Ингрид Бергман - Моя жизнь

• Название: Моя жизнь
• Автор: Ингрид Бергман
• Издательство: Радуга
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988
• ISBN: 0-440-14085-4, 5-05-002299-1

Книга написана одной из ведущих актрис мирового кино Ингрид Бергман (1916—1982) совместно с писателем А. Бёрджессом, известной советскому зрителю по фильмам «Газовый свет», «Осенняя соната» и др.

Ингрид Бергман рассказывает историю своей яркой и трудной жизни, где поиски, взлеты, неудачи художника неразрывно переплелись с перипетиями личной жизни любящей и страдающей женщины.

Работа с выдающимися кинорежиссерами XX века Дж. Кьюкором, Р. Росселлини, И. Бергманом, встречи с Э. Хемингуэем, Б. Шоу, Ю. О’Нилом, роль творческого и человеческого взаимообогащения, конфликты позиций и характеров — обо всем этом актриса поведала искренне и взволнованно.

Книга иллюстрирована.

Рекомендуется широкому кругу любителей киноискусства.

---

— Сколько времени может понадобиться на развод?

— Вы можете подождать три месяца? — спросил он.

— Три месяца? Конечно, могу.

Мы начали заниматься разводом. Никаких проблем. Только короткие визиты к адвокатам.

— Вы хорошо обдумали свое решение? — спросил нас мой французский адвокат Рене Флорио.

— Да, конечно.

— И вы оба убеждены, что поступаете правильно?

— Да. совершенно.

— Тогда нужно будет обсудить вопрос опеки над детьми хотя французский суд, безусловно, предоставит преимущество матери, точно так же, как отцу будет дано право общаться с детьми.

Единственное, о чем мы просили, — это чтобы был аннулирован мексиканский брак, заключенный по договоренности. По итальянским законам это было возможно, но требовалось какое-то время.

На рождество дети, Роберто и я собрались вместе в квартире на Бруно Буоци. У нас был прекрасный вечер. Репортеры, собравшиеся внизу, недоумевали:

— Живете раздельно, а рождество справляете вместе?

— Да, — отвечала я. — Потому что не хотим расстраивать детей. Мы устроим замечательный рождественский вечер, а в январе я поеду сниматься в Англию.

Прекрасно помню, как Роберто лежал, пристроив голову у меня на коленях, и я смеялась: «Господи, видели бы нас сейчас те, кто ждет на улице. Они могли бы сделать фотографию недели».

Мы оба пили glogg — шведский напиток, в котором поровну смешивались чуть подогретое красное вино и водка, а потом добавлялись орехи, изюм и корица. Очень крепкий. Я послала большую бутылку репортерам.

— Мне вас очень жаль, — сказала я. — Можно ведь до смерти замерзнуть, ожидая, пока у нас что-нибудь случится. Выпейте и расходитесь по домам, потому что сегодня мы вообще не собираемся никуда выходить.

Они, конечно, ничего не понимали. Но до тех пор, пока дело не начало принимать серьезный оборот, мы с Роберто придерживались именно такой линии поведения.

Я поехала в Лондон на съемки «Нескромного», где моим партнером должен был стать Кэри Грант. Журналисты уже поджидали меня в аэропорту Хитроу. «Вы разрушили свою карьку, когда выходили замуж за Росселлини, а теперь собираетесь опять превратить ее в руины, оставляя его?» — спрашивали они. На импровизированной пресс-конференции находился и Кэри Грант. Сидя на столе, он через головы журналистов прокричал: «Ингрид, подожди, сейчас ты услышишь о моих проблемах!»

Это сломало лед. Все рассмеялись. Как-то мило и ненавязчиво он их затормозил: «Хватит, ребята, не нужно расспрашивать даму о таких вещах. Спросите лучше меня, и я вам все расскажу. Неужели вас не интересует моя жизнь? Она вдвое цветистее, чем у Ингрид».

Наконец мы сбежали. Сидней Бернстайн ждал нас в машине, и мы двинулись в отель «Коннот». Всем было весело. Я рассказывала о Роберто, о своих неурядицах, Кэри — о своих... Внезапно Сидней спокойно произнес: «Хотел бы я знать, интересны ли кому-нибудь мои проблемы?»

Он был прав. Таковы кинозвезды. Мы всегда говорим только о себе и своих трудностях.

Фильм «Нескромный» был легкой комедией. Я играла знаменитую, богатую актрису, Кэри Грант — американского дипломата, притворявшегося женатым, чтобы сохранить свою холостяцкую жизнь. Моя героиня, выяснив это, спрашивает, как он смел влюбиться в нее, не будучи женатым. В конце концов все счастливо заканчивается. Это было именно то, чего я хотела. Я была влюблена в Ларса, и мы хотели пожениться.

Ларс Шмидт родился в Гётеборге, в состоятельной семье, чьи мужчины традиционно становились военными. Но его больше всего в жизни интересовал театр. Когда Ларс был юношей, его послали в Уэльс, в Суонси для приобретения познаний в корабельном деле. Шахтеры, с которыми он познакомился в одной из пивных, сказали ему: «Если хочешь как следует узнать о том, как уголь из Уэльса попадает на шведские корабли, спускайся с нами и посмотри, где все начинается». Вот так, перед тем как попасть в Лондон, Ларс несколько месяцев проработал в шахте. Но свет театральной рампы манил его все сильнее.

Театральные приключения Лама совпали с началом войны, когда театральная жизнь Лондона сошла на нет.

Будучи шведом-нейтралом, он взял курс на Нью-Йорк, где театры процветали. В начале 40-х годов пассажирские самолеты через Атлантику не летали, а путешествие по океану было опасным из-за немецких подлодок. Ларсу удалось попасть на небольшой корабль, идущий под финским флагом, но около Фарерских островов маленькое суденышко атаковали немецкие бомбардировщики. Когда Ларс сбежал вниз, чтобы взять паспорт и деньги, в судно попала бомба, повлекшая корабль на морское дно. В это время года в Северной Атлантике быстро темнеет, но клубы дыма, пламя увидели со шведского корабля. Он взял на свой борт половину команды и пассажиров — больше о них никто никогда не слышал. Английский корабль, подошедший следом, забрал Ларса и остальных пассажиров и доставил их на Фарерские острова. Там Ларс провел восемь изнурительных недель, прежде чем попал в Нью-Йорк — без гроша, с узлом за спиной. В Нью-Йорке, решив получить избранную им профессию. Ларс сменил несколько занятий. Он был рабочим сцены, установщиком декораций, ассистентом ассистента... А потом пришло время, когда он купил права на постановку за границей США своей первой американской пьесы — «Мышьяк и старое кружево».

Ларс продолжал искать пьесы, становился их продюсером и открывал собственные конторы в Нью-Йорке, Лондоне, Париже, по всей Европе.

Жизнь Ларса во многом походила на мою. Он тоже родился и воспитывался в Швеции, но всю жизнь жил за границей, говоря повсюду на чужом языке. Все это необычайно нас сблизило, мы прекрасно понимали друг друга. Нам не нужно было даже разговаривать. Я знала, когда Ларсу не нравилось что-то из сделанного или сказанного. Нам достаточно было обменяться взглядами, и все становилось ясно. Ларс прекрасно чувствовал, что именно меня раздражает, чего я хочу и что меня не устраивает. Я тоже понимала его. Иногда влюбляешься благодаря мелочам, порою глупым, и даже тем, которые иногда раздражают.

Существовало одно обстоятельство, чрезвычайно важное для Ларса: Данхольмен, его остров. Пожелай я проводить лето в Сан-Тропезе, в Монте-Карло или на Капри, брак не состоялся бы. А вот если я полюблю остров, мы поженимся.

Итак, в середине шведской зимы мы высадились на острове, расположенном в нескольких милях от западного побережья Швеции, затерянном среди таких же каменистых островов. Ларс влюбился в Данхольмен много лет назад, когда приехал сюда со своим старым другом.

В альбоме для гостей Ларс записал: «Надеюсь, что этот остров будет моим, когда я в следующий раз приеду сюда». И попросил потрясенных владельцев: «Когда захотите продавать, дайте мне знать». Спустя десять лет, как раз в то время, когда он встретил меня. Ларс купил остров.

Чтобы добраться до острова, пришлось нанять довольно большую рыбацкую шхуну, которая смогла пробить лед. Я наслаждалась каждой минутой нашего путешествия и самим островом. Полное одиночество. Огромное небо, необъятное море, гигантские круглые валуны, маленькие бухты, и повсюду вода. Летом, когда все освещено солнцем, вокруг только море, скалы и небо.

И полное чувство отрешенности.

Мы были один на один с природой. Ни электричества, ни телефона. Пресную воду нужно было качать при помощи насоса. Мы искали хворост, чтобы разжечь костер, сами ловили рыбу. Мир был далеко... Я поняла, почему Ларс так любил свой остров.

В первый же приезд, когда мы сидели на больших круглых камнях около дома, я сказала:

— Я люблю твой остров.

— Прекрасно, тогда поженимся, — ответил Ларс.

Это было сказано очень просто, но не так просто оказалось сделать это.

А пока что я готовилась стать миссионершей.

Теперь Аллан Бёрджесс, продолжая свою часть биографии Ингрид Бергман, возвращается к 1958 году, когда его книга «Маленькая женщина» была экранизирована студией «ХХ Сенчури Фокс» под названием «Таверна шести счастливчиков».

Режиссером будущего фильма был уроженец Канады Марк Робсон. Он сообщил главному продюсеру картины Бадди Адлеру, что единственной подходящей кандидаткой на роль Глэдис Эйлуорд является Ингрид Бергман. Героиней книги и фильма была лондонская горничная, которая отправилась в далекий Китай, где стала миссионершей. Во время китайско-японской войны Глэдис спасла около ста китайских детей, переправив их через горы Шаньси в безопасное место.

Когда Бадди Адлер усомнился в том, что Марк обеспечит участие в фильме Ингрид Бергман, тот сел в самолет, прилетел в Париж и прямиком направился в отель «Рафаэль». Первое, что он увидел, войдя в номер Ингрид, был экземпляр сценария «Маленькой женщины», посланный ей студией.

В начале съемок Ингрид написала письмо на Тайвань, где Глэдис Эйлуорд жила на свою долю гонорара, причитавшуюся ей за издание книги и ее экранизацию. В то время она намеревалась построить еще один сиротский приют для китайских детей.