Эд Макбейн - Грабитель

• Название: Грабитель
• Автор: Эд Макбейн
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0862-1 (Вып. 5), 5-9524-0736-6

Полицейские 87-го участка безуспешно пытаются поймать серийного грабителя. Известно только то, что он никогда не покушается на жизнь своих жертв и носит солнцезащитные очки необычной формы. Но неожиданно на месте убийства молодой девушки найдены очень похожие очки. Неужели преступник изменил своим принципам? («Грабитель»). Дежурный 87-го участка получает сообщение о том, что ровно в восемь будет убита некая Леди. Имея минимум информации как о самом убийце, так и о намеченной жертве, детективы бросаются на их поиски («Убийца Леди»). Главарь местной шайки подростков Зип подбивает малолеток на убийство одноклассника. Бдительным полицейским удается предотвратить преступление, но слишком дорогой ценой («Смотри, как они умирают»).

---

— Угу, — буркнул Клинг.

— Ну пока. — Белл закрыл за собой дверь.

В комнате вдруг стало тихо.

Клинг подошел к окну. Он видел, как Белл появился из здания, забрался в зелено-желтое такси и отъехал от тротуара. Машину он оставлял перед пожарным гидрантом.

Глава 3

О субботних вечерах складывают песни.

Во всех этих песнях продвигается мысль об особом одиночестве, характерном для субботних вечеров. Этот миф стал частью американской культуры и хорошо известен каждому американцу. Остановите любого человека от шести до шестидесяти лет и спросите: «Какой вечер недели самый одинокий?» — и вам ответят: «Субботний».

Ладно. Но вторник тоже не подарок.

Вторник не получил такой рекламы, и никто не создал о нем песен.[1] Но для многих людей вторничный вечер ничем не лучше субботнего. Как можно сравнивать степени одиночества! Кто более одинок — мужчина на необитаемом острове в субботний вечер или женщина с фонарем в самом большом и шумном ночном клубе вечером во вторник? Одиночество не признает календари. Суббота, вторник, пятница, четверг — все дни недели одинаковые, все дни серые.

Вечером во вторник, 12 сентября, на одной из самых малолюдных улиц города стоял черный автомобиль «меркьюри»-седан, и на переднем сиденье сидели двое, занимавшиеся самой одинокой работой.

В Лос-Анджелесе эту работу называют «наблюдение». В городе, где работали эти двое, она называется «засада».

Для засады требуется обладать некоторым иммунитетом к сонливости, явно выраженным иммунитетом к одиночеству и довольно значительным терпением.

Из двух мужчин, сидевших в «меркьюри», более терпеливым был детектив 2-го класса Мейер. На самом деле он был самым терпеливым полицейским в 87-м участке, если не во всем городе. Отец Мейера считался большим шутником. Отца звали Макс. Когда Мейер родился, Макс назвал его Мейер. Это считалось ужасно смешным — ребенок с именем Мейер Мейер. Если вы родились евреем, то уже одно это требует от вас значительного терпения. А если к тому же ваш веселый старик снабдил вас именем Мейер Мейер, ваше терпение должно быть сверхъестественным. И он был терпелив. Но чтобы быть терпеливым всю жизнь, требуется особое напряжение, а оно всегда как-то сказывается. Хотя Мейеру Мейеру исполнилось лишь тридцать семь лет, он был лыс, как бильярдный шар.

Детектив 3-го класса Темпл заснул. Мейер всегда знал, когда Темпл готов отключиться. Роста Темпл был громадного, а большим людям требуется больше спать, считал Мейер.

— Эй! — воскликнул он.

Лохматые брови Темпла подскочили на лоб.

— Что случилось?

— Ничего. Что ты думаешь о грабителе, который называет себя Клиффорд?

— Думаю, его нужно пристрелить, — ответил Темпл. Он повернулся и встретил проницательный взгляд безмятежных голубых глаз Мейера.

— Согласен, — улыбнувшись, сказал Мейер. — Проснулся?

— Проснулся. — Темпл почесал в промежности. — Последние три дня проклятый зуд меня не отпускает. Он сводит меня с ума. Нельзя же чесаться открыто.

— Тропическая чесотка? — предположил Мейер.

— Что-то в этом роде. Черт, я погибаю. — Он помолчал. — Жена не хочет ко мне приближаться. Боится подцепить заразу.

— Может, сама тебя этим и наградила.

Темпл зевнул.

— Никогда об этом не думал. Может, и так. — Он снова почесался.

— Если бы я был грабителем, — сказал Мейер, считая, что только разговор может помешать Темплу заснуть, — я бы не стал брать имя Клиффорд.

— Да, Клиффорд — имя для гомосексуалиста, — согласился Темпл.

— Для грабителя больше подходит имя Стив.

— Только не говори это Карелле.

— Но Клиффорд? Не знаю. Как считаешь, это его настоящее имя?

— Возможно. Какой смысл его сообщать, если оно ненастоящее?

— Это вопрос, — сказал Мейер.

— В любом случае я считаю его психопатом, — заявил Темпл. — Кто еще станет низко кланяться и благодарить потерпевших? Он сумасброд.

— Знаешь анекдот про заголовок? — спросил Мейер, обожавший хорошую шутку.

— Нет. Расскажи.

— Заголовок, который напечатали в газете, когда маньяк удрал из сумасшедшего дома, пробежал три мили и изнасиловал местную девчонку?

— Не знаю, — сказал Темпл. — И какой это был заголовок?

Мейер произнес по буквам, показывая, какими громадными были буквы:

— «ГАЙКИ! БОЛТЫ И ВИНТЫ!»[2]

— Вечно ты со своими шуточками, — хохотнул Темпл. — Иногда мне кажется, что ты получаешь удовольствие от этих чертовых засад.

— Само собой. Я их обожаю.

— Псих он или нет, но на его счету уже тринадцать краж. Уиллис рассказал тебе о даме, приходившей сегодня днем?

Мейер взглянул на часы.

— Вчера днем, — поправил он напарника. — Да, сказал. Может быть, тринадцать будет для Клиффа несчастливым числом, как считаешь?

— Возможно. Знаешь, не люблю я грабителей. Они заставляют меня страдать. — Он почесался. — Мне больше нравятся воры-джентльмены.

— Кто нравится?

— Даже убийцы лучше. Убийцы выше классом по сравнению с грабителями.

— Дай Клиффу время, — возразил Мейер. — Пока он только разминается.

Они помолчали. Мейер, видимо, пытался что-то вспомнить. Наконец он сказал:

— Я следил за одним делом по газетам. В другом участке. В 33-м, кажется.

— Да, и что там такое?

— Какой-то парень ворует кошек.

— Правда? — переспросил Темпл. — Ты сказал, кошек?

— Ну да, — ответил Мейер, пристально глядя на Темпла. — Знаешь, такие домашние животные. Получено восемнадцать заявлений за неделю.

— Да, скажу тебе!

— Я слежу за этим делом, — пояснил Мейер. — Дам тебе знать, чем оно кончится. — Он продолжал наблюдать за Темплом, моргая голубыми глазами. Мейер был очень терпеливым человеком. Если он рассказал Темплу о похищенных кошках, то сделал это по очень веской причине. Продолжая наблюдать за Темплом, он увидел, как тот вдруг выпрямился на сиденье. — Что? — спросил он.

— Шшш! — отозвался Темпл.

Они прислушались. Издалека с темной улицы донесся равномерный стук по тротуару женских туфель на высоких каблуках. В окружавшем их городе стояла тишина, будто в огромном соборе, закрытом на ночь. Только глухой, резкий стук каблуков нарушал покой. Они сидели молча, выжидая и слушая.

Женщина прошла мимо машины, не повернув головы в ее сторону. Она шла быстро, высоко подняв голову. Высокая женщина, немного за тридцать, с длинными светлыми волосами. Она удалялась от машины, и стук ее каблучков стал постепенно стихать, но наблюдатели продолжали сидеть тихо и прислушиваться.

И они услышали мерный ритм другой пары каблуков. Не легкий, глухой стук женских каблуков, а более тяжелый звук. Это были шаги мужчины.

— Клиффорд? — спросил Темпл.

— Возможно.

Они ждали. Шаги приблизились. Они наблюдали за подходившим мужчиной в зеркало заднего вида. Затем Темпл и Мейер одновременно вышли из машины с двух сторон.

Мужчина остановился, и в его глазах заметался испуг.

— Что… — пролепетал он. — Что такое? Ограбление?

Мейер обогнул машину сзади и приблизился к мужчине. Темпл уже перегородил тому путь.

— Ваше имя Клиффорд? — спросил Темпл.

— Что?

— Вы Клиффорд?

— Нет, — ответил мужчина и неистово потряс головой. — Это плохо, то, что вы делаете. Послушайте, я…

— Полиция, — бросил ему Темпл и блеснул значком.

— П-п-полиция? Что я сделал?

— Куда направляетесь? — спросил Мейер.

— Домой. Я только что вышел из кино.

— Поздновато выходите из кино, вам не кажется?

— Что? А, да, мы сделали остановку в баре.

— Где живете?

— Там, прямо по улице. — Озадаченный и напуганный, мужчина показал направление.

— Как вас зовут?

— Фрэнки меня зовут. — Он помолчал. — Спросите любого.

— Фрэнки, а дальше?

— Орольо. С мягким знаком.

— Зачем вы преследовали девушку? — выпалил Мейер.

— Что? Девушку? Эй, что вы говорите, что за чепуха?

— Вы преследовали девушку! — прогремел Темпл. — Зачем?

— Я? — Орольо обеими руками ткнул себя в грудь. — Я? Эй, послушайте, вы ошибаетесь, друзья. Вы задержали не того.

— По этой улице только что прошла блондинка, — сказал Темпл, — а вы шли за ней. Если вы не преследовали…

— Блондинка? О господи! — воскликнул Орольо.

— Да, блондинка, — повторил Темпл, повысив голос. — Так что скажете, мистер?

— В синей куртке? — спросил Орольо. — В короткой синей куртке? Вы о ней говорите?

— Именно о ней мы и говорим, — ответил Темпл.

— О господи, — сказал Орольо.

— Что скажете? — крикнул Темпл.

— Это моя жена!

— Что?

— Моя жена, моя жена, Кончита. — В подтверждение своих слов Орольо принялся исступленно кивать. — Моя жена Кончита. Она не блондинка. Просто обесцвечивает волосы.