Эд Макбейн - Грабитель

• Название: Грабитель
• Автор: Эд Макбейн
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0862-1 (Вып. 5), 5-9524-0736-6

Полицейские 87-го участка безуспешно пытаются поймать серийного грабителя. Известно только то, что он никогда не покушается на жизнь своих жертв и носит солнцезащитные очки необычной формы. Но неожиданно на месте убийства молодой девушки найдены очень похожие очки. Неужели преступник изменил своим принципам? («Грабитель»). Дежурный 87-го участка получает сообщение о том, что ровно в восемь будет убита некая Леди. Имея минимум информации как о самом убийце, так и о намеченной жертве, детективы бросаются на их поиски («Убийца Леди»). Главарь местной шайки подростков Зип подбивает малолеток на убийство одноклассника. Бдительным полицейским удается предотвратить преступление, но слишком дорогой ценой («Смотри, как они умирают»).

---

— Совсем не интересуется курочками этот Клиффорд? Может, он педик?

— Мы не знаем.

— Он получил большой улов?

— Не больше пятидесяти четырех баксов. Смешные деньги.

— Мелкий вор, — согласился Доннер.

— Тебе известны крупные грабители?

— Те, кто работает на Холме, не пойдут грабить из-за жвачки. В прежнее время я знавал многих крупных грабителей.

Доннер лег спиной на мраморную скамью, устроив полотенце у себя на животе. Уиллис рукой стер пот со лба.

— Слушай, ты никогда не занимаешься делами снаружи?

— Что значит «снаружи»?

— На свежем воздухе.

— О, конечно. Этим летом я выходил часто. Замечательное было лето, приятель.

Уиллис вспомнил, что были побиты все рекорды высокой температуры.

— Да, чудесное, — кивнул он. — Так как же, Жиртрест? Есть у тебя кто-нибудь на примете?

— Ни одного слуха, если именно это тебя интересует. Или он новенький, или ведет себя тихо.

— А в городе много новых лиц?

— Новые лица всегда есть, папочка, — отозвался Доннер. — Но не сказал бы, что среди них сплошь грабители. По правде говоря, я знаю очень немного мальчишек, работающих по принципу «хватай и беги». Этим занимаются настоящие младенцы. Может, Клиффорд — подросток?

— Нет, судя по тому, что рассказывают его жертвы.

— Пожилой?

— За двадцать лет.

— Крутой возраст, — сказал Доннер. — Уже не мальчик, еще не мужчина.

— Бьет он, как мужчина, — заметил Уиллис. — Прошлой ночью последнюю свою жертву отправил в больницу.

— Знаешь что, давай-ка я соберу информацию, — предложил Доннер. — Послушаю немного здесь, немного там и позвоню тебе. Договорились?

— Когда? — спросил Уиллис.

— Скоро.

— Скоро — это как скоро?

— А высоко — это как высоко? — спросил Доннер и потер нос. — Тебе нужны наводки или доказательства?

— Наводка меня устроит, — сказал Уиллис.

— Великолепно. Тогда мне нужно немного принюхаться. Сегодня у нас что?

— Среда, — ответил Уиллис.

— Среда, — повторил Доннер и почему-то добавил: — Среда хороший день. Попытаюсь связаться с тобой вечером.

— Если будешь звонить, я подожду. Иначе пойду домой часа в четыре.

— Позвоню, — пообещал Доннер. — Эй, ты ничего не забыл? — крикнул Доннер Уиллису в спину.

Уиллис обернулся:

— Когда я пришел сюда, у меня не было ничего, кроме полотенца.

— Да, но я-то прихожу сюда каждый день, приятель, — сказал Доннер. — Мне потребуются расходы, ты понимаешь.

— Поговорим о цене, когда будет результат, — оборвал его Уиллис. — Пока я получил только много горячего воздуха.

Берт Клинг спрашивал себя, что он здесь делает.

Спустившись по лестнице от надземной станции, он мгновенно узнал ориентиры. Раньше он жил не здесь, но в детстве этот район входил в число его излюбленных мест, и Клинг с удивлением почувствовал, как легкая ностальгия закралась к нему в грудь.

Когда он смотрел вдоль улицы, видел широкий поворот железнодорожных путей там, где поезда надземной дороги Е1, сверкая и повизгивая, огибали Кэннон-роуд и направлялись на север. На фоне темнеющего неба он видел мерцающие огни чертового колеса и вспоминал ежегодные праздники в сентябре и апреле, которые проводились в дождь и солнце на пустыре рядом с жилым комплексом. Ребенком он часто посещал эти праздники и знал эту часть Риверхеда так же хорошо, как и район, в котором жил. В обоих районах странным образом перемешались итальянцы, евреи, ирландцы и чернокожие. Когда-то котелок с этой смесью поставили вариться в Риверхеде, с тех пор прошло много времени, а газ под ним так никто и не выключил.

В этой части города никогда не было расовых или религиозных столкновений, и Клинг сомневался, чтобы они когда-нибудь могли здесь возникнуть. Он вспомнил, как еще в 1935 году произошли беспорядки на расовой почве в Даймондбэке и как жители Риверхеда опасались, не распространятся ли они на их район. Это, конечно, был какой-то странный парадокс: в то время как в Даймондбэке белые и черные резали друг другу глотки, в Риверхеде белые и черные вместе молились, чтобы эта болезнь не распространилась на их общину.

В то время он был еще маленьким мальчиком, но крепко запомнил слова отца: «Если ты поможешь распространиться этой заразе, ты не сможешь сидеть неделю, Берт. Я так тебя отделаю, что, если после этого ты сможешь ходить, — считай, тебе повезло!»

И эта эпидемия не затронула их район.

Клинг прошел по авеню, жадно разглядывая хорошо знакомые ориентиры. Latticini,[3] кошерная мясная лавка, магазин «Лаки и краски», большой магазин «А. & Р.», булочная, кондитерская Сэма на углу. Господи, сколько разнообразного сливочного мороженого съел он в кондитерской Сэма? Ему очень захотелось зайти туда и поздороваться, но за прилавком стоял вовсе не Сэм, а незнакомый мужчина, низенький и лысый, и Клинг с мучительной ясностью понял, что с тех пор, когда он был беспечным подростком, изменилось многое.

Эта мысль была не только болезненной, но и здравой, и он в пятидесятый раз спросил себя, зачем вернулся в Риверхед, зачем идет к Девитт-стрит и к дому Питера Белла. Поговорить с девочкой? Что может он сказать юной, семнадцатилетней особе? Держи ножки вместе, милая?

Клинг пожал широкими плечами. Роста он был высокого. Этим вечером он надел темно-синий костюм, и рядом с темной тканью его светлые волосы казались еще светлее. Дойдя до Девитт-стрит, он повернул на юг и достал из бумажника адрес, который дал ему Питер. Дальше по улице он видел желтое кирпичное здание средней школы и ее ограду. Вдоль улицы стояли частные дома, построенные в основном из древесины, но кое-где между ними, нарушая однообразие, попадались кирпичные здания. По обеим сторонам улицы, близко к проезжей части, росли старые деревья, смыкавшиеся над улицей сводом пылающего осенними листьями собора. В Девитт-стрит было что-то очень спокойное и миролюбивое. Клинг видел много листьев, сложенных у водостока, видел мужчину с граблями, пристально наблюдавшего за небольшим дымящим костерком из листьев возле его ног. От костра шел приятный запах. Клинг глубоко вдохнул воздух. Это место очень отличалось от запруженных толпой улиц 87-го участка. Здесь не было густонаселенных многоквартирных домов и закопченных зданий, тянувших к небу грязные бетонные пальцы. Здесь росли деревья тех же видов, которые встречались в Гровер-парке, граничившем с 87-м участком на юге. Но здесь вы могли быть уверены, что за их крепкими стволами не скрываются убийцы. Вот в чем было отличие.

В сгустившихся сумерках, под внезапно включившимися уличными фонарями Берт Клинг шел, вслушиваясь в звук своих шагов, и — довольно любопытно! — радовался, что попал сюда.

Он нашел дом Белла — большой дом в середине квартала, как и говорил Питер. Это было высокое, на две семьи, строение из кирпича и белой обшивочной доски. Асфальтовая подъездная дорожка спускалась к белому гаражу позади дома. К парадной двери вел ряд ступеней. Клинг еще раз проверил адрес, поднялся по лестнице и нажал кнопку звонка на дверном косяке. Через секунду раздался жужжащий звук, и Клинг, услышав легкий щелчок, повернул ручку и толкнул дверь внутрь. Он оказался в маленьком фойе, и перед ним немедленно распахнулась еще одна дверь, в которой — рот до ушей — появился Питер Белл.

— Ты пришел, Берт! Господи, не знаю, как тебя благодарить.

Клинг кивнул и улыбнулся. Белл схватил его за руку:

— Входи, входи. — Он понизил голос до шепота. — Джинни еще здесь. Я представлю тебя как моего друга-полицейского, а потом мы с Молли уйдем, хорошо?

— Хорошо, — ответил Клинг.

Белл провел его через открытую дверь. В доме пахло стряпней, и это усилило ностальгическое чувство Клинга. Дом выглядел теплым и надежным, в такой дом приятно входить с прохладного воздуха улицы.

Белл закрыл дверь и позвал:

— Молли!

Этот дом, как немедленно заметил Клинг, был построен по принципу железнодорожного вагона, в нем одна комната следовала за другой, и чтобы попасть в последнюю комнату, вам приходилось пройти через все остальные помещения. За передней дверью находилась гостиная, небольшая комната с диваном и креслами, которые, несомненно, рекламировались в одном из магазинов дешевой мебели как «Набор для гостиной». Над диваном на стене висело зеркало, а над одним из кресел — пейзаж в скверной раме. В углу комнаты стоял неизменный телевизор, с противоположной стороны находилось окно, под ним — батарея отопления.

— Садись, Берт, — предложил Белл. — Молли! — снова позвал он.

— Иду, — послышалось из другого конца дома, где, по предположению Клинга, располагалась кухня.

— Моет посуду, — объяснил Белл. — Сейчас придет. Садись, Берт.

Клинг опустился в одно из кресел. Как обходительный хозяин, Белл навис над ним.