Елена Ярошенко - Карающий ангел

• Название: Карающий ангел
• Автор: Елена Ярошенко
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008721-7

С того самого дня, как огласили завещание графини Терской, стали происходить необъяснимые трагические события. Сначала сгорел при пожаре управляющий. Потом исчез дворник, всю жизнь прослуживший в доме. Затем компаньонка графини упала с лестницы и свернула себе шею. И вот теперь горничная и кухарка, последовавшие после смерти графини за ее внучкой в имение Терских, оказались отравленными. Слишком много несчастий за короткий срок! Неужели старушка с того света призывает к себе своих преданных слуг?.. Елена Ростовцева, подруга Маруси — внучки графини, уверена, что разгадка всех этих страшных событий находится в Москве. Тем более что там живет кузен Маруси, который неожиданно для всех получил права на огромное состояние Терских…

                                                                                

---

После обеда, мучаясь поздним раскаянием и ощущая себя кладбищем сардинок, я вспомнила об обещании, данном мной Андрею Щербинину, — позировать для его новой картины.

— Ну что, Маруся, не зайти ли нам сегодня к Андрею? Обещания, даже данные без большой охоты, надо выполнять.

— Но мы сегодня не были в больнице у Миши.

— Прости за излишний прагматизм, но, пока твой кузен не пришел в себя, наши визиты в больницу не имеют особого смысла. Угрозы для его жизни больше нет, теперь нужно просто подождать, пока Миша восстановит силы. Толпиться у его постели, мешая санитаркам и врачам и воображая, что этим мы облегчим его страдания, — занятие довольно глупое. Другое дело, когда Миша очнется… Не забудь, что за его безопасностью следит надежный человек. Александр Матвеевич непременно даст нам знать, где бы мы ни были, если в состоянии раненого наступят какие-то перемены. Тогда мы, бросив все, полетим на Сухаревку. Мне кажется, когда Миша придет в себя, он будет рад нас видеть…

— А ты не думаешь, что он на нас рассердится? Ведь это мы так легкомысленно подставили его грудь под удар.

— Спросим у него, когда он будет в состоянии говорить. А пока давай навестим Андрея.

Глава 27

«Визиты к судебному следователю женщину не украшают». — Работа над будущим шедевром. — Я боюсь показаться бестактной. — Маруся в образе иерусалимской сиротки. — Тайна Андрея Щербинина. — «Я отправлюсь в сибирские дебри!» — Радужные перспективы добровольного изгнания в Туруханский край. — «Истинный влюбленный не должен отступать перед трудностями!» — Господа, болтающиеся без дела в Шереметевской больнице.

Несмотря на то, что до Неопалимой Купины было недалеко, на этот раз мы взяли извозчика. Нужно было беречь силы, говорят, позирование — дело весьма трудное при кажущейся своей простоте.

— Леля, ты такая усталая, — сказала, заглянув в мое лицо, Маруся, когда мы с ней тряслись в пролетке по Арбату.

— Говори уж прямо — выгляжу неважно. Что ты хочешь, визиты к судебному следователю женщину не украшают… Впрочем, может быть, Андрей будет этому только рад — сегодня я как раз в состоянии олицетворять собой мировую скорбь…

Щербинин нам искренне обрадовался. Нам был предложен чай, от которого мы с подругой отказались, упросив маэстро сразу же приступить к работе над будущим шедевром. Думаю, большего удовольствия Андрею не доставило бы даже приглашение править каким-нибудь королевством. Они с Марусей замотали меня в темные полотнища и установили на подиуме в позе дам с гравюр Гюстава Доре.

Андрей припал к мольберту, а Маруся побродила по мастерской, полистала эскизы в одной из папок, примерила лежавший на полке берет со страусовым пером и заскучала.

— Андрюша, а можно я повожусь с твоим авто? — спросила она неожиданно.

— Да, конечно, — рассеянно ответил Андрей, смешивая краски на палитре. — Ключ от каретного сарая в прихожей, в верхнем ящике столика из карельской березы.

Я не выдержала.

— Маруся, дорогая, боюсь показаться бестактной, но позволь напомнить тебе, что буквально одна капля машинного масла сделает твое новое шелковое платье ни на что не пригодной тряпкой.

— Да, действительно, — Маруся растерянно оглядела свой элегантный наряд. — Я об этом не подумала. Но мне так хотелось бы заглянуть в мотор Андрюшиного авто, мне кажется, этот «Мерседес-Симплекс» нуждается в заботе не меньше, чем его хозяин…

— Дорогие дамы, безвыходных положений, как известно, не бывает! — Андрей наконец оторвался от своего мольберта. — Я могу предложить черный сатиновый халат, который использую для работы. Например, когда приходится, лежа на козлах, расписывать потолки в ресторанах, краска имеет обыкновение капать с кисти прямо на одежду, и без халата тут не обойдешься.

Халат, украшенный кое-где разноцветными масляными подтеками, был предоставлен в Марусино распоряжение. Моя подруга, облачившись за ширмой в эту хламиду с мужского плеча, перепоясалась какой-то бечевой и стала производить трогательное впечатление нищенки.

На месте Андрея я бы нашла на полотне место для изображения Маруси в образе иерусалимской сиротки, стоящей в толпе созерцающих казнь. Впрочем, с протянутой рукой на паперти у Николы в Плотниках она в этом халате тоже смотрелась бы неплохо. Редкая сердобольная купчиха прошла бы мимо, не положив в ее ладошку грошик.

Но Марусе все было безразлично. Получив у Андрея еще и пару гуттаперчевых перчаток для защиты рук, она с фанатичным блеском в глазах помчалась к автомобилю.

Проводив мою подругу любящим взглядом, Андрей неожиданно опустил кисть и трагически произнес: «Ах, Елена Сергеевна, я так несчастлив!»

Нужно было иметь черствое, лишенное всякого милосердия сердце, чтобы не спросить у него, что случилось.

Ответ был весьма многословным, но совершенно невнятным. Андрей намекнул на наличие у него некой тайны, которую он не решается открыть.

— Вам бы я мог рассказать, но… Ей-Богу, не знаю, что вы подумаете… Вы, без сомнения, такая чуткая женщина, но как мне решиться… Это так трудно.

— Андрей, ради Бога, перестаньте. Это только в дамских романах герои любят заявлять, причем в первой же главе, что никому не могут открыть свою роковую тайну, хотя у них для этого, собственно, нет абсолютно никаких причин, кроме явного желания автора хоть чем-нибудь занять своих персонажей и растянуть повествование страниц на двести. На двести первой странице выясняется, что герой — сын герцога, похищенный во младенчестве цыганами… В жизни же все роковые тайны носят весьма прозаичный характер: незаконнорожденный ребенок — раз, любовница-шантажистка — два, тайный брак — три, огромные долги — четыре, дурная болезнь в тяжелой форме или наследственное сумасшествие — пять… Да вот, пожалуй, и все, если не предположить еще, что вы завербованы иностранным агентом и работаете на военную разведку кайзера Вильгельма или в качестве члена ЦК партии эсеров готовите покушение на московского генерал-губернатора…

Андрей уже хохотал за своим мольбертом.

— Елена Сергеевна, вы меня уморили! Конечно же, я не имел в виду ничего подобного!

— Какое счастье! У меня прямо-таки камень с сердца свалился. Так в чем же суть вашей роковой тайны?

Щербинин тут же стал угнетающе серьезным.

— Я люблю Марию Антоновну.

Щека Андрея, видная из-за мольберта, заливалась краской.

— Ну, голубчик, это-то вовсе не тайна, это как раз заметно невооруженным глазом. Но почему вы говорите о своей любви таким трагическим тоном?

— Я полагаю, что Марусе моя любовь совсем не нужна! Она не только не хочет слушать мои признания, но даже старается лишить меня всякой возможности хоть как-то коснуться этой темы. Боюсь, ничего, кроме равнодушия, я не встречу. Это так больно, когда вместо любви тебе предлагают горячую дружбу, а то и вовсе прохладные отношения.

— Ну, горячая дружба все же лучше…

— Но я на ней уже обжегся! Как только эта дикая история с украденным наследством завершится для Маруси благополучным образом, я уеду куда-нибудь из Москвы. Отправлюсь в сибирские дебри…

— Подождите, голубчик, я что-то не могу взять в толк, как отъезд в дебри может способствовать разрешению обсуждаемого вопроса?

— Полагаю, что именно сибирские дебри подходящее место, чтобы уйти от здешней суетной жизни… Я так несчастлив! Я хочу покоя…

— Надеюсь, вы хотя бы не догадаетесь уйти от здешней суеты в мир иной? Покоя, причем вечного покоя, там предостаточно, но помните, что самоубийство — большой грех. В этом смысле сибирские дебри, конечно, предпочтительнее. А что, простите, вы собираетесь делать в этих дебрях? Поселиться в раскольничьем скиту? Или добровольно разделить с каторжанами тяготы жизни в Туруханском крае?

— Я и там могу заниматься искусством…

— Какой вы еще, в сущности, ребенок, Андрей! Представьте себе, вы забьетесь в какой-то медвежий угол, где восемь месяцев в году — зима, а остальные сезоны столь скоротечны, что не успеваешь заметить, как они сменяют друг друга. Разница между весной и другими временами года лишь в том, что весной там грязь по колено, а в другое время — немного ниже колена, не считая долгой зимы, когда сугробы по пояс. Снега или дожди идут постоянно, в вашей маленькой избушке все время горит очаг, у которого вы пытаетесь согреться и высушить свою мокрую одежду… А если к вам доберутся какие-нибудь гости, например, пара соседей-каторжников, осужденных за грабежи на улицах, они тоже появятся у вас мокрые до нитки и развесят свое платье у огня… Вам всю жизнь придется провести среди испарений сохнущей одежды.