Уильям Бейли - Ветер рождает бурю

• Название: Ветер рождает бурю
• Автор: Уильям Бейли
• Издательство: Известия
• Жанр: Проза
• Год: 1970

Повесть опубликована в журнале "Иностранная литература" № 4, 1970

Из вступления

...Надо помнить, что подлинно значительные события совершаются лишь на основе прочного фундамента, заложенного теми, кто не гнушался «обыденной» работы. Пример тому русская революция. Она явилась великим событием, подготовленным кропотливым трудом народа...

---

— Зашел узнать, когда подойдут баржи с углем.

— Коллинз сказал мне, что скоро. Отходим завтра в шесть ноль-ноль.

— Что ж, самое время начинать день, — заметил Бьюкенен. — И куда, позвольте спросить, мы направляемся?

— На север России.

— Как, в Россию? А я только сегодня читал в газете: большевики наступают повсюду.

— Насчет этого я не в курсе. Мне дан приказ — доставить туда одежду и продовольствие. А других сведений я не имею. Распорядитесь, чтобы к пяти часам судно было под парами — может, успеем выйти раньше.

Старший механик больше не стал ничего спрашивать. По тону капитана было ясно, что сейчас ему лучше уйти.

— Есть, капитан. Как только подойдут баржи, поставлю людей грузить уголь. В пять ноль-ноль машина будет готова, — бодро сказал он, а про себя подумал: «Вот ведь гад! Дураку и то ясно, что если отход в шесть, то пар должен быть в пять. Так нет, обязательно должен дать указание!»

Отпустив Бьюкенена, капитан пошел искать старшего помощника. Лоуэлл Сандерс сидел у себя и писал письмо. Капитан распорядился загружать первый, третий и пятый трюмы, сказал, что Коллинз пришлет своего человека наблюдать за погрузкой, и велел, чтобы завтра в шесть все было готово к отходу.

— На берег никого не отпускать! — добавил он в заключение. — Сейчас начнет прибывать продовольствие и все, что требуется для рейса. Надо быстро погрузить.

Помощник выслушал капитана и спросил:

— Куда идем?

— В Россию. Если вас будут спрашивать, что грузим, отвечайте: продовольствие, игрушки, одеяла и медикаменты для русских детей. Я сойду на берег оформить документы. А вы тут глядите в оба.

— Есть, сэр, — гаркнул Сандерс.

Через час подошла угольная баржа. Ее сразу пришвартовали к «Соколу» и стали грузить уголь в судовые бункеры. С берега уже подали шланги и качали в танки питьевую воду. Появились грузовики с продовольствием, бельем и запасными частями. Матросы ловко перетаскивали все на судно. Сандерс наблюдал с палубы за их работой. Он служил старшим помощником на «Соколе» уже три года. Однажды, когда предшественник Бивера внезапно заболел и был списан на берег в Ливерпуле, Сандерс весь обратный рейс до Нью-Йорка заменял капитана. Вкусив всю прелесть власти, он воспринял назначение Бивера как тяжелый удар. Сандерс тогда хотел уволиться, однако капитан порта отговорил его: «Потерпи, получишь свое судно!» С тех пор прошло уже больше года, а компания о нем так и не вспомнила. И теперь, глядя, как грузят припасы, Сандерс вдруг подумал, что с этим рейсом что-то нечисто. Обычно капитан передавал ему полный список грузов и сообщал, в каких портах стоянка. А на этот раз ни списка, ни разговора о стоянках. Что бы это значило? Может, капитан просто занят?

Тем временем появились докеры и начали готовиться к работе: опустили стрелы, проверили такелаж. Подкатили первые автофургоны с грузом. Шоферы распахнули стальные дверцы, из машин стали выволакивать ящики. Сандерс смотрел, как контейнер с ящиками взлетает наверх и опускается в трюм. Ящики были аккуратно окантованы стальными полосами. Решив посмотреть, как идет погрузка на корме, Сандерс повернулся и увидел Бьюкенена, тоже вышедшего на палубу.

— Наверно, рейс будет долгий, — заметил Бьюкенен. — И я слыхал, что в России чертовски холодно в это время года.

— Смотря по тому, в какой порт мы идем, — сказал старший помощник. — Россия велика.

— В какой же?

— Не знаю. Старик не сказал, и я решил, лучше не спрашивать.

— Что грузим? — спросил Бьюкенен. — Я так понимаю — продовольствие для русских, да?

— Могу лишь повторить то, что мне сказал старик: продукты и игрушки для голодающих русских детей. — Сандерс оглянулся и заметил стоявшего поблизости Нельсона. — Вот как! И давно ты подслушиваешь?

— Я не подслушивал, сэр. Я только хотел спросить, куда класть лишние маты из четвертого трюма.

— Пускай матросы перенесут их на палубу — может, они пригодятся грузчикам.

Нельсон сам перенес маты, а потом пошел на корму к себе в каюту, которую занимал вдвоем с боцманом, и присел на койку. Раскрыв газету, доставленную на пароход мальчишкой-газетчиком, он стал читать последние новости. В Вашингтоне некий сенатор обрушился на правительство за то, что оно недостаточно энергично содействует подавлению большевистского мятежа в России, и требовал послать в помощь белым генералам военные корабли и морскую пехоту. Небольшая редакционная статья дышала ненавистью и злобой к революционной России. Она тоже кончалась требованием, чтобы Соединенные Штаты присоединились к тем государствам, которые хотят силой оружия ликвидировать большевистскую угрозу.

«Странное дело, — подумал Нельсон. — Мы тут собираемся везти русским продовольствие и игрушки, а этот сенатор и такая влиятельная газета требуют послать в Россию войска и военные корабли! Непонятно что-то». Нельсон закурил и вышел в проход. Там он увидел кочегара Паппаса.

— Знаешь новость, Пап?

— Нет. Какую?

— Да вот, везем русским детям продовольствие и игрушки.

— Кто тебе сказал, Нельсон?

— Слышал, как старший помощник и старший механик говорили между собой.

— Вот это здорово! — заметил Паппас. — И с русских потребуют небось за каждую игрушку пол-литра крови, а?

— Все это очень подозрительно. — И Нельсон рассказал про редакционную статью и речь сенатора.

— Но как нам это выяснить? — Паппас взглянул в хмурое лицо Нельсона. — А может, это и правда помощь русским?

— Кто его знает. Может, и помощь. Америка не раз посылала другим странам продовольствие и одежду. А все-таки будем начеку.

Паппас пошел поесть, а Нельсон заглянул в люк пятого трюма. Там докеры, работая как-то особенно сноровисто, принимали груз и крепили его вдоль переборок. Ящики были одного размера и окрашены в один цвет; на каждом по всем четырем сторонам стояло одно только слово: «Продовольствие». Однако Нельсон не мог избавиться от тревожного чувства: то, что он видел здесь, противоречило прочитанному в газете. В России ему побывать не довелось, несмотря на то что плавал он уже много лет. Его отец был эмигрант-норвежец, а сам Кнут родился в штате Мэн, в портовом городке, и свой первый рейс совершил на рыбачьей шхуне, какие ходили на промысел к Нью-Фаундленду и каждую неделю доставляли свой улов в Портленд или в Бостон. Кнуту так полюбилась морская жизнь, что, несмотря на гнев родителей, он бросил школу и стал моряком. Где он только не побывал — в Бомбее и Калькутте, Гонконге и Шанхае, Иокогаме и Порт-Саиде. Другие моряки, попадая в порт, торопились в злачные места, где вдоволь спиртного и полно дешевых женщин, а Кнут осматривал достопримечательности города, музеи, памятники старины. Он шел туда, где жили и работали бедняки, и никогда не упускал возможности побеседовать с ними. Он покупал книги о государственном устройстве разных стран, об их природных ресурсах и экономике, о положении народа. Знал, где какие есть политические партии, какие профсоюзы.

Однажды, вернувшись из плавания, Нельсон узнал о существовании в Бостоне «Общества борьбы за лучшую жизнь».

В эту небольшую организацию входили люди думающие — в основном студенты.

Нельсон вступил в Общество. В эту довольно замкнутую среду он принес свой жизненный опыт и наблюдения человека, который много повидал. Но и организация дала ему немало. Здесь он узнал, какие социальные бури потрясают мир. Одна из дискуссий особенно запомнилась Нельсону. Докладчик говорил о царизме и о революции 1905 года. Этот рассказ навсегда врезался Нельсону в память, и, понимая, что капиталистическое правительство будет стремиться помочь реакционному режиму, он не мог не тревожиться по поводу подозрительных грузов, которыми набивали сейчас трюмы «Сокола».

Из газет Нельсон знал о большевистской революции, о том, что в России установлена власть Советов и впервые в истории создается новое общество. И он сочувствовал большевикам.

Сойдя на причал, Нельсон как бы невзначай покрутился вокруг ящиков, сгруженных с машин на землю. Ящиков были сотни — все с маркировкой «Мясные консервы». Он подошел поближе, осмотрел их повнимательнее: что ж, значит, и вправду консервы! Поодаль он увидел тюки одеял, перевязанные толстой проволокой. В том, что это одеяла, он убедился воочию. Несколько успокоившись, Нельсон опять поднялся на палубу, заглянул в открытый люк: внизу в трюме суетились докеры, едва успевая размещать поступающий груз. Подошел кочегар Санчес и тоже заглянул в люк. Нельсон сказал:

— А здорово все-таки, что мы наконец посылаем голодающим еду, а не что-то другое...

— Я так и думал, что ты обрадуешься, — усмехнулся Санчес. — А то ты все переживаешь, что рабочим плохо живется.

Нельсон вскинул голову: ему послышалась насмешка в этих словах, но Санчес улыбался вполне дружелюбно.

— А сам ты разве не рабочий?

— Рабочий, ну и что? Я получаю жратву три раза в день и сплю в тепле на койке, а не валяюсь под дождем и иногда могу даже к бабе пойти. Так стану я тревожиться из-за того, что где-то там, на краю света, голодают какие-то русские. Да они привыкли голодать!