Уильям Бейли - Ветер рождает бурю

• Название: Ветер рождает бурю
• Автор: Уильям Бейли
• Издательство: Известия
• Жанр: Проза
• Год: 1970

Повесть опубликована в журнале "Иностранная литература" № 4, 1970

Из вступления

...Надо помнить, что подлинно значительные события совершаются лишь на основе прочного фундамента, заложенного теми, кто не гнушался «обыденной» работы. Пример тому русская революция. Она явилась великим событием, подготовленным кропотливым трудом народа...

---

— Я польщен, мистер Мэтьюз, и сделаю все, что в моих силах.

— Так я и полагал. А теперь взгляните, что вам предстоит доставить в Россию. — И Мэтьюз вручил капитану длинный список. — Всего — четырнадцать тысяч ящиков. В них сто орудий, сорок тысяч винтовок, десять тысяч станковых пулеметов, боеприпасы, медикаменты и многое другое. Как видите, немало. Конечно, неплохо бы еще и танки послать. Но вы представляете себе, какой поднялся бы переполох, если бы по Сан-Франциско вдруг прогрохотали тяжелые танки? Да еще по направлению к порту? Ведь у всех еще свежа в памяти война! Кстати, насчет этой помощи есть три разных мнения. Первое: вообще не совать носа в дела русских. Второе — снабжать русских только продовольствием и одеждой. И третье — его придерживается влиятельное меньшинство — содействовать разгрому большевиков. Но поскольку американский народ революции сочувствует и большая часть России уже в руках большевиков, кое-кто в Вашингтоне предпочитает вести двойную игру. Ведь если большевики победят, мы окажемся в глупейшем положении; они станут кричать на весь мир, что Америка помогала их врагам. Поэтому лучше делать вид, будто мы посылаем русским продовольствие, одежду и медикаменты. Белые генералы поймут, в чем дело, — они будут в курсе, а американцы примут все за чистую монету и обрадуются такому проявлению доброй воли со стороны правительства.

Капитан кивнул и натянуто улыбнулся. Мэтьюз продолжал:

— Если победят белые генералы, они будут считать нас своими спасителями. Если же, не дай бог, победят большевики, то мы потребуем у них концессии — за помощь, оказанную русскому народу. Пожалуй, стоит дать в газетах сообщение, что русским посланы продовольствие и одежда. Но только, конечно, после того, как вы отчалите.

— А почему не сейчас? — спросил молчавший до сих пор Коллинз.

— Нельзя, — решительно ответил Мэтьюз. — Найдутся любопытные, и тогда мы не оберемся неприятностей. Нет, нет! Никаких официальных сообщений, пока судно не выйдет в море. Но вы, капитан, можете говорить всем, в том числе и команде, что грузите продовольствие и игрушки для русских детей. Да, игрушки — наша сентиментальная публика на это. клюнет!

— Но тут у вас значатся, сэр, сто пушек и две полевые кухни, — растерянно возразил капитан. — А это, как вы понимаете, предметы громоздкие! Вы не боитесь, что они будут обнаружены? Ведь это не мелочи какие-нибудь — взял и завернул в старые газеты!

— Совершенно верно, но мы учли решительно все. Именно потому, что кухни будут бросаться в глаза, они и послужат для маскировки. На них написано «Помощь». И одеяла упакованы так, чтобы сразу видно было, что это такое. А вот орудия — наоборот. Наши артиллеристы разобрали их, уложили детали в большие ящики и тщательно замаскировали. Все запаковано очень аккуратно и прочно. В последнюю очередь будут грузить консервы, одеяла, галеты и эти самые полевые кухни. И пусть все это останется на причале, на самом виду, до последней минуты. На ящиках четкая маркировка: «Продовольствие», «Игрушки».

— Отлично, — сказал капитан. — А теперь разрешите узнать, когда начнется погрузка?

— Сейчас скажу. Я обо всем уже договорился с грузовым агентством. Ровно в полдень, — Мэтьюз вынул часы, посмотрел на них и положил обратно в жилетный карман, — иными словами, через полтора часа со склада выйдут первые автофургоны. Машины пойдут сюда сплошным потоком. Ящики сразу же сгружать в трюмы. По нашим расчетам, погрузка должна быть закончена завтра утром к пяти тридцати. А час спустя ваше судно выйдет в море. Это реально?

— Да, сэр, вполне. Пожалуй, даже всего двадцать минут спустя.

— Прекрасно! — оживился Мэтьюз. — Не зря я на вас так рассчитывал, капитан. Верно мне говорили в Вашингтоне, что вам любые трудности нипочем. — Он извлек из портфеля пачку бумаг. — Здесь карты Тихого океана. Мы проложили для вас курс. Я знаю, такие бывалые моряки не любят мелочной опеки, но зато в любой час дня и ночи мы будем знать, где вы находитесь. Да, чтобы не забыть: радировать будете один раз в сутки. Чем реже пользоваться передатчиком, тем лучше. В случае каких-нибудь изменений вас известят накануне прибытия. Если извещения не будет, следуйте этим курсом. Наши инструкции будут подписаны «Самаритянин». Значит, так. Вы выходите в Охотское море и следуете до этого вот порта на Дальнем Востоке. — Тут Мэтьюз ткнул в едва заметную точку на карте. — Ни в какие промежуточные порты не заходите. Доставите груз по назначению и пойдете через Татарский пролив в Японское море. В Нагасаки возьмете все, что нужно для обратного рейса. Да, меня просили предупредить вас, что в Охотском море возможно столкновение с русскими военными кораблями. Впрочем, флот у русских настолько мал, что это едва ли вероятно. Но все же будьте начеку. Если вас остановят корабли красных, скажете, что идете в Японию. Впрочем, решайте сами на месте, как выйти из положения. А я прикажу радировать, куда надо, что завтра «Сокол» выходит в море.

— Договорились, — сказал капитан, — у меня возражений нет.

— Отлично. Мистер Коллинз уже распорядился обеспечить вас углем. А провиант и все прочее будет у вас на борту до двадцати четырех ноль-ноль. Что еще, капитан? Есть какие-нибудь вопросы? Сомнения?

— Нет, сэр. Ни вопросов, ни сомнений. Передайте в Вашингтоне, что они могут быть спокойны. Рука у меня твердая.

Все трое встали.

— Позвольте вас заверить, капитан Бивер, — сказал Мэтьюз, — что Вашингтон сумеет оценить вашу заслугу. По возвращении вас ждет денежная награда. Ну, капитан, счастливого плавания! До встречи!

Гости спустились по трапу на причал и направились к воротам. Капитан видел с палубы, как они вышли за ворота, к ожидавшей их машине. Потом он вернулся к себе, сел за стол, закурил и, откинувшись в кресле, уставился в потолок.

Глава вторая

Капитану Биверу было решительно все равно, кто победит: большевики или белые генералы. Он служит тому, кто ему платит. А если сделать ставку на тех, кто хочет разбить большевиков, то, видно, можно изрядно подзаработать. Обещанная Мэтьюзом денежная награда не шла у него из головы. Интересно, сколько они отвалят? Пятьсот долларов? Тысячу? Две тысячи? А может, даже все пять? Впрочем, и это не так уж много, если учесть, что за груз ему предстоит доставить. А вдруг все совсем не так просто, как изобразил Мэтьюз? Что, если у красных все-таки есть корабли и они задержат «Сокол», устроят обыск и обнаружат винтовки и орудия? Как быть тогда? Сказать, что орудия нужны мне для лова рыбы? Так большевики и поверят! Нет, уж если суждено встретиться в море с русскими, дай бог, чтобы это были те, кому мы помогаем!.. А что он за птица, этот Мэтьюз? Можно ли ему верить? — размышлял капитан, дымя сигаретой. Что он в одной шайке с нынешними заправилами, это ясно. И мечтает дорваться до высокого дипломатического поста. Если в России победят белые генералы, он, может, и получит теплое местечко в награду за свои старания. А что получу я, сделав за него грязную работу? Кость, которую мне позволят обглодать за преданность хозяевам? И все-таки, хоть я человек маленький, у меня положение прочнее, чем у него. Потеряет его шайка власть, и он тоже превратится в нуль. А я, как был капитаном, так и останусь. Я хозяин на своем судне.

Капитан сунул сигарету в пепельницу, достал из ящика бутылку шотландского виски и, налив стакан, залпом осушил его. Алкоголь взбодрил Бивера: с утра он не позавтракал, успел только выпить чашку кофе. А работы сегодня — невпроворот.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул капитан.

На пороге стоял механик Рональд Бьюкенен. Проплавав пятнадцать лет на разных судах и постепенно дослужившись до старшего механика, Бьюкенен хорошо разбирался в двигателях любых систем. Каждую свободную минуту он штудировал книги по механике, доставая их где только можно, всеми правдами и неправдами. Во время войны, когда специалистов не хватало, он был аттестован на старшего механика и теперь держался за свое место зубами.

Признавая Бивера царем и богом на верхней палубе, себя он почитал полновластным хозяином в машинном отделении. Он давно постиг простую истину: если хочешь добиться успеха, подыгрывай сильному. Сам жил по принципу «Не высовывайся!» и любил советовать это другим. Словом, Бьюкенен был доволен всем — и своим положением, и порядками на судне. Правда, подчас его злил капитан; любит старик совать нос в работу машинного отделения и обожает поучать. Но с этим Бьюкенен готов был мириться — пусть капитан потешит душу, добрее будет.

-— Что скажете, старший механик?

— Зашел узнать, когда подойдут баржи с углем.

— Коллинз сказал мне, что скоро. Отходим завтра в шесть ноль-ноль.

— Что ж, самое время начинать день, — заметил Бьюкенен. — И куда, позвольте спросить, мы направляемся?

— На север России.

— Как, в Россию? А я только сегодня читал в газете: большевики наступают повсюду.