джет оглянулся на Макса:

— Хочешь, я подыщу тебе замену на завтрашнее дежурство?

Малышке наконец удалось ухватить соску, и теперь она пыталась сосать. Макс наклонял бутылочку, пытаясь облегчить процесс. Девочка удвоила усилия, в то же время уставившись своими темными глазами на мужчину, который, казалось, не понимал, что делает. Но вот, наконец, она попробовала молоко, и дело пошло на лад.

— Макс? — повторил Джет.

— А… да, пожалуй, это было бы кстати. — Макс не мог отвести взгляд от ребенка и поэтому даже не пытался поднять голову. — Пожалуй, в ближайшее время я не смогу отлучиться.

Глава 4

Элли заблудилась. Было темно. Очень темно. Возможно, она в лесу. Там опасно. Дикие звери или ветки деревьев царапали и ранили. Что-то сбило ее с ног, и она упала и ударилась настолько сильно, что боль не хотела отступать. И страх. Она бежала, но не могла понять, убегает ли от того, что вызывает этот страх, или приближается к чему-то столь желанному, ради чего она готова прорываться сквозь этот ужасный лес.

Вдруг, вопреки боли и страху, она почувствовала защиту. Как будто что-то… нет, кто-то наблюдал за ней. Ангел-хранитель, но настолько темный, что его было не видно в этой черноте. Иногда ей казалось, что она видит какое-то движение в этой чернильной тьме, но каждый раз оно исчезало, часто под напором новой волны боли, и она вновь оставалась в абсолютном одиночестве.

Время остановилось. Казалось, что она находится здесь вечно, и, когда место вдруг изменилось и откуда-то начал сочиться свет, ей стало еще более неуютно и страшно.

— Элли? Ты слышишь меня?

Она слышала, но не могла понять, чей это голос. Было ясно одно — она уже слышала его раньше. И он ей нравился. Нравился, потому что приносил чувство безопасности. «Говори, — безмолвно умоляла она. — Я хочу чувствовать твой голос». Кажется, нужно было сказать «слышать»… Но она в действительности могла его чувствовать. Он обволакивал ее, словно мягкое одеяло, чтобы сохранить тепло, но в то же время в нем была и жесткость, с помощью которой он прокладывал путь в каждую клетку ее тела. Странным образом он смягчал боль, и она отступала в дальние уголки сознания, становилась слабой и незаметной. Голос проникал в самую глубину:

— Ты можешь открыть глаза?

Элли попыталась, но веки налились свинцовой тяжестью, и она не могла их разомкнуть, хотя ощущала обнадеживающее движение.

— Проснись, Элли. — Голос тоже звучал обнадеживающе. — Здесь есть кое-кто, кто хотел бы с тобой познакомиться.

Она сделала еще одну попытку. Напряглась изо всех сил, потому что обладатель голоса хотел, чтобы у нее получилось, заставил ее ощутить, что это важно. Важнее всего в данный момент, и поэтому она забыла обо всем остальном, даже о боли, сидящей глубоко внутри. И медленно, с усилием открыла глаза. Ударил ослепительно-яркий свет, в котором она могла разглядеть лишь нечеткое пятно. Большое темное пятно, мимолетно напомнившее ей о том ужасном месте, где она провела целую вечность. Вспышка воспоминания была тревожной, но следы страха сразу же исчезли, оставляя странно приятное чувство. Очертания пятна чем-то напоминали того ангела в лесу, которого она стремилась рассмотреть, но он постоянно исчезал, растворяясь в темноте.

Элли моргнула, и обрывки сна исчезли. Глаза наконец приспособились к свету, и она смогла разглядеть лицо, склонившееся над ней. Темные волосы, настолько волнистые, что почти кудрявые, которые отказывались лежать ровно, придавая лицу несколько плутовское выражение. Правильные черты лица и жесткий подбородок, не видевший бритвы как минимум несколько дней. Темные глаза, пристально разглядывавшие ее, и губы, сложенные в ободряющей улыбке. Самой красивой улыбке, которую Элли видела когда-либо в своей жизни.

— Доброе утро, — произнес все тот же голос. — Как ты себя чувствуешь?

Губы Элли были одеревеневшими, словно она долгое время молчала. Она попыталась что-то сказать, но горло не повиновалось, и ей удалось издать только слабый хрип. Она сглотнула и моргнула еще раз. Осторожно, но очень быстро, словно боялась, что мужчина с чарующей улыбкой — тоже сон и исчезнет, если слишком надолго закрыть глаза.

В голове кружились обрывки мыслей и образов. Она чувствовала, что лежит в постели, в больнице — она узнавала этот характерный запах и звуки: попискивание пейджеров, сигналы оборудования. Боковым зрением она замечала приборы; в ее голове раздавались отзвуки голосов, которые давно уже умолкли. Эти тревожные голоса произносили что-то вроде «масштабное кровоизлияние», «первое травматологическое», «группа крови и перекрестная совместимость, быстро».

Теряясь в калейдоскопе видений, она сосредоточилась на этом внимательном взгляде над ее головой.

— Ты в реанимации, — спокойно произнес голос. — Последние пару дней твои дела были плохи, но теперь все будет в порядке. Легкие работают нормально, и тебя сняли с аппарата искусственной вентиляции. И почки тоже в норме. Как горло? Может немного болеть из-за трубки.

В глазах появилась тревога. Он беспокоится о чем-то. О ней? Это приятно. Элли нравилось, что он о ней беспокоится. Может, он снова захочет ей улыбнуться.

— Меня зовут Макс, помнишь? Ты пришла ко мне в квартиру в поисках Сары. А потом у тебя внезапно начались роды…

Элли ощутила, как расширились ее зрачки. Кожу начало покалывать, словно с нее сорвали одеяло, в которое ее укутывал голос, и оставили открытой всем ветрам. Чувство безопасности тоже ушло. Теперь она чувствовала ужас, словно лес снова поднимался вокруг нее. Кусочки мозаики болезненно выстраивались в единое целое. Сара. Маркус. Ее ребенок…

— Она в порядке, — мягко сказал Макс. — Вот, смотри.

Он наклонил голову, и Элли последовала за ним взглядом. Вниз, туда, где его руки что-то сжимали. Когда он подался вперед, она увидела завернутое в одеяльце маленькое личико спящего новорожденного ребенка.

— О… — Звук с трудом вырвался из пересохшего горла. — Это?..

Она знала ответ. Чувствовала, но тем не менее ждала подтверждения. Подтверждения того, что это не сон.

— Ну конечно, — сказал Макс. — Это твоя дочь, Элли. Хочешь ее подержать?

Элли кивнула. Она не могла произнести ни звука, потому что ее и без того больное горло теперь перехватило от слез. Она ощущала, как они катятся по щекам, в то время как Макс аккуратно положил ребенка ей на грудь и помог правильно сложить руки, чтобы поддерживать малышку. Он слегка подвинул катетер, присоединенный к ее руке, и посмотрел куда-то за ее спиной.

— Прихватите пару подушек. Давайте посадим Элли чуть повыше, — обратился он к кому-то.

Ее руки были такими слабыми, что она испугалась, что не удержит ребенка, но Макс не убирал ладоней, помогая ей. Появилась медсестра и подложила подушку под ее плечи и голову. Сознание прояснилось, и Элли наконец смогла справиться со слезами и в первый раз по-настоящему рассмотреть малышку.

Ее глаза были закрыты, демонстрируя огромные черные ресницы. Маленький нос и идеальная линия рта, напоминающая лук Купидона.

— Разве она не великолепна? — В его голосе звучало восхищение и что-то еще. Что-то неожиданное, что заставило Элли на мгновение взглянуть на него, но он не отрывал глаз от личика ребенка, и поэтому она не смогла понять, что в его тоне смутило ее. И сейчас у нее не было сил разбираться. И ни малейшего желания — потому что у нее был гораздо более важный предмет для размышлений. Нечто настолько прекрасное, что не было ничего удивительного в том, что Макс разделяет с ней чувство, которое она сама еще даже не пыталась выразить словами.

Ее ребенок.

— Девочка, и она… — Голос Элли вдруг прервался. Стало слишком страшно спрашивать.

— Она прекрасна. — В голосе Макса звучала… гордость? — По десять пальчиков на руках и ногах. Хорошо кушает — за два дня набрала полторы унции.

— Что? — Неожиданные новости заставили Элли оторвать взор от своей малышки. — Сколько времени я?..

— Сколько времени ты здесь? — Теперь в его взгляде было сочувствие, что подтверждало самые худшие подозрения. — Три дня, Элли. Малышка родилась в шесть часов семь минут в воскресенье.

Это было чересчур. Элли могла бы смириться, если бы оказалось, что она приходит в себя после наркоза от экстренного кесарева сечения, но ее драгоценное дитя целых три дня оставалось в одиночестве в этом мире, лишенное любви и защиты, а она даже не знала об этом!.. Паника подступала ближе, и Элли поняла, что пытается вдохнуть. Ей нужен был воздух, чтобы убедить Макса разрешить ей встать с постели, чтобы она могла быть рядом с дочерью и заботиться о ней. Или пусть ее хотя бы оставят здесь, чтобы Элли могла за ней присматривать — каждую минуту, каждую секунду.