Деннис Уитли - Им помогали силы Тьмы

• Название: Им помогали силы Тьмы
• Автор: Деннис Уитли
• Издательство: Ренессанс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8396-0051-2

Действительно ли Гитлер был тесно связан с сектой Сатанистов? В последнее время появляется все больше и больше свидетельств того, что он регулярно пользовался услугами служителей оккультных наук.

События романа разворачиваются во время второй мировой войны. Грегори Саллюст, секретный английский агент, и экс-большевистский генерал Степан Купорович заброшены в фашистскую Германию. Они знакомятся с медиумом, служителем Черной Магии и спустя некоторое время решаются, используя тайные силы магии, покончить с Гитлером.

Автор романа писал: «Сам я никогда не принимал участия ни в каких магических церемониях — ни Черной, ни Белой Магии. Если же мои читатели всерьез займутся изучением оккультных наук и войдут в контакт с человеком Силы, я посчитаю своим долгом убедить их воздержаться от этого, чтобы не быть вовлеченным в практическое искусство тайных наук».

Детективный сюжет не выдуманный, а подсказанный действительностью — основа романа. Динамичное и увлекательное развитие событий, неожиданная развязка в сочетании с мастерством рассказчика делают роман особенно привлекательным.

---

— Саллюст, где вы там? Ваш приятель просит, чтобы мы забрали его вместе со слугой в Лондон. Такого уговора у нас не было, не так ли?

— Нет, — крикнул в ответ Грегори. — Конечно, не было. Я сейчас приду.

Он второпях натянул штаны и побежал к самолету. Выглянув из камышей, он увидел, как из люка торчат ноги турецкого подданного. А прямо под ним стоит, поджидая своего часа, Тарик.

Вдруг из темноты послышался предостерегающий крик Щайера, который находился в нескольких сотнях футов от них впереди, у дороги:

— Взлетайте! Взлетайте! Немцы едут!

Уже из-под крыла самолета Грегори, оглянувшись, заметил далеко впереди быстро приближающиеся к ним со стороны Розана фары мотоциклов. На дикой смеси немецкого и французского Малаку отчаянно умолял Френкоумба, который не разрешал ему подняться на борт самолета:

— Пожалуйста, сделайте милость, возьмите нас с собой. Вы обязаны это сделать! Эта страна — проклятая страна. Дайте мне шанс покинуть ее пределы!

— Не могу! — кричал Френкоумб. — У нас имелась договоренность о том, что мы заберем мистера Коцьяна, потому что он разбирается в механизме ракеты. И больше никого. Самолет не может взять лишнего веса, мы и так уже перегружены. Отстаньте, черт бы вас побрал, дайте залезть мистеру Саллюсту.

Долг капитана корабля заставлял его быть неумолимо жестким, он должен был спасти самолет с грузом и экипаж. Самолет уже прогревал мотор, и в следующую секунду он отдал приказ пилоту взлетать. Мотор взревел, «Дакота» задрожала. Отпихнув Тарика в сторону, Грегори схватил Малаку за ноги и сильно дернул на себя. Они покатились по земле.

Когда Грегори встал на ноги, Френкоумб закричал ему: «Быстрей, быстрей! Сюда» — и, просунувшись в люк, подал руку. Но Тарик, увидевший, что его хозяина обижают, заворчал и, бросившись на Грегори, сцепился с ним. Отсутствие времени на джентльменские любезности и знание силы Тарика толкнуло Грегори на решительное противодействие: он изо всех сил ударил горбуна ногой. Тот взвыл и согнулся пополам.

Самолет покатился по дороге, Грегори побежал вдогонку. Нога, отчаянно болела, но до люка оставалось всего несколько футов, а Френкоумб подбадривал его криками. Самолет убыстрял бег, Грегори рванул вперед и дотянулся до нижней кромки открытого люка, с минуту его ноги волокло по земле, а он пытался подтянуться. Френкоумб схватил его за запястье и протянул вторую руку. Но в момент, когда их ладони встретились, самолет взмыл в воздух. Рукопожатие оказалось для Грегори прощальным, и он, упав на дорогу, откатился по инерции на обочину, в камыши.

Рев мотора самолета заглушил на время стрекот приближающихся мотоциклов, по мере того, как самолет улетал все дальше и дальше, звук его становился все глуше. И вдруг Грегори услышал очередь из немецкого «шмайссера», потом другую. Лежа наполовину в грязной воде, среди камышей, Грегори пытался оклематься от ушибов и сообразить, видели его немецкие мотоциклисты или нет. Затем он услышал какие-то крики, немецкие приказы, снова автоматные очереди в пятидесяти футах от того места, где он лежал, потом звуки мотоциклетных моторов стихли вдали. Выкарабкавшись из грязной болотной жижи на обочину, Грегори огляделся вокруг.

Из-за туч показалась луна, самолета не было видно, и дорога тоже была пуста. Он сообразил, что немцы стреляли вслед «Дакоте», развернули свои мотоциклы и поехали за ней, стреляя на ходу, а сейчас, наверное, разыскивают Щайера и двух партизан, которых они, без сомнения, видели в свете фар. Единственное, что его могло утешить в том жутком положении, в котором он неожиданно оказался, — это то, что «Дакота» благополучно ушла из-под самого носа нацистов.[3]

Добредя до места, где он оставил Малаку, он позвал его, сначала тихо, потом погромче, но ответа не дождался и решил, что, пока он отлеживался в придорожных камышах, Малаку, Тарик, Щайер и те двое подпольщиков-носильщиков углубились в болота и ушли уже на расстояние, достаточное, чтобы не услышать его зова.

Грегори, прошел немного по тропинке, ведущей к охотничьему домику, нашел место посуше и сел, чтобы обдумать положение, в которое угодил. Хуже не придумаешь! Надеяться на то, что Фрейкоумб прилетит за ним в следующую или какую другую ночь, не приходилось: немцы теперь были настороже и подобные попытки рисковать людьми ради спасения Грегори были бы безумными. Что ж, придется выпутываться самому. А как?

Вдруг его осенило: сегодня же 26-е число, производное от фатальной восьмерки, которую Малаку обозначил для него самым несчастливым из всех чисел. 17-го — еще одна восьмерка! — он попал в ту передрягу на Пенемюнде, одиннадцать месяцев назад. Его опять настигло предсказание Малаку, но он постарался откинуть в сторону все эмоции по поводу несчастливых примет и обдумать создавшееся положение хладнокровно.

Когда он пошел на это задание, он сознавал, что самолет могут сбить, что их могут застать врасплох во время погрузки «Фау», но он и представить себе не мог, что останется один как перст в Польше, не зная польского языка, без денег, без документов и с одним только поношенным, но хорошего качества костюмом под комбинезоном летчика.

Особое беспокойство вызывало то, что немцы скоро начнут прочесывать окрестности в поисках тех, кого мог высадить неприятельский самолет, а у него нет с собой документов и средств транспорта, при помощи которых он мог бы покинуть этот опасный район еще до рассвета. За вторую оплошность он себя корил и ругал беспощадно: как же он мог не предусмотреть того, что «Дакоту» могли сбить и он оказался бы примерно в таком же положении, как и сейчас. Итак, где можно раздобыть польские деньги?

Естественно, он первым делом подумал о Малаку. Поставив себя на его место, он задумался, как может повести себя пожилой еврей в подобной ситуации? Наверное, прячется где-то в болотах. Но сидеть там до бесконечности он не может. Завтра обязательно придут люди из СД, и попробуй их убедить, что ты турок, а не еврей, что сидишь в болоте и знать не знаешь ни про какое движение Сопротивления, ни про самолет, который ночью приземлялся совсем неподалеку. Скорее всего, где-то в доме у Малаку припрятана солидная сумма «на черный день», а больше всего Грегори в данный момент нужны были деньги. Если Малаку в домике, его можно убедить расстаться с частью денег, если же нет, то остается перерыть его халупу сверху донизу и найти требуемое. Но против этого тоже имелся аргумент: немцы могли уже быть там или появиться в тот момент, когда он будет устраивать импровизированное кладоискательство. Взвесив все «за» и «против», Грегори решил рискнуть.

Поднявшись с сухой кочки, он пошел по тропинке. Время от времени тропинка разветвлялась, и он боялся, что заблудится. Но он уже трижды за эту ночь ходил по ней и сейчас сбился с пути только один раз, но скоро вышел на правильный путь и увидел силуэт крыши домика на фоне ночного неба.

Осторожно Грегори приблизился к заимке. Дверь домика была распахнута настежь, и сквозь нее сочился бледный свет, разгоняя ночную мглу. Маловероятно, чтобы Малаку оставил дверь открытой по небрежности, следовательно, ребята в форме СД либо находятся внутри, либо уже уволокли бедного еврея с собой на допрос с пристрастием и оставили дом пустым. Тем не менее, Грегори подкрался к домику со всеми возможными предосторожностями и тихо ступил в квадратные тесные сени. Свет сочился через щель под дверью. Уже протянув руку, чтобы открыть дверь, Грегори услышал, как грубый голос крикнул по-немецки:

— Говори, ты, еврейская морда, а то хуже будет!

Грегори от неожиданности так и застыл с протянутой к ручке двери рукой. Не заговори немец в тот момент, и это был бы конец. То, что происходило сейчас за закрытой дверью, он ясно видел в своем воображении — все до подробностей. И для этого не надо было напрягать воображение — Малаку передавал ему всю эту картину. В следующее мгновение послышалось хныканье оккультиста:

— Я же вам говорю, господа солдаты, я ничего не знаю. Я как раз собирался ложиться спать. Я клянусь, что говорю правду.

— Это в три-то часа утра? — заржал немец. — Ты лжешь! Я знаю, что ты собирался делать…

Конца фразы Грегори не слышал, поскольку был уже вне стен домика и бежал к тропинке. Очевидно, эсдэшники поймали Малаку врасплох и одетым. Самое смешное, что он и вправду ложился поздно, так как до раннего утра просиживал над астрологическими вычислениями и отправлял разные оккультные обряды. Но в это нацисты никогда не поверят, и его турецкий паспорт в данном случае никакое не прикрытие — все дело кончится пытками, концлагерем, и ему еще очень повезет, если он избежит газовой камеры. Остается только пожалеть беднягу, но тут ничего не поделаешь, рисковать собственной головой ради этого подлого человечишки Грегори не намерен.

Внезапно он подумал, что мотоциклы этих негодяев-эсдэшников должны быть где-то неподалеку. Повернув обратно, он зашел за дом и увидел два мотоцикла с погашенными фарами, стоящими у проселочной дороги, которая, очевидно, вела в Розан. Это уже решало, по крайней мере, одну из насущных проблем: надо лишь воспользоваться одной из машин и вывести из строя другую — и все. Убираться из этого опасного района, убираться подобру-поздорову!