Михаил Петров - Гончаров смертью не торгует

• Название: Гончаров смертью не торгует
• Автор: Михаил Петров
• Жанр: Детектив

---

- И чего это людям в такой мороз да в воскресенье дома не сидится?

- Дела все, дела. Волка ноги кормят.

- И что это за дела такие, чтобы, рискуя носом, прыгать по улице?

- Коммерческие. Один раз пропустишь - другой не поймаешь. Вот и приходится постоянно держать руку на пульсе.

- Какая же коммерция по воскресеньям? Одни спекулянтки на рынках фарцуют.

- Это раньше были спекулянтки, - рассмеялся он. - Сегодня они гордо называют себя бизнесменами. Полное уродство, конечно, но если взбесилась вся страна, то белой вороной сейчас просто не проживешь. Останови здесь, мы приехали.

- Тебя подождать? - притормаживая возле кудлатовского дома и принимая обещанный "потолок", равнодушно спросил я.

- Да, если можно, я недолго, от силы минут десять.

- А потом куда везти?

- Это посмотрим по обстоятельствам, ситуация покажет.

Вежливо прикрыв дверцу, он удалился, а я подумал - правильно ли я поступил, вызвавшись и дальше сопровождать его? Вполне возможно, что здесь, у кудлатовского подъезда, я буду нужнее. Может получиться так, что уважаемый Владимир Алексеевич, получив деньги, тотчас помчится их реализовывать либо аналогично передаст их внутри города в другие руки, и тогда моя промашка будет непростительна. Да, пожалуй, со своим предложением я немного поторопился, тем более что этот Николай Худиш, можно сказать, теперь материал отработанный. Передав эстафету Кудлатому, он перестал представлять интерес. Что от того, что я узнаю, где он живет?

Аккуратно закрыв машину, я зашел в соседний подъезд и, забравшись на четвертый этаж, приготовился наблюдать за развитием дальнейших событий.

Что же получается? Катерина просит меня избавить ее от одного или нескольких посредников. Это вполне понятно и укладывается в моей голове, но почему ее телефон записан на стене Кудлатого, тоже являющегося посредником, которому, как и Катерине, лишние нахлебники в этой цепочке не нужны. Тогда почему же он, минуя Худиша, сам не выходит напрямую на мадам Катерину? Какая-то чепуха получается. Нет, что-то тут не вяжется. Допустим, телефоны записал не он. Тогда кто? Цыганка? Еще лучше! Не станет человек, занимающийся драгкамнями, заводить порочащие связи с квартирными шулерами, у него и самого-то грехов хоть отбавляй. Черт знает что, а начало всей этой истории было таким простым и понятным...

Выйдя из подъезда, Худиш подошел к машине и озадаченно уставился на пустой салон. Потом выкурил сигарету, покрутил для верности туда-сюда головой и, досадливо пнув скат, убрался восвояси. Что и требовалось доказать.

Подождав еще немного, я перенес пункт своего наблюдения прямо в подъезд Кудлатого, на загаженную межэтажную площадку, расположившись таким образом, что дверь его квартиры оказалась в поле моего зрения.

Ожидание всегда утомительно, особенно если за этим занятием ты провел уже больше трех долгих и безрезультатных часов. Вдобавок ко всему не ведая, чего ты, собственно, ждешь. То ли Кудлатый должен к кому-то пойти, то ли некто сейчас придет к Кудлатому.

В восьмом часу, когда я выкурил последнюю сигарету и вконец отчаялся, из поднявшегося лифта вышла хорошо одетая женщина и позвонила в девяносто пятую квартиру. Внимательно изучив ее в глазок, хозяин набрался смелости и открыл дверь.

- Ты одна? - высунувшись по пояс и осмотрев лестницы, спросил Владимир Алексеевич.

- Нет, взвод ментов с собой привела, - зло ответила гостья, пытаясь проникнуть в квартиру. - А ты уже обделался? Да пропусти же ты, заячья твоя душа.

- Ты же не знаешь, что мне довелось пережить...

Это были последние слова, которые мне удалось услышать, потом дверь захлопнулась, и я вновь остался наедине с удушливым запахом мусора и бесконечным ожиданием.

На этот раз оно не было столь уж продолжительным, не прошло и часа, как защелкали замки, забрякали цепочки, нехотя отпуская свою позднюю посетительницу. И вот на этот раз, поскольку выходила она мордой вперед, мне, хоть и не очень хорошо, удалось ее разглядеть. Женщине было лет тридцать или чуть больше. Ярко накрашенные губы рельефно выделялись на смуглом лице, утопающем в буйной волне черных волос, сверху зафиксированнцх дорогой шапкой. Глаза брюнетка предпочла закрыть большими затемненными очками.

- Смотри, в четверг жду тебя обратно. Ни пуха... - напутствовал ее Кудлатый. - Раиса, еще раз тебя прошу, будь осторожна. Если вдруг что-то не так, бросай все к чертовой матери и смывайся. Жизнь дороже денег.

- Вовик, ты меня утомил, - вызвав лифт, зло, сквозь зубы ответила женщина. - Твой скулеж до добра не доведет. Если бздишь, то не занимайся такими делами, а лучше приторговывай на базаре памперсами. Кстати, и сам будешь ходить сухой.

- Давай без оскорблений, не забывай, что из одной миски хлебаем.

- Вот-вот, и мне противно, когда рядом со мной чавкает трусливый шакал. Ладно, - заходя в подошедшую кабину, примирительно заключила брюнетка. Закрывай дверь и ложись спать, да не забудь подстелить пеленку.

Едва дождавшись, когда захлопнутся двери, я зайчиком поскакал вниз по ступенькам, надеясь перехватить ее на выходе, и это мне почти удалось, она практически была в моих руках. Если бы не одно маленькое обстоятельство. Когда я выскочил на крыльцо, то увидел, как в двадцати метрах от меня два дюжих молодца старательно утрамбовывают ее в красную "шестерку". Сделали они это оперативно и мастерски, мне не оставалось ничего иного, как тотчас, даже не прогрев двигателя, броситься за ними в погоню.

В городе "шестерка" вела себя довольно прилично, реагировала на сигналы светофора, держала положенную скорость и ничем не выделялась среди прочего транспорта, но как только городская черта осталась позади, в нее словно вселился бес. Бездумно и яростно она рвалась в сторону Самары, совершенно игнорируя всяческие приличия и собственную безопасность. Прочно вцепившись им в хвост, я только ухмылялся, прекрасно понимая, что на посту ГАИ им придется свой пыл умерить, а тогда и разберемся. Но, как всегда, Гончаров остался в дураках. Не доезжая с полкилометра до критической отметки, "шестерка", обещая сказочный пируэт и почти не снижая скорости, ушла направо в сторону далеких деревенских огней.

Я оказался перед выбором: то ли и дальше продолжать погоню, которая может окончиться неизвестно чем, то ли благоразумно прекратить эти бешеные гонки и с чувством выполненного долга вернуться в город. Как бы то ни было, двух посредников я все-таки вычислил, и на этом можно ставить точку, свой гонорар я отработал, а напрасно рисковать своей шкурой в высшей степени глупо.

Так совершенно целесообразно и здраво рассуждая, я свернул вслед за преступной "шестеркой" и добавил обороты. Неосвещенная снежная дорога стремительным грязным бинтом летела под колеса. В этот поздний час была она пустынна, и потому мое преследование не осталось незамеченным. Успокоившаяся было машина рванула с новой силой, и мне не оставалось ничего иного, как сделать то же самое. Уже через пару минут я мог легко прочесть их номер, который, надо полагать, был фальшивый. Кроме похищенной женщины, в салоне находилось двое - один за рулем, а другой, сидевший на заднем сиденье рядом с уворованной бабой, задушевно ее обнимал. Кажется, она отвечала ему взаимностью. Мне только не хватало стать свидетелем их экстремального соития.

Последующее произошло неожиданно и страшно. Когда я собирался совершить левый обгон, задняя дверь "шестерки" неожиданно открылась и на дорогу, мне под колеса, вылетел черный человеческий комок. До сих пор не могу понять, как мне удалось избежать наезда. Крутнув руль вправо, я на скорости протаранил высокий снежный бордюр и, врубившись лбом в стекло, на мгновение потерял сознание.

Двигатель заглох, и наступила белая тишина. Мотора "шестерки" уже не было слышно, и только вдалеке ее кровавые задние фонари вопили о случившемся. Передняя дверца влетевшей в снег машины не открывалась. Проклиная свое любопытство и невезение, выбравшись через заднюю, я подбежал к распростертому темному телу. По снежному отблеску широко открытых глаз и нелепо подвернутой голове я понял, что эта посредница никогда больше не будет докучать Катерине. Вряд ли она свернула себе шею при падении, скорее всего, это сделал тот парень, который страстно и горячо ее обнимал. Очевидно, для нее эти объятия оказались последними. Что и говорить "...тяжело пожатье каменной его десницы!".

Извинившись перед покойной, я тщательно проверил карманы ее шубы и прочие потаенные места, но совершенно напрасно - видимо, до меня это обстоятельно и с пристрастием сделал ее последний любовник.

Было жаль оставлять ее, одинокую и беззащитную, на крутом трескучем морозе, однако другого выхода я не видел. Все, что я мог для нее сделать, это оттащить подальше на обочину дороги и там удобно, покойно ее уложить.

Особенно задерживаться мне не следовало, в любую минуту мог появиться случайный автомобиль, и тогда бы мне пришлось встречать наступающую ночь в каком-нибудь неинтересном месте. Как назло, застрявшая в снегу машина никак не хотела выбираться из снежного плена. Она елозила и противно визжала, вхолостую прокручивая правый скат. Ничего умнее не придумав, я подложил под него свою куртку, и только тогда, принимая мою жертву, машина нехотя выползла из капкана, оставляя на снегу свой четко отпечатавшийся номер. Наследил я изрядно. Мне потребовалась еще пара минут, чтобы хоть как-то, хоть поверхностно замести свои следы.