Джон Катценбах - Особый склад ума

• Название: Особый склад ума
• Автор: Джон Катценбах
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02001-6

Джон Катценбах — американский писатель, сценарист, номинант премии «Эдгар», которой отмечаются лучшие авторы детективного жанра; в прошлом — судебный репортер в Майами. Сейчас на его счету 12 романов, несколько успешно экранизированы.

Время действия романа «Особый склад ума» — недалекое будущее. В США разгул насилия, но за большие деньги можно купить себе право жить в искусственно созданной зоне безопасности, где преступности, по утверждению властей, нет и быть не может. Поэтому, когда там начинает орудовать маньяк, жестоко убивающий девочек-подростков, к тайной охоте на него привлекаются лучшие силы, в том числе специалист по психологии серийных убийц профессор Джеффри Клейтон. Вскоре выясняется, что четверть века назад по аналогичному делу об убийстве школьницы проходил некий учитель истории. Правда, дело тогда развалилось, а учитель, по слухам, покончил с собой. Но как объяснить несомненное сходство «почерка» убийц? Кому на самом деле пришла в голову мысль привлечь к расследованию Джеффри — сына покойного учителя? И от кого сестре Джеффри Сьюзен пришло закодированное послание: «Я нашел тебя»? Кто и зачем затеял с Клейтонами дьявольскую игру в смерть?..

«Немногие писатели — мастера детективного жанра — понимают особый склад ума преступника с проницательностью Джона Катценбаха» (People).

---

— Вы правы, — ровным голосом ответил Клейтон. — Всем на них было действительно наплевать. И пока они были живы, и после.

— Я читал о нем. Бывший социальный работник, так?

— Вы сказали, что все прочли, мне больше нечего добавить.

— Никому не интересно, почему человек совершает преступление, так ведь, профессор? Все хотят только знать, кто и как, верно?

— С тех пор как была принята поправка к Конституции о запрете принимать во внимание смягчающие обстоятельства, дела обстоят именно так. Но вы же полицейский и сами должны это знать.

— А вы — профессор, который из допотопного любопытства проявляет интерес к эмоциональному прошлому преступников. К такой немодной, но иногда, к сожалению, полезной вещи, как психология преступления. — Мартин тяжело вздохнул. — Я бы назвал вас преступниковедом. Вы согласны?

— Я не буду вам помогать, — еще раз сказал Клейтон.

— Специалист по причинам, так, профессор?

— На этот раз нет.

Агент снова ответил улыбкой:

— Мне известна каждая царапина, которую вы получили в ходе расследований.

— Сомневаюсь.

— И тем не менее.

Клейтон кивнул в сторону портфеля:

— А там что?

— А там, профессор, дело особое.

Джеффри Клейтон коротко хохотнул, и его саркастический смешок отозвался эхом в пустом лекционном зале.

— Особое! Каждый раз, когда ко мне приходят… всегда, знаете ли, кто-нибудь вроде вас… человек в скромном синем или коричневом костюме, с кожаным портфелем… приносят преступление, раскрыть которое может только уникальный специалист. И каждый раз вы все говорите одно и то же. Но откуда бы этот костюм ни пришел, из ФБР, из Секретной службы или из полицейского участка, хоть из большого города, хоть забытого богом угла, дело у него всегда особое. А знаете, что я вам скажу, господин Мартин, агент СС? Никакие они не особые. Ни в малейшей степени. Просто жуткие. Вот и все. Они мерзкие, неприятные, гнусные. Всегда убийства, самые отвратительные и гадкие. Когда жертву режут на куски, на ломтики или кубики, крошат, потрошат… короче, каким-нибудь мерзким, гнусным способом. И все эти способы можно назвать как угодно, но только не особыми. Нет, сэр. Это самые обыкновенные преступления. Всегда одно и то же, но немного в другой упаковке. Особые? Нет. Отнюдь нет. Для них есть одно слово: банальность. Серийные убийства в нашем обществе такая же обыкновенная вещь, как насморк. Это привычное явление, как восход и закат. Развлечение, забава. Черт побери, сообщения о них надо бы печатать в спортивных разделах, внизу под турнирными таблицами. Так что на этот раз, боюсь, мне придется вас огорчить, но я все-таки откажусь.

Агент поерзал на стуле.

— Нет, — проговорил он тихо. — Нет, я так не думаю.

Клейтон наблюдал за тем, как агент Мартин медленно поднимается со своего места. В первый раз он увидел в его глазах волнение. Зрачки сузились, и взгляд стал пристальный, как у снайпера, который смотрит на свою мишень за тысячную долю секунды до того, как нажать на спусковой крючок. Голос агента стал жестким, в нем зазвенел металл, и каждое слово вонзалось в Клейтона, как удар клинка.

— Возьмите портфель. Прочтите дело. Там есть номер телефона местной гостиницы, где вы меня сможете найти. Вечером жду вашего звонка.

— А что, если я скажу «нет»? — спросил Клейтон. — Или если я не позвоню?

Агент продолжал смотреть на него, не отрывая глаз. С тяжелым вздохом он сказал:

— Джеффри Клейтон, профессор психопатологии Университета штата Массачусетс. Получил место в начале века. Получил кафедру через три года, избран подавляющим большинством голосов. Не женат. Детей нет. Есть две непостоянные подруги, которые мечтают, что вы остепенитесь и обзаведетесь семьей, но которым, скорее всего, рассчитывать не на что, не так ли? Не потому, что вы тайный гомосексуалист, а по какой-то другой причине, верно? Может, мы поговорим об этом в свое время. Что еще? Ах да. Вы любите разъезжать на велосипеде по окрестным холмам и временами поиграть в спортзале в баскетбол — просто так, ради чистого интереса. Это вдобавок к тому, что каждый день вы пробегаете по семь или восемь миль. Печатных трудов не много. Вы автор нескольких любопытных исследований по проблеме социально опасного поведения, появление которых не привлекло к себе большого интереса в академических кругах, зато заставило говорить о вас всех полицейских в этой стране, и теперь они полагаются на ваш опыт и знания, отдавая вам предпочтение перед всеми вашими учеными коллегами. Время от времени вы читали лекции в отделе поведенческих исследований ФБР в Квантико, пока тот не закрыли. Черт бы побрал эти бюджетные сокращения! Приглашенный лектор в Колледже криминального права имени Джона Джея в Нью-Йорке…

Агент сделал паузу, переводя дыхание.

— Стало быть, у вас есть мое резюме, — перебил его Клейтон.

— Выучил наизусть! — резко ответил агент.

— Вероятно, вы его получили в университетском отделе по связям с общественностью.

Агент Мартин кивнул:

— Незамужняя сестра живет в Тавернье,[11] во Флориде. Одинока, как и вы. Ну не любопытное ли совпадение? Заботится о вашей престарелой матери. Мать больна. Работает ваша сестра в местном журнале. Составляет головоломки. Раз в неделю. Интересная работа. У нее что, есть проблемы с выпивкой, как у вас? Или токсикомания?

Клейтон застыл, выпрямившись в своем рабочем кресле:

— У меня нет проблем с выпивкой, как и у моей сестры.

— Нет? Хорошо. Рад это слышать. Интересно, откуда тогда всплыла эта мелкая деталь?..

— Понятия не имею.

— Конечно. — Полицейский опять рассмеялся. — Я о вас знаю все, — сказал он. — И о вашей семье. Достоинств у вас не много. В основном по части убийств и убийц.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что во всех случаях, когда вас приглашали помочь в расследовании преступлений, с заданиями вы справлялись блестяще, но при этом не выказывали никакого желания продолжить сотрудничество. Вы работали с ведущими светилами в своей области, но, похоже, предпочитаете оставаться в безвестности.

— Это мое дело, — быстро ответил Клейтон.

— Возможно. А возможно, и нет. Известно ли вам, что студенты называют вас за глаза Профессор Смерть?

— Да, слышал.

— Итак, Профессор Смерть, почему вы предпочитаете преподавать в этом большом, плохо финансируемом обветшалом университете штата и почти в безвестности?

— Это тоже мое дело. Мне тут нравится.

— Но теперь это стало и моим делом тоже, профессор.

Клейтон ничего не ответил. Пальцы его погладили револьвер, лежавший перед ним на столе.

Агент говорил резким, хриплым голосом:

— Вы возьмете этот портфель, профессор. И прочтете дело. Потом позвоните и поможете решить мою проблему.

— Вы так в этом уверены? — проговорил Клейтон с куда большим пренебрежением, чем на самом деле испытывал.

— Да, — ответил агент Мартин. — Разумеется, я уверен. Потому что, профессор, я не только выучил наизусть всю вашу биографию — и ту, которая лежит на кафедре, и ту, которая в файле отдела по связям с общественностью, — не только проштудировал досье в ФБР, но и знаю кое-что еще, пожалуй, более важное, — то, чего не знают ни правительственные агентства, ни университеты, ни газеты, ни ваши студенты, ни кто-либо еще. Я сам стал студентом, профессор. Учеником. Учеником убийцы. А затем, по чистой случайности, и вашим учеником. И это привело меня к весьма интересным открытиям.

— И что это за открытия? — осведомился Клейтон, с трудом скрывая дрожь в голосе.

Агент Мартин улыбнулся:

— Видите ли, профессор, я знаю, кто вы на самом деле.

Клейтон ничего не ответил, но его словно обдало холодом.

Агент ответил шепотом:

— Хоупвелл, штат Нью-Джерси. Там вы провели первые девять лет своей жизни… до одного октябрьского вечера, с которого прошло уже двадцать пять лет, и после него вы уехали и больше не возвращались. Именно тогда все и началось. Верно, профессор?

— Что началось? — отозвался Клейтон.

Агент заговорщицки кивнул, как иногда кивают мальчишки, намекая на общий секрет:

— Вы знаете, о чем я говорю.

Агент Мартин помолчал, оценивая, какое впечатление произвели его слова, и как будто не ожидая ответа. Между ними легла тишина, окутав профессора, как утренняя дымка в прохладный осенний день.

Затем агент кивнул:

— С нетерпением жду вечером вашего звонка, профессор. Работы впереди у нас много, а времени в запасе, боюсь, остается мало. Чем быстрее мы начнем, тем лучше.

— Вы мне угрожаете, агент Мартин? Если так, то лучше выражайтесь яснее, иначе мне непонятно, о чем вы.

Клейтон сказал это быстро — слишком быстро, чтобы его слова прозвучали убедительно, и он это сам почувствовал, едва они сорвались с языка.

Агент слегка встряхнулся, словно пес, проснувшийся после короткого дневного сна.