Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова

• Название: Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова
• Автор: Алексей Осипов
• Жанр: Религия

Дословный конспект лекций профессора Московской Духовной Академии и Семинарии Алексея Ильича Осипова

---

Далее: очень интересный факт, который отметит вам любой исследователь религии, и мимо которого нельзя пройти – это то, что Христос принимает страдание и смерть добровольно, то есть, зная на что пришел. Зная, прекрасно это понимая, даже страдая об этом – вспомните молитву в Гефсиманском саду – как Он переживал: пот был, как кровавые капли!.. Он уже знал, на что Он идет – ведь на подвиг не так просто пойти. Мы знаем по истории много было случаев, когда люди совершали подвиги, но представьте себе, как было трудно пойти человеку на заведомую смерть. Только тот, кто переживал это, может отчасти понять, почему Христос молился до кровавого пота. Вся человеческая природа против этого кричала – не хочу! Это естественно! «Отче, если возможно, да минует меня чаша сия!» Но, для того родился и для того пришел… Подумайте, какая идет борьба между разумной целью и криком плоти! Вот эта добровольность Его воплощения, добровольность принятия страдания – как принципиально она отличается от смертей, так называемых, умирающих и воскресающих богов.

В истории мифологии мы находим несколько примеров такого рода, когда боги представляются, в мифологической форме, умирающими: которых или вепрь разрывает, или злой брат убивает – как с Осирисом было – и затем вновь воскресают. Но как? Сами смерти всегда носят бессмысленный характер – случайный. Их смерть совсем не добровольна, совсем не для этого они пришли и живут – они ничего‑то об этом не знают. Вдруг случается: злой брат Сет заманивает и убивает Осириса (египетское божество). Ни о какой добровольности речи даже не может быть.

Но есть и другой момент, который присутствует здесь: это их смерть и последующее воскресение являются ничем иным, как мифами, выражающими ту смену природной жизни, которая повторяется каждый год. Ну взять, например, нашу полосу, то у нас что? Осенью, зимой – все умирает, весной – все оживает. Вот это воскресение и умирание, ежегодное, оно и выражено в этих мифах, но выражено как: не могли они понять, видимо, с чем же это связано и каким образом, почему так происходит. И вот этот факт природной жизни выражен в мифологической форме. Погибает божество и воскресает, и это происходит каждый год – каждую весну и каждую осень. Миф, т. е. образ. Слово «миф», помните, что означает – это образное выражение идеи. Это не просто сочинение, выдумка, сказка, а это образное выражение идеи, когда с помощью вот такого рассказа, может быть достаточно элементарного и простого, высказывается определенная идея. Так вот и в данном случае (божества рождаются, божества страдают, их убивают, вновь воскресают) – мифы являются ничем иным, как выражением ежегодно происходящих природных процессов.

Почему воплощается божество? Почему воплощается Бог–Слово в христианстве? Какие начала? Какие стимулы? Если обратиться к язычеству, причин может быть сколько угодно: какие угодно, вплоть до самых постыдных. В христианстве мы читаем: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына своего единородного». По любви, оказывается, происходит Боговоплощение. По любви – цель только одна, и никакой другой. Я бы даже сказал не цель, а источник – любовь Бога к человеку понуждает Его воспринять человеческую природу для исцеления ее. Это, опять‑таки, один из принципиальнейших моментов, которые показывают все различие между христианством и язычеством.

Очень важно отметить и то, к чему призван человек. Вот Максим Исповедник пишет: «Бог–Слово, сын Бога Отца, для того и стал человеком и Сыном Человеческим, чтобы соделать человеков богами и сынами Божьими». Или, в другом месте: «Чтобы человека сделать богом через соединение с Собою». Вот какова была цель Боговоплощения – «… соделать человеков богами». Найдите вы эту идею хоть где‑нибудь – нигде ее нет!

А возьмите какой образ – образ Христа – он же чист от всякой страсти. Сравните только с языческими богами, когда они воплощались… Вот тот же Кришна (кстати для всех это будет довольно интересно), по одному из сказаний, имел восемь жен законных, шестнадцать тысяч – незаконных и всего только сто восемьдесят тысяч сыновей. Недурственно, да?! Масштабы хороши – божественные. То есть, вся мифология пронизана вот этой эротикой, пронизана разного рода страстями, то есть отражает ничто иное, как этот страстный мир и больше ничего. В нем все естественно до предела. Во Христе мы ничего не видим. Вы обращали когда‑нибудь внимание на эпизод, когда в Евангелии от Иоанна Христос разговаривает с самарянкой и пришли ученики (помните), они удивились, что Он разговаривает с женщиной. Кажется странно: Он же всегда общается с людьми, постоянно в толпе, постоянно выступает перед всеми, а здесь Он один на один разговаривал с женщиной – ученики удивились даже! Представляете, каков Его образ?! Вот это, даже маленькое такое замечание, прямо свидетельствует о том, кем он был, и этого не знает ни одна мифология.

Нужно отметить то, что дало это Боговоплощение для человека: я уже сказал вам, что человечество было возведено на высочайшую ступень бытия. Что значит: человечество? Речь идет о человеческой природе, как таковой, о ее возможностях, о раскрытии данных, которые присутствуют в ней. Речь‑то о человеческой природе, а она же является достоянием каждой личности, следовательно, через этот шаг открываются врата для каждого индивидуума, для каждой личности. Открывается что? Возможность обожения человека – возведения его на высочайшую ступень существования или бытия, возведение его на уровень божества. Преподобный Максим Исповедник говорит, что через воплощение Бога Слова «… падший человек приобрел надежду воскресения и вечной жизни». Представляете что? Через Христа человек приобрел надежду на воскресение и вечную жизнь. Вот что связано, оказывается, с Боговоплощением – какая величайшая, скажем так, идея, вера. Так вот, он пишет что: «… человек приобрел надежду воскресения и вечной жизни, унаследовать которые он призван приобщением Иисусу Христу, который послушанием расторгнул осуждение прародительского греха, и смертью упразднив державу смерти, чтобы, как в Адаме все умирают, так в нем все ожили».

Мне кажется, что для любого человека, который только бы вот сопоставил языческие учения о боговоплощении, языческие мифы, и христианское, совершенно станет очевидным – ничего общего, кроме слова: боговоплощение. Вы подумайте, до чего интересно! А ведь, не касаясь этого вопроса, можно решить, что одно и тоже – там боги воплощаются и здесь воплотился – одно и тоже… На самом деле, только чуть–чуть подошли поближе и видим, ничего общего – совершенно разные учения. Опять я повторяю свой вопрос, откуда же оно могло возникнуть? Откуда этот образ Христа в Евангелии? Ответ один: Евангелисты констатируют факт – исторический факт. Они даже не объясняют – они просто констатируют. Только уже дальше святоотеческая мысль, и то в борьбе с заблуждениями и искажениями христианства, объясняет кое‑что.

В частности, вот этот замечательный, изумительный, гениальный догмат четвертого Халкидонского Вселенского Собора отвечает на один из важнейших вопросов: вопрос о том, каким же образом произошло единение Бога с человеком. Это то, что касается нашего вопроса о Боговоплощении, но, в связи с ним, мне хочется сейчас коснуться другого вопроса – вопроса имеющего прямое отношение и к нашей действительности, и к истории мысли, и к тем исканиям, которые имеют место в настоящий момент.

Речь идет вот о чем: ведь с языческим учением о перевоплощениях богов очень близко связана идея о так называемых перевоплощениях личности, то что по–гречески называется «метемпсихоза». У нас есть русский термин такой – «метемпсихоза», что в переводе с греческого означает переодушевление. На самом деле ясно, о чем идет речь – речь идет об идее перевоплощения. Надо вам сказать, что идея перевоплощения встречается уже у древнегреческих мыслителей, причем в достаточно яркой и сильной форме. Например, Пифагор утверждал, не больше не меньше, как то, что он помнит свои четыре предшествующих перевоплощения. Довольно интересно… Или возьмите, например, хотя бы Рериха Николая Константиновича, который еще в начале нашего века (20–го) утверждал, что он есть ни кто иной, как перевоплощение Сергия Радонежского.

Так вот эта идея о перевоплощениях сейчас всюду бродит – особенно с развитием теософского сознания в современном обществе и, я думаю, что мы должны быть готовы к восприятию этой идеи. Я бы предложил вам несколько соображений, которые могут быть, как мне кажется, надлежащим ответом на эту мысль, на эту идею. В частности, первое, на что мне хотелось бы ответить – это на «факты» воспоминаний. Эти «факты» описываются. Вдруг тот или иной человек вспоминает свое предшествующее воплощение, вдруг он вспоминает человека, которого он никак не мог знать, но которого мог узнать, только если бы до этого он был другим. Вот эти «факты» в определенной литературе приводятся. Я еще раз повторяю, что это «факты» в кавычках, и вот почему: я совсем не хочу обвинять кого‑то во лжи, хотя и это тоже возможно, сами понимаете. Я попытаюсь ответить не на ложь. Я попытаюсь ответить на искренние утверждения человека, что вот он помнит свое предыдущее воплощение и т. д.