Карл Маркс - Собрание сочинений, том 27

• Название: Собрание сочинений, том 27
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать седьмым томом Сочинений К.Маркса и Ф.Энгельса открывается серия томов, содержание которых составляет переписка между основоположниками марксизма, а также их письма к разным лицам.

Первый том переписки охватывает письма, которые относятся к периоду, предшествующему буржуазно-демократическим революциям 1848–1849 гг. в странах Европы, к периоду самой революции и первых лет после ее поражения (с 1842 по 1851 годы).

---

Твой К. М.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd. I, Stuttgart, 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

130 ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ В ЛОНДОН

[Манчестер], 27 ноября 1851 г.

Дорогой Маркс!

Несколько моих строк от третьего дня ты, вероятно, получил. Если Веерт не сможет немедленно раздобыть денег, то я постараюсь уладить это дело послезавтра или, самое позднее, в понедельник. В случае нужды ты, во всяком случае, сможешь оттянуть до вторника.

При сем возвращаю письмо маэстро Пипера. Гейне, очевидно, пришелся ему весьма кстати, дав ему возможность заполнить требуемые приличием четыре страницы[345]. Я надеюсь, что относительно Пр[удона]{514} ты напишешь ему письмо, которое заставит его действовать энергичнее, так как если он вернется сюда, то ты первое время ничего не будешь знать о рукописи. Насчет Лёвенталя П[ипер] и Эбнер сильно друг другу противоречат, но версия последнего, во всяком случае, кажется более правдоподобной. По поводу того, стоит ли начинать с истории политической экономии, — о чем пишет П[ипер], — я думаю, что если Л[ёвенталь] это действительно имеет в виду, то лучше, чтобы Эбнер ему помешал, заявив, что не надо, мол, опрокидывать весь твой план, ведь ты уже начал разрабатывать критику и т. д. Но если придется на это пойти, то Л[ёвенталь] должен взять обязательство выпустить два тома; да тебе и понадобится такой объем, частью для предварительной критики, частью для того, чтобы сделать это дело для тебя несколько более доходным; ведь ожидаемый гонорар, в конце концов, никоим образом не рассчитан на лондонские цены. Тогда в качестве третьего тома пошли бы «Социалисты», а в четвертом «Критика» — то, что еще осталось бы от нее — и прославленная «положительная часть», то, чего ты «собственно» хочешь. Эта форма связана со своими трудностями, но зато у нее то преимущество, что столь ожидаемая тайна будет раскрыта лишь в самом конце, и лишь после того как любопытство буржуа будет возрастать на протяжении трех томов, ему будет сообщено, что мы не собираемся фабриковать никаких моррисоновских пилюль. Для людей, сколько-нибудь мыслящих, будет достаточно намеков первых томов, анти-Прудона{515}, «Манифеста»{516}, чтобы направить их по правильному пути; что же касается покупающей и читающей черни, то она перестанет интересоваться историей и т. д., если получит раскрытие великой тайны уже в первом томе; ведь она, как Гегель говорит в «Феноменологии», читала «предисловие»[346], а в нем уже содержатся общие положения.

Ты, конечно, лучше всего сделаешь, если, соблюдая приличия, но при сколько-нибудь приемлемых условиях заключишь сделку с Л[ёвенталем]: нужно ковать железо, пока оно горячо. При этом ты поступишь лучше всего, действуя в противоположность Сивилле. За каждый луидор, который он у тебя отнимает с листа, ты заставишь его взять столько лишних листов, сколько необходимо, чтобы опять-таки получилась та же общая сумма, и заполнишь эти добавочные листы цитатами и т. д., которые тебе ничего не стоят. 20 листов по 3 ф. ст. или 30 листов по 2 ф. ст. все равно составляют 60 фунтов стерлингов. А заполнить 10 листов цитатами из Петти, Стюарта, Калпепера и еще других авторов, бесплатно и без потери времени, в самом деле легко, между тем книга твоя станет более «поучительной»…

Важнее всего, чтобы ты снова мог дебютировать перед публикой, выпустив толстую книгу, и лучше всего, чтобы это была самая невинная материя, история. Посредственные и паршивые литераторы Германии знают очень хорошо, что они погибли бы, если бы не выступали перед публикой два-три раза в год с какой-нибудь дрянью. Их спасает цепкость; их книги расходятся плохо или лишь весьма посредственно, но издателям кажется, что это все же великие люди, раз их имена встречаются пару раз во всяком ярмарочном каталоге. И затем также непременно нужно, чтобы было снято то заклятие, которое оказалось наложенным на тебя благодаря твоему продолжительному отсутствию на немецком книжном рынке, а затем вследствие трусости издателей. Пусть только появятся один или два тома твоих научных, содержательных, основательных и вместе с тем интересных произведений, тогда положение совершенно изменится и ты сможешь наплевать на издателей, если они тебе предложат слишком низкий гонорар.

К этому еще надо добавить, что эту «историю» ты можешь написать только в Лондоне, между тем как «Социалистов» и «Критику» ты можешь написать где угодно. Поэтому было бы хорошо, если бы ты сейчас использовал благоприятные обстоятельства, прежде чем crapauds{517} выкинут какое-нибудь коленце и выведут нас опять на мировую арену.

Нью-йоркскую «Schnellpost» ты получишь завтра.

За Лёвенталя, как уже сказано, держись крепко при всех обстоятельствах. Если с ним ничего не выйдет, то, как пишет П[ипер], возможности Эбнера будут исчерпаны. От Лёвент[аля], кроме того, можно будет впоследствии добиться большего, чем от всех остальных, так как имеется Эбнер, который наседает на него во Франкфурте. Если он ничего не добьется от Лёвенталя, которого каждый день может торопить, то возможность договориться с другими людьми, не находящимися во Франкфурте, является еще более сомнительной. Тебе следует написать Эбнеру, что ты даешь ему самые широкие полномочия и что он тотчас же может заключить договор. Чем дольше дело будет тянуться, тем больше Л[ёвенталь] будет колебаться, а тут прибавляются еще политические опасения за 1852 год. Если в Париже разыграется хоть малейший пролог, пропадет всякая надежда на издателей, а если Союзный сейм издаст законы о печати раньше, чем у тебя черным по белому будет подписан контракт, то и в этом случае у тебя ничего не выйдет. Тебе придется гнаться за журавлем в небе или покориться обстоятельствам, что не особенно приятно.

Чем больше я раздумываю над этим, тем практичнее мне кажется начать с исторической части. Будь же хоть на этот раз немного коммерсантом.

Что касается моих комментариев к Прудону{518}, то они слишком незначительны, чтобы с ними можно было бы что-либо сделать. Это была бы опять та же история, что и с «Критической критикой»{519}, где я написал два-три листа, рассчитывая на брошюру, а ты сделал из этого основательную книгу в двадцать листов, в которой твой покорный слуга выглядел очень забавно. Ведь ты опять написал бы так много, что моя доля, и без того не заслуживающая внимания, была бы совершенно сведена на нет твоей тяжелой артиллерией. А вообще-то я не имел бы ничего против, кроме того, что твоя история с Лёвент[алем] гораздо важнее и неотложнее.

Твой Ф. Э.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd. I, Stuttgart. 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

131 МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ[347] В МАНЧЕСТЕР

[Лондон], 1 декабря 1851 г. 28, Deanstreet, Soho

Дорогой Энгельс!

Я прилагаю тебе при сем: 1) выписку из письма Клусса (из Вашингтона) к Вольфу; 2) письмо от Пипера из Брюсселя.

По поводу № 1: Лупус забыл привести еще два факта, которые будут для тебя небезынтересны. Первое: Статья «Революция и контрреволюция в Германии» появилась по-немецки в «New-Yorker Abendzeitung», обошла ряд других газет и произвела фурор. Клусс не пишет, является ли это переводом из «Tribune» или нет. Я написал по этому поводу прямо Дана. Второе: Г-н Висс, главное орудие Кинкеля, публично заявил, что в «экономической области» он разделяет наши воззрения. Ты видишь, как эти собаки действуют.

Что касается г-на Тапмана{520}, то он не упоминает ни о нашем письме из Манчестера, ни о позднейшем письме из Лондона, которое по моему поручению было написано моей женой.

Что касается кёльнцев{521}, то у подлых эмигрантских свиней, связанных со всей газетной клоакой, уж такая система: соблюдать по отношению к этому делу заговор молчания, чтобы только не нанести какого-нибудь ущерба своей собственной важной персоне. С этим нужно теперь бороться. Я послал сегодня в Париж письма против прусской юстиции, чтобы поднять этот вопрос в тамошней прессе. Лупус{522} взял на себя статьи для Америки и Швейцарии. Теперь ты должен мне смастерить статью для Англии вместе с частным письмом к редактору «Times», куда нужно попытаться послать эту вещь[348]. Если бы газета «Times», которая старается теперь опять подновить свою популярность и, наверное, будет считать себя польщенной, если ее будут считать единственным влиятельным органом на континенте, и которая и без того пруссофобски настроена, — если бы «Times» взялась за это дело, то через нее можно было бы воздействовать на Германию. Нужно было бы специально остановиться вообще на положении правосудия в Пруссии.