Ингрид Бергман - Моя жизнь

• Название: Моя жизнь
• Автор: Ингрид Бергман
• Издательство: Радуга
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988
• ISBN: 0-440-14085-4, 5-05-002299-1

Книга написана одной из ведущих актрис мирового кино Ингрид Бергман (1916—1982) совместно с писателем А. Бёрджессом, известной советскому зрителю по фильмам «Газовый свет», «Осенняя соната» и др.

Ингрид Бергман рассказывает историю своей яркой и трудной жизни, где поиски, взлеты, неудачи художника неразрывно переплелись с перипетиями личной жизни любящей и страдающей женщины.

Работа с выдающимися кинорежиссерами XX века Дж. Кьюкором, Р. Росселлини, И. Бергманом, встречи с Э. Хемингуэем, Б. Шоу, Ю. О’Нилом, роль творческого и человеческого взаимообогащения, конфликты позиций и характеров — обо всем этом актриса поведала искренне и взволнованно.

Книга иллюстрирована.

Рекомендуется широкому кругу любителей киноискусства.

---

Мне всегда хотелось сыграть Гедду. Интересная роль; и такой странный характер. Пьеса была классическая, а я хотела попробовать себя в классике. И потом, мне нравилось работать на телевидении, хотя я и решила работать у них не больше одного раза в год.

В целом английская критика отнеслась к спектаклю с одобрением. В «Дейли телеграф» Эрик Шортер подвел итог: «Конечно, уж коли старика Ибсена надо заглотнуть за семьдесят пять минут, то кто может справиться с этим лучше, чем Ингрид Бергман, Ралф Ричардсон, Майкл Редгрейв и Тревор Хоуард?»

Точно так же откликнулась на спектакль и пресса Соединенных Штатов. Джек Гулд в «Нью-Йорк таймс» приветствовал спектакль, который дает возможность зрителям стать свидетелями создания звездами классических образов истории театра. Хотя и заметил, что «Тедда больше похожа на страдающую героиню экрана, чем на хладнокровное, расчетливое ибсеновское животное, наслаждающееся своими поступками».

На другом конце континента Сесил Смит с симпатией утверждала в «Лос-Анджелес таймс»: «Этот вечер принадлежал Ингрид. Ее мстительная, злобная, очаровательная, восторженная Гедда является образом, надолго остающимся в памяти».

Когда мы заканчивали телеспектакль, я сказала Ларсу: «Господи, только я стала понимать, кто же такая эта Гедда, как все уже и закончилось. Снимались три дня, и все кончено. Как жаль! Пьеса великолепная, мне так много довелось узнать об этой женщине. Я не проникла в нее до конца, а мне бы хотелось сыграть ее в театре». «Прекрасно, — сказал Ларс. — Выучи роль на французском, и мы поставим «Гедду» в Париже».

Итак, опять началась работа над пьесой, на этот раз с французской труппой под руководством режиссера Раймона Руле. Я вновь играла в парижском театре. Столичная публика была к нам очень благожелательна.

Обычно после спектакля я возвращалась домой в Жуазель в своем маленьком автомобиле. Поскольку выезжала я всегда после одиннадцати, движение на шоссе бывало совсем небольшое. Я никогда ничего не пила, перед тем как уехать из театра, поскольку не люблю ночью водить машину. И в тот раз я выехала совершенно трезвая и, конечно же, очень уставшая. То ли я вырулила на середину дороги, тс ли слишком резко завернула — шоссе было почти свободным, — но только совершенно неожиданно около меня появился большой черный полицейский лимузин и просигналил, что я должна остановиться. Полицейские вышли из машины. Один из них сказал, что я ехала не по правилам. «Чепуха, — ответила я. — Я все делала совершенно правильно. Если бы я пересекла белую полосу, это было бы нарушением. Собственно, — поинтересовалась я, — сколько времени вы за мной следите?» Им все это очень не понравилось. Особенно они возмутились, когда я добавила: «Я езжу по этой дороге каждый вечер. Сейчас я возвращаюсь из театра, я очень устала и прошу вас больше меня не беспокоить». Наверное, не следовало в таком тоне разговаривать с полицейскими.

Они ужасно оскорбились, и мне пришлось объяснять, кто я такая. Кончилось тем, что они объявили: «Вам придется поехать с нами в полицейский участок и ночь провести там».

Эта идея привела меня в восторг. Ночь в тюрьме! Больше одной ночи мне, конечно, не хотелось бы там оставаться, но одна ночь в заключении — просто великолепно! Роберто всегда говорил, что нет лучшей возможности прославиться, чем оказаться в тюрьме, а тут удача сама шла в руки. «Пожалуйста, отвезите меня в участок, — взмолилась я. — Вы поедете впереди, а я за вами. Если вы мне не доверяете, один из вас может сесть со мной, чтобы я не убежала. Я и мечтать не могла о таком захватывающем приключении. Я сразу же позвоню мужу и сообщу, что я — в тюрьме. Мы сможем пустить эту новость на первые страницы газет. Лучшей рекламы для театра и для нашего спектакля и не придумаешь».

Это им тоже не понравилось. Они начали совещаться. Передо мной стояла группа встревоженных полицейских, пытающихся понять, почему вдруг этой женщине так приспичило оказаться в тюрьме. В конце концов они меня отпустили со словами: «Езжайте-ка лучше домой, мадам».

Наверное, им просто хотелось пошутить. Компания у них была большая, и, увидев за рулем одинокую женщину, а может быть и узнав меня, они решили ее попугать. Но шутка обернулась против них; напугала их я.

Часто мы с Ларсом возвращались домой поздно. Помню, однажды мы ехали с какого-то приема. Была уже ночь. Во Франции в те годы еще не ввели закон о спиртных напитках, и водителей пока не проверяли по поводу употребления алкоголя. Проехав пару миль. Ларс оста«овил машину и сказал: «Сядь на мое место, дальше ты поведешь машину». Мы поменялись местами и поехали дальше. «Что я сделала! — вдруг подумала я. — Ведь я выпила не меньше Ларса». Но он уже храпел на переднем сиденье, и мне ничего не оставалось делать, кроме как ехать дальше. Из-за позднего времени на дороге никого не было. Очень медленно, осторожно я вела и вела машину — до тех пор, пока около меня не остановилась полицейская машина. Рядом встали двое полицейских, очень вежливых.

— Добрый вечер, мадам, — произнес один из них. — Могу я взглянуть на ваши права?

— Права? — переспросила я. — Боже, конечно же.

нет. Я никогда не ношу их с собой, потому что боюсь потерять.

— Но, мадам, вы обязаны иметь их при себе. Таков закон.

— Послушайте, мы были в гостях. Сначала за рулем сидел муж, он устал, и теперь машину веду я. Но прав у меня с собой нет. У меня очень маленькая сумочка, и они туда просто не вмещаются.

В эту минуту Ларс решил проснуться. Он промолвил что-то очень оригинальное, вроде: «Васмарра!» «Если бы все это происходило в Швеции, — подумала я, — нас бы уже давно арестовали». Но, как я уже сказала, это было задолго до введения закона о напитках, а французы всегда остаются французами, особенно если дело касается женщины.

— Прекрасно, мадам, — сказал один из них. — Вы можете ехать. Но запомните: вам необходимо заиметь сумочку побольше. Желаем счастливого пути.

На этом они оба отдали честь, и мы расстались.

Осенью 1962 года Ингрид приехала в Рим, чтобы сниматься вместе с Энтони Куином в «Визите». Пьеса Дюрренматта «Визит старой дамы», поставленная Альфредом Лантом и Линн Фонтейн, пользовалась огромным успехом на Бродвее в 1958 году.

«Мир сделал меня проституткой. Теперь я хочу превратить его в бордель», — провозглашала героиня Ингрид, богатейшая женщина, которая вернулась в маленький городок Гюлен, расположенный в Центральной Европе, чтобы отомстить Сержу Миллеот (Энтони Куин). Когда ей было семнадцать лет, он соблазнил ее, отказался от ребенка, нанял лжесвидетеля, уличившего ее в разврате, довел до проституции и вынудил в конце концов покинуть родные места.

Городок Гюлен влачит жалкое существование. Героиня Ингрид предлагает его жителям разбогатеть. Но с условием, что они разыщут Сержа Миллера и казнят его по всем правилам закона. Жители городка соглашаются на это не сразу. Но им нужны деньги. И они убеждают себя в том, что, если Серж получит по заслугам, их добропорядочность только еще раз подтвердится.

Когда идея Дюрренматта о том, что все люди вместе с их правосудием могут стать предметом купли-продажи, что на каждое человеческое существо можно назначить цену, была воплощена на нью-йоркской сцене, критика определила пьесу как «ошеломляющее откровение и вызывающую дрожь ужаса историю алчности и предательства». Теперь, опустившись до уровня товара широкого потребления, производимого коммерческим кино, пьеса превратилась в мелодраму высшего класса.

В бродвейской постановке Сержа казнят. Авторам фильма такая кара показалась слишком жестокой. Поэтому в киноверсии пьесы Кариа меняет решение, и потрясенного Сержа отпускают на свободу.

Наннелли Джонсон написал сценарий, благодаря которому пьеса превращалась в вестерн. В ней я приезжаю в маленький городок, и в меня стреляют, потому что обнаруживается подлость Кариа. От этого сценария я отказалась тут же. Мне нужен был Дюрренматт. Я вообще отношусь к писателям с почтением. А в данном случае это была пьеса, которую я нашла сама и в которой я хотела играть. Тем не менее авторы киноверсии приложили массу усилий, чтобы как-то смягчить сюжет.

Они никак не могли пропустить на экран черный юмор пьесы. В результате получился обычный проходной фильм. В финале они отказались убивать Энтони Куина. Когда Тони приехал, я ему сказала: «А в пьесе-то тебя убивают», на что он ответил: «Они собирались взять на эту роль Кэри Гранта. Вот если бы они знали, что играть буду я, то меня убили бы без всяких колебаний».

Так как Дюрренматт был швейцарцем, премьера фильма состоялась в Женеве. Но писатель отказался прийти на нее и в интервью одной из газет сказал, что мы погубили его пьесу.

Кроме того, он не хотел, чтобы эту роль играла я. Дюрренматт хотел видеть в ней Бетт Дэвис. Так что он никак не поддержал нашу премьеру. Да и критики ей тоже не помогли.

Американские рецензенты нашли фильм довольно скучным, мрачным, расценив его как обычную историю женской мести. Кейт Камерон писала: «Новая Бергман менее убедительна, чем в других фильмах. Кажется, она растеряла часть своей уверенности».