Пэт Конрой - Пляжная музыка

• Название: Пляжная музыка
• Автор: Пэт Конрой
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49559-7

После трагедии, потрясшей его семью, Джек Макколл вместе с маленькой дочерью уезжает в Европу, в Рим, где, как ему кажется, он сможет начать спокойную жизнь, залечить сердечные раны и разобраться в запутанном прошлом своих родственников.

«Пляжная музыка» — сага о трех поколениях семьи, чья почти столетняя история разворачивается на двух континентах: в маленьком городке России в начале XX века, в охваченной войной Польше, на узких улочках и площадях современного Рима и в старинных поместьях американского Юга.

«Пляжная музыка» — роман, который воспевает все, что дает истинную радость в жизни.

---

— Я абсолютно ничего не помню из того, что произошло, — произнес я.

— В Малаге, в Испании, какой-то человек позвонил на радиостанцию и заявил, что ответственность за нападение на аэропорт берет на себя группа Абу Нидаль и Организация освобождения Палестины. В то же самое время произошел еще один террористический акт в Вене. Представляешь, какая наглость?! — закончила свой рассказ Ледар.

— Да здравствует Израиль! — воскликнул я. — Ну ладно, вернемся к моей истории. Чиппи познакомилась с Бьянко и начала осматривать аэропорт. У Чиппи редкий дар оценивать людей с первого взгляда. Врожденный инстинкт. Так же, как псы, охотящиеся на птиц, реагируют на запах, Чиппи чувствовала зло. Она огляделась по сторонам, увидела счастливых людей, готовившихся в чудесное путешествие, и тут ее взор остановился на четверых мужчинах, которые ей не понравились. Если уж быть совершенно честным, то Великая Собака Чиппи сразу невзлюбила этих четверых отщепенцев.

— Да уж! — поддакнула Ли. — Эти четверо свое получат.

— Великая Собака Чиппи стала приглядываться. Чем ближе подбиралась она к этой четверке, тем хитрее становилась и тем больше походила на волка. Мало того, с каждым шагом она делалась все крепче и мускулистее, все острее становились ее клыки, так как она почувствовала запах зла как никогда остро. Чиппи вспрыгнула на стойку бара и пошла, словно большая кошка, аккуратно обходя чашки, чтобы не пролить чей-то капучино. Когда она дошла до конца стойки, то превратилась в бойцовую собаку, собаку-убийцу. Город, в котором когда-то волчица вскормила Ромула и Рема, снова испытывает нужду в волках, еще более свирепых, чем та, что взрастила основателей Рима. Рим позвал волка…

— А откликнулась Великая Собака Чиппи! — радостно закричала Ли.

— Ну конечно же, Великая Собака Чиппи откликнулась, — согласился я. — Четверо мужчин вынули автоматы и ручные гранаты. Они повернулись к толпе, собравшейся у стоек регистрации «Пан-Ам» и «Эль Аль». Один злодей прицелился в милую и чудесную Наташу Джонс, а другой — в восхитительную и прекрасную Ли Макколл, но прежде чем они начали стрелять, четверка услышала что-то такое, отчего кровь у них застыла в жилах.

— Грррр, — яростно прорычала Ли.

— Грррр, — зарычал я в унисон, а потом продолжил: — Они кое-кого не приняли во внимание…

— Они не приняли во внимание Великую Собаку Чиппи, — отозвалась Ли.

— Великая Собака Чиппи вцепилась в горло первому террористу, порвав ему сонную артерию, разорвав горло мерзавцу, который уже больше никогда никому не сможет причинить зло. Автомат отклонился, и все пули, никого не задев, ушли в потолок. Второй террорист прицелился в Великую Собаку Чиппи, но она уже вонзила зубы ему в гениталии, и на его крик сбежалась вся охрана аэропорта. Чиппи закрутилась и ринулась сквозь град пуль на оставшихся двоих, которые к этому времени успели сообразить, кто их настоящий враг. Одна пуля все же попала в Чиппи, но разве может какая-то жалкая пуля остановить Великую Собаку Чиппи!

— Вот именно! — воскликнула Ли. — Одной пулей Чиппи не остановишь.

— Какого черта, да не увидела я там никакой проклятой собаки?! — подала голос Люси.

— У третьего террориста был шрам от ножа во всю щеку. Великая Собака Чиппи бросилась на этот шрам. Ее клыки распороли негодяю лицо, и тот упал на землю, а Чиппи собралась вцепиться в горло последнему террористу. Тот выпустил всю обойму в Великую Собаку Чиппи. Чиппи попыталась прыгнуть, но у нее не хватило сил для прыжка. Она повернулась к Джеку, Ли и Люси и прощально тявкнула. Потом Великая Собака Чиппи положила голову между лап и умерла легко и спокойно. И тут человек из службы безопасности «Эль Аль» застрелил убийцу Великой Собаки Чиппи.

— Нет, папа! — воскликнула Ли. — Великая Собака Чиппи не может умереть. Это несправедливо.

— Чиппи умерла, когда мне было восемнадцать, солнышко, — сказал я. — Из-за смерти твоей мамы я не хотел расстраивать тебя еще больше.

— Могила Чиппи находится у нас на заднем дворе, — сказала, ни к кому не обращаясь, Люси. — Очень красивая могила. Джек сам поставил памятник.

— С тех пор как тебя ранили, я все ждала, когда ты расскажешь эту историю, папа, — прошептала Ли. — Как жаль, что это неправда.

— Истории не должны быть правдивыми. Они просто должны помогать, — ответил я. — Ну ладно, солнышко, я устал.

— Дай ему отдохнуть, Ли, — не выдержала Люси. — Сейчас я отвезу тебя домой и накормлю.

— Я останусь здесь, — твердо заявила Ли.

— Ты будешь делать то, что я скажу, юная леди, — не сдавалась Люси, и в голосе матери я услышал страх и облегчение.

— Мама, мы с Ли одна команда, — вступился я. — Пусть остается.

— А мы поедем в Уотерфорд, когда ты поправишься? — поинтересовалась Ли.

— Да, детка. Здесь я был не прав. Ты еще не знаешь историй, которые сделали тебя такой, какая ты есть.

— Джек, фильм уже запущен в работу, — сказала Ледар. — Майк прислал мне пробный вариант, когда услышал, что тебя ранили. Он тебя нанял, хочешь ты того или нет.

— Некоторые из историй, которых ждет от меня Майк, — те, что мне нужно рассказать Ли.

— Ты их расскажешь, — успокоила меня Ледар, — а я вставлю их в сценарий.

— Ледар? — спросил я. — Ты приехала сюда из-за фильма?

— Не хочется тебя разочаровывать, — ответила Ледар, — но приехала я из-за того, что ты во мне нуждался.

— Добро пожаловать в Италию вместе со всем, что в ней есть, — вклинилась в разговор мать. — Послезавтра я возвращаюсь в Уотерфорд. Мне просто не терпится поскорее выбраться из этой сумасшедшей страны. В аэропорт я, естественно, поеду в бронированном автомобиле. Я не буду чувствовать себя в безопасности, пока не почую родной запах тушеной капусты.

— Мы приедем, как только сможем, мама, — сказал я.

— Джордан выступил по телевидению и передал тебе последнее благословение, — сообщила Ледар. — У Майка есть записи. И у генерала Эллиота тоже.

— Сюжет становится все закрученнее.

— Папочка, а почему Джордан скрывается? — спросила Ли. — Он столько раз приходил в больницу. Но всегда посреди ночи.

Я попытался было ответить, но почувствовал, что проваливаюсь в черную дыру, туда, где время становится бесконечным каскадом, начинающимся на полуслове при прикосновении руки Ледар и кончающимся неожиданным забытьем.

Глава девятнадцатая

Я вышел из больницы через несколько дней со свежим шрамом сливового цвета, к которому Ли время от времени осторожно прикасалась, когда сняли бинты. Доктор Гвидо Гучиоли, спасший мне зрение, прочел лекцию о необходимости давать отдых глазам и предупредил об опасности перенапряжения. Он объяснял что-то насчет колбочек и палочек в сетчатке глаза, которые, словно бесцветные виноградные гроздья, облепили глазные нервы, и рассказал, что операция, которую он провел, напоминала настройку фортепьяно размером с перепелиное яйцо. Врач и три сестры спустились на улицу вместе с Ледар и Ли, которые помогли мне сесть в такси.

— Эй, Гвидо! Я могу подарить вам французский поцелуй? — спросил я.

— Нет, конечно, это было бы неприлично и негигиенично, — ухмыльнулся врач и расцеловал меня в обе щеки. — Впрочем, синьоре Ледар это не возбраняется.

В такси я опустил окно, подставив лицо струе воздуха, мягкого и обволакивающего, как новое белье. И когда мы проезжали по мосту, там, где Тибр разветвляется на два рукава, обнимавшие остров Тиберина, река приветствовала меня густым влажным запахом.

На пьяцце Фарнезе меня встречала небольшая группа обитателей соседних домов. Я увидел Марию, перебиравшую четки, парочку соседей; из монастыря вышли две монахини в садовых перчатках; из alimentari выбежали братья Руджери, их руки пахли сыром; а еще там были: Фредди в белой куртке официанта, торговец оливками, две женщины с Кампо, у которых я покупал фрукты, женщина, торгующая курами и яйцами, красивая блондинка из канцелярского магазина, Эдуарде — специалист по кофе и cornetti[109], репортер Альдо, а также хозяин единственного ресторана на площади.

Я вышел из такси и под дружеские возгласы нетвердой походкой направился к подъезду. Из-за моего ранения площадь восприняла бойню в аэропорту как нечто личное. В первую неделю после моего возвращения торговцы с Кампо деʼФьори посылали нам фрукты и овощи, наотрез отказываясь брать деньги. Торговки рыбой присылали моллюсков и треску, еще один торговец принес только что зарезанных кур. Таким образом, мои щедрые соседи позаботились обо всем.

Каждый день я бродил по узким улицам вокруг пьяццы Фарнезе, стараясь побыстрее восстановить силы.

Я объездил почти все континенты, жил в окружении десятков народностей, но нигде не встречал такого грубоватого и оригинального проявления нежности, как у римлян. Римляне обладают безошибочным инстинктом к дружеским жестам. Тот профессионализм, который они демонстрируют, обнимая имеющегося под рукой незнакомца, характерен для всех жителей Вечного города. Вот и мои соседи откровенно наслаждались моим выздоровлением. «Римляне, римляне… — думал я. — Любое движение их маленьких пальчиков направлено на то, чтобы поучить остальной мир своему несравненному гостеприимству».