Вера Булич - Чужая весна

• Название: Чужая весна
• Автор: Вера Булич
• Издательство: «Мнемозина»
• Жанр: Критика
• Год: 2011

Вере Сергеевне Булич (1898–1954), поэтессе первой волны эмиграции, пришлось прожить всю свою взрослую жизнь в Финляндии. Известность ей принес уже первый сборник «Маятник» (Гельсингфорс, 1934), за которым последовали еще три: «Пленный ветер» (Таллинн, 1938), «Бурелом» (Хельсинки, 1947) и «Ветви» (Париж, 1954).

Все они полностью вошли в настоящее издание.

Дополнительно републикуются переводы В. Булич, ее статьи из «Журнала Содружества», а также рецензии на сборники поэтессы.

---

Шумят деревья

Я знаю, что деревьям, а не нам
Дано величье совершенной жизни.

Н. Гумилев

Как хорошо здесь отдохнуть от слов,
Никчемных, сорных, как иные травы,
От праздности, корысти, для забавы
Сплетаемых на тысячи ладов.

А здесь у каждого свой лад, один.
Не спутаешь сосны псалом тягучий,
Березы мягкий говорок певучий
С прерывистыми трелями осин.

Молчи и слушай песни о судьбе
Тех, кто не знает вольного кочевья.
Шумят простые, мудрые деревья
О вечности, о верности себе.

1934

В лесу

Учись у них — у дуба, у березы.

А. Фет

Жаркий день в лесу еловом,
Воздух движется едва,
Над сквозным ветвистым кровом
Облака и синева.

Бусы красные брусники
По-осеннему ярки,
В каждой грозди солнца блики,
Розовые огоньки.

Луч скользит по хвойным гривам
В мох, где прячется слегка
Темя темное с отливом
Крепкого боровика.

Изобилие земное,
Множество простых чудес.
В томном августовском зное
Дышит летним ветром лес.

Тяга медленного роста.
Созерцанье. Тишина.
Все так мудро и так просто:
Стой, расти, судьба одна.

В небо ель ушла вершиной,
И вокруг нее густой
Запах леса муравьиный —
Хвойный, солнечный настой.

1937

«И кресло у окна наискосок…»

И кресло у окна наискосок,
И в тишине залетный ветерок,
И солнце цвета спелого томата
В счастливой завершенности заката…

Родной, незабываемый уют
Медлительных, несчитанных минут.
…В окно плывет вечерняя прохлада
И свежий запах политого сада.

1932

«Легко, блаженно дышится…»

Легко, блаженно дышится
На розовом лугу.
Ромашки чуть колышутся
На райском берегу.

И ветер вьется розовый
В мечтательной игре
По рощице березовой,
По клеверной горе.

И только даль закатная
— Багряный жар вдали —
Лишь небо необъятное,
Да плавный склон земли,

И розовыми травами
Обвеянный простор,
И с розовыми главами
Высоких туч собор…

На всем очарования
Нежнейшей розы цвет —
Закатного сияния
Блаженный, краткий бред.

1936

«Душный вечер. Пахнет сеном…»

Душный вечер. Пахнет сеном.
В листьях ветер шелестит.
Стогом розовым и пышным
В небе облако стоит.

Будет ночью томный ветер
Темной птицей петь в саду
И тревожными крылами
Сквозь листву качать звезду.

Пробежит по зыбким листьям
Смутных шорохов волна,
И порывисто задышат
Занавески у окна.

Будет веять беспокойно
В окна душное тепло,
Будет бабочка ночная
Долго биться о стекло.

И в старинном туалете
Отразится в поздний час
Свеч взволнованное пламя
И огонь бессонных глаз.

1936

У моря

С. А. Риттенбергу

I. «Был день у моря, и вечер у моря…»

Был день у моря, и вечер у моря,
И ночь на морском берегу.
Был солнечный ветер, в синем просторе
Купавшийся на бегу.

А после заката, что плыл над водою
Багрянцем на мокром весле,
Был ветер стремительный, с бледной звездою
На длинном, туманном крыле.

Был ветер, летевший в раскрытые руки,
Был шум широкой волны,
И голосом друга после разлуки
Был гул морской глубины.

И сердце хранит: на пляже пустынном
Бессмертных волн разговор,
Над счастьем моим, над берегом длинным
Огромный летящий простор.

1935

II. «Качались, мотая черной хвоею…»

Качались, мотая черной хвоею,
Тяжелые ветки сосны,
И пахло смолой и сухой чешуею
От желтой рыбацкой луны.

По дымному морю лунной дорогой
Взволнованный ветер летел,
И веяло с юга душной тревогой,
И тучей край неба темнел.

Вздымались порывисто легкие сети,
Развешанные на шестах.
Задев их крылом, скрывался ветер
Непойманной птицей в кустах.

И снова летел он, взрывая море,
Неверный, ласковый друг,
Непойманным счастьем в лунном просторе
Выскальзывая из рук.

1936

Август

На темном дереве буфета,
На белых изразцах печей
Дрожат закатные отсветы,
Густое золото лучей.

На этажерке отблеск алый,
Тюль на окне огнем сквозит,
И в темной вазе флокс повялый
В сиянье розовом горит.

В саду — предчувствие тревоги,
Осенних горестных потерь.
Печальный август на пороге
В распахнутую веет дверь.

…О ночи, об огнях созвездий
В сырой, холодной тишине,
О старом доме, об отъезде,
О завтрашнем последнем дне…

А кресла в расстановке чинной
Как будто думают о том,
Как им в нетопленой гостиной
Стоять всю зиму под чехлом.

1937

Отъезд

Моей матери

Из комнаты моей, крестясь, выходим.
В последний взгляд стараюсь все вобрать.
Грустны цветы при пасмурной погоде:
Им — отцветать, мне — уезжать.

Последний раз тропинкою к воротам.
Покинутый сереет в роще дом.
Сейчас он скроется за поворотом
Воспоминанием и сном.

И день за днем, звено к звену в цепочке,
Сомкнутся вновь в нерасторжимый круг,
И будут лишь письма косые строчки
Нести тепло родимых рук.

Разлука нарастает мерным гулом
Автобуса стремительных колес,
И вот уже в лицо мое пахнуло
Волной бензина, пыли, слез.

1934

Дом

От сырости, от старости
В морщинках мелких дом.
Осенний ветер в ярости
Всю краску сбил дождем.

Но по стенам некрашеным
Разросся виноград,
В цветном окошке башенном
Горит густой закат.

Закат сгорает розовый,
И старый дом грустит,
И желтый лист березовый
Над крышею летит.

А ночью, ветром сдвинутый,
Навстречу облакам
Плывет мой дом покинутый,
И шпиль, как мачта, прям.

Плывет в осеннем холоде,
Под сосен долгий стон
Ко мне в далеком городе
И в мой вплывает сон.

1936

Осенняя улица

Асфальтовая мостовая
В разводах мокрых огней,
И катится дробь дождевая,
Подпрыгивая, по ней.

Из желоба хлещет фонтаном,
Стучит по крышам домов,
По шелковым барабанам
Качающихся зонтов.

А ветер, врываясь с разбегу
Под зонтики из-за угла,
Подбросить их хочет к небу,
Где туча гнездо свила.

…И помнит о солнечной были
Один лишь, нежен и чист,
К подножке автомобиля
Приставший кленовый лист.

1935

Осень