Лиана Делиани - Оранжевая история

• Название: Оранжевая история
• Автор: Лиана Делиани
• Жанр: Современные любовные романы

Салли Пипс не слишком везет в отношениях с мужчинами, и она терпеть не может юристов. Но, как известно, лучше не зарекаться — любовь зла…

---

Улыбаясь как пришибленная, я свернула на дорогу, ведущую к виллам. Номер 6, шестая, ага, вот она. Серебристо-черного порше во дворе не видно, но ворота оказались не заперты.

На пороге, подняв руку к звонку, я вдруг поняла, какая я дура. Мужики еще не на такое способны ради хорошего траха. Что может быть для них важнее собственного удовольствия?! Я опустила руку и тихо повернулась, чтобы уйти.

Бролин стоял за моей спиной. На губах играла довольная улыбка.

— Умница, — сказал он, и, распахнув передо мной дверь, добавил, — Добро пожаловать!

Я осторожно вошла, остро ощущая застрявший в горле комок. Что дальше? Мне хотелось провалиться сквозь землю.

— Может, приготовишь что-нибудь поесть, пока я приму душ? Жутко проголодался в дороге. Я не уверен, но, кажется, кухня где-то направо.

Он исчез в пролете лестницы на второй этаж, а я осталась стоять внизу. Эта вилла сильно отличалась от того, что я видела у миссис Филипс. Пол был не деревянный, а плиточный, из-за чего каждый шаг отдавался гулким эхом. Стены светлые, в отличие от обитых деревянными панелями перегородок миссис Филипс. Мебель, стены, потолок — все оформлено в стиле техно-минимализма, который приятно смягчали расставленные тут и там растения.

У меня еще есть шанс исчезнуть, пока он наверху. А, впрочем, раз уж я оказалась здесь…

Я нашла кухню. В отличие от холла, она была оформлена в темных тонах. Черный с серебром — совсем как его порше. Вот только холодильник был практически пуст — похоже, тут давно никто не останавливался. Покопавшись, я нашла яйца, подувядшую зелень и кое-что из приправ.

— Кроме яиц и зелени в холодильнике ничего не было. Так что это омлет, — я поставила перед ним тарелку и стакан минералки.

— Спасибо. А ты? — спросил он, заметив, что я не поставила тарелку для себя.

— Там было всего два яйца. К тому же я не голодна. Выпью кофе.

— В следующий раз тебе придется позаботиться о продуктах, — сказал он, принимаясь за омлет.

Я чуть не выронила кофе. Так, Салли, спокойно, не нужно делать резких движений. Я повернулась к нему, поставила чашку на стол и села.

— А знаешь, Пипс, ты не совсем потеряна для кулинарии, — он улыбнулся, и я, неожиданно для себя тоже улыбнулась в ответ. — Я был почти уверен, что ты не придешь.

— Я была абсолютно уверенна, что не приду.

— И что изменилось потом?

— Потом мне стало интересно, приехал ли ты.

— Хотела незаметно проверить и улизнуть?

— Да.

И я, и он, оба вдруг одновременно расхохотались. Нервное напряжение спало. Пока все шло не так плохо, как я опасалась. Мы были достаточно откровенны. Почти. И он вел себя вполне сносно.

Омлет был съеден. Я убрала тарелку и стакан в мойку, затылком чувствуя, что он встал и внимательно смотрит на меня. Очень медленно я заставила себя повернуться и поднять на него глаза. Наши взгляды встретились и по коже предательски побежали мурашки. Он взял меня за руку.

— Ну что, Пипс, пойдем наверх?

Я боялась, что будет хуже, чем в прошлый раз, но ошиблась. Было по-другому, при свете дня, медленнее, нежнее, но так же хорошо. Сказочно хорошо.

Когда я проснулась, моим первым ощущением был неприятный холодок — недаром я не люблю шелковые простыни. Рядом на животе спал он, такой теплый и красивый, и его крупная, породистая рука лежала совсем близко от меня. Я подумала, глядя на эту красивую чувственную руку, что знала, с первого взгляда знала, что она будет виртуозно играть на моем теле, превращая его в тающий воск. А ведь я ни разу не назвала его по имени, даже мысленно. Как там было написано на визитке? Питер, с нежностью прошептала я, погладив его руку. Пальцы нащупали узкую металлическую полоску — обручальное кольцо. И мир сразу изменился. До меня вдруг дошло, что я влюблена в него, без пяти минут люблю до безумия, что все очень серьезно, даже серьезнее, чем было с Артуром, и если чуть позже он меня бросит, я не просто буду мучиться, нет, он разобьет мне сердце раз и навсегда, и это будет конец. Инстинкт самосохранения подсказывал, что нужно упредить удар, уйти самой, сейчас, пока еще не так больно. Я тихо выскользнула из постели, нашла трусики, джинсы, свитер и кашемировый шарф. Крадучись, с туфлями в руке, вышла из дома, обулась, пересекла двор и за воротами увидела свой форд. Оказывается, я бросила машину открытой, с сумкой на водительском сиденье, но, слава богу, все было на месте.

Так, в ночь на воскресенье, я позорно спаслась бегством в город. Там я провела тягучий, бессмысленный день, с тяжелым сердцем шатаясь по улицам и магазинам, не смогла досидеть до конца сеанса в кинотеатре, потому что фильм оказался любовной мелодрамой, и вернулась домой в понедельник.

Мама, увидев меня, сказала:

— Милая, я знаю всего один вид отдыха, после которого темные круги под глазами становятся еще больше, чем были, но, учитывая, что выходные ты провела без Ника… Тебе уже тридцать два, Салли. Не тот возраст, когда можно разбрасываться подходящим парнем.

Всю неделю я пыталась встать на четыре лапы, как побитая собака. Утешением мне служила мысль, что потом было бы больнее, что я проявила силу воли, и даже, в кои-то веки, здравомыслие. Но все мои усилия чуть не пошли прахом в пятницу вечером, когда, разбирая завтрашние заказы, я увидела среди них виллу № 6. Это нечестно! Это удар ниже пояса.

Я выловила Гедеона и спросила, не хочет ли он отвезти завтра заказы на виллы. Нет, не хочет, они с Энн собираются в город за покупками. Может, Джонатан или Билл съездят? Оба насупились и заявили, что у них другие планы. Френни предложила поехать, если нужно, и я поблагодарила ее от всей души, пообещав вместо нее поработать на ферме.

Я сдержала свое обещание. Рано встала, с утра занялась счетами, а чуть позже вышла во двор, проверить, не забыл ли Джонатан поставить трактор под навес. Я увидела, как подъехал фургон Френни, и помахала ей рукой, но когда из фургона вылезла высокая мужская фигура, не поверила своим глазам.

Он был зол, я видела это по походке и глазам, превратившимся в щелочки. И когда Питер Бролин подошел ко мне, то сказал, отрывисто и хлестко роняя слова:

— Я не знал, Пипс, что ты такая трусиха.

— Теперь знаешь, — я пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной.

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему ты набрасываешься на меня со щеткой? Почему сбегаешь среди ночи? Тебе не кажется, что я заслуживаю хоть какого-то объяснения? Что твои поступки оставляют впечатление, мягко говоря, неадекватности?

— Вот видишь, у тебя уже есть объяснение. Все потому, что я чокнутая трусиха.

— Пипс, не выводи меня.

— Мистер Бролин, возвращайтесь домой, к жене. Так будет лучше для всех.

— Фу, как вульгарно, — он смеется. — Значит, все это для того, чтобы построить из себя маленькую ханжу.

— Я не ханжа. И плевать хотела на ваше с женой семейное благополучие. Я — трусиха, и боюсь той боли, которую вы с ней можете мне причинить. Понятно?! Удовлетворен объяснением? А теперь убирайся отсюда, Питер Бролин, я не могу и не хочу с тобой больше встречаться!

— О-ля-ля! Ясно. А теперь ты послушай меня, Пипс, — он хватает меня за плечи и сильно встряхивает, заставляя посмотреть ему в глаза. — Я не знаю, кто тебя так покалечил, что ты скукожилась как улитка, но сейчас у тебя есть ровно пять минут до того, как я уеду, чтобы решить, что ты будешь делать. Можешь продолжать бояться и дальше, а можешь рискнуть и на какое-то время получить то, что хочешь.

Он отходит на несколько шагов и на полном серьезе засекает время на роллексе.

Я стою, широко раскрыв глаза, и пытаюсь взглянуть на происходящее с другой стороны. Я люблю его, ему хорошо со мной — когда еще выпадет такое совпадение? Мне уже тридцать два. И даже если он рано или поздно бросит меня, я буду счастлива эти несколько недель, месяцев, может быть лет.

Я подхожу к нему.

— Решила?

— Да.

— И что?

— Я хочу рискнуть.

Улыбка трогает его губы.

— Умница. А теперь поехали в кровать, наверстывать упущенное время.

Год и два месяца спустя…

— Боже, Пипс, это что — последний писк моды? — говорит он, целуя меня сзади в шею, там, где начинают расти волосы и замечая в моей шевелюре карандаш.

— Ну да, что-то вроде этого, — я смеюсь, глядя на отражение в зеркале его большого сильного тела, обернутого вокруг бедер полотенцем. Еще одним полотенцем он вытирает голову.

— Киска, тогда придется подарить тебе новый карандаш. Этот ты уже весь обгрызла.

Я замираю.

— Как ты меня назвал?

— Киска, — повторяет он, натягивая футболку.

— Еще раз назовешь меня киской — убью, — я произношу это спокойно, разделяя слова, чтобы он понял.

— А что? Тебе не нравится? — он небрежно пожимает плечами, оправляя футболку.