Карен Брукс - Между ненавистью и любовью

• Название: Между ненавистью и любовью
• Автор: Карен Брукс
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7024-3032-4

Джоанна влюблена в своего мужа, Гейбриела, но уверена, что он-то женился на ней, чтобы угодить своему отцу, Лайонелу Верну. Все три года, пока длится их брак, она ломает голову над тем, как пробудить в муже любовь к ней. Джоанне кажется, что она испробовала все средства, и отчаявшись, она решает подать на развод. Однако внезапная смерть старого мистера Верна заставляет Джоанну и Гейбриела взглянуть на свой брак по-другому…

---

Но и в отсутствие мужа Джоанне не спалось: воображение рисовало ей другую женщину, извивающуюся в объятиях Гейбриела от его бурных ласк. Она не сомневалась в том, что муж ей изменяет, поскольку его темперамент не располагал к длительному воздержанию.

Особенно ярко врезался ей в память последний эпизод их сближения. Они пришли на празднование чьего-то дня рождения, и Джоанна чересчур увлеклась шампанским. Вино вскружило ей голову и сняло обычную скованность. Она смеялась, танцевала и флиртовала со всеми подряд. Неожиданно почувствовав на себе пристальный взгляд, Джоанна резко обернулась и увидела, что на нее смотрит Гейбриел. Прислонившись спиной к стене, он вертел в руке бокал с виски и насмешливо улыбался, наблюдая за ней.

Джоанна расхохоталась, исполнила грациозный пируэт, отчего ее креповая юбка голубого цвета взметнулась, обнажив стройные ноги, и послала мужу воздушный поцелуй. Он поднял бокал, тем самым давая понять, что принимает его.

По пути домой, прильнув головой к его плечу, она скинула туфли и поджала под себя ноги. Гейбриел продолжал невозмутимо вести автомобиль, и она потерлась щекой о шелковистую ткань его пиджака, полуприкрыв глаза и мурлыча мелодию, под которую танцевала на вечеринке. Никто из них не проронил ни слова, но Джоанне было хорошо и спокойно, как никогда прежде.

Остановив машину напротив дома, Гейбриел обошел ее и, распахнув дверцу, подхватил Джоанну на руки, не дождавшись, пока она наденет туфли. Вопреки ее ожиданиям он донес ее до спальни и, уложив на кровать, лег рядом. Удивленная Джоанна моментально протрезвела. В комнате повисла напряженная тишина. Гейбриел пристально смотрел Джоанне в глаза, как будто хотел заглянуть ей в душу.

Несколько осмелев, она погладила его по щеке кончиками пальцев. Лицо Гейбриела утратило сосредоточенное выражение, а его тело напряглось от этого прикосновения. Джоанна вдруг вспомнила всю горечь их супружеских отношений и с ужасом подумала, что бесполезно пытаться пробудить в себе нежность к этому мужчине: неожиданное проявление чувств лишь поставило бы обоих в нелепое положение.

Ведь по сути ничего не изменилось! Гейбриел мило провел этот вечер и готовился завершить его столь же приятно. Нет, расслабляться нельзя: однажды поддавшись естественному желанию получить удовольствие, я буду потом страдать, не обретя взаимности, и пить горечь разочарования после очередного предательства мужа. Пусть лучше все остается по-прежнему, так я хотя бы сохраню достоинство.

Рассудив таким образом, Джоанна отпрянула от Гейбриела.

— Иди ко мне! — простер он руки.

— Я устала, — срывающимся голосом пробормотала она. — И меня мутит.

Соскользнув с кровати, Джоанна зажала ладонью рот и убежала в ванную. Ее действительно стошнило, но не от отравления алкоголем, а от мысли, что она едва не предала себя, поддавшись неуместно вспыхнувшему желанию. Умывшись и приведя себя в порядок, она вернулась в спальню.

Гейбриел, все еще одетый, стоял у окна, уставившись в темноту. Услышав ее шаги, он обернулся.

— Мне не следовало столько пить, — хрипло сказала Джоанна.

— Верно, тогда тебя не вывернуло бы наизнанку, — усмехнулся Гейбриел и, помрачнев, добавил, выдержав паузу: — Актриса из тебя не вышла, моя дорогая!

— О чем это ты? — вскинула брови Джоанна.

— Разумеется, о дешевом представлении, которое ты мне здесь устроила. Знаешь, я решил навсегда избавить тебя от необходимости корчить из себя умирающего лебедя всякий раз, когда я к тебе прикасаюсь. Полагаю, что сделаю нам обоим огромное одолжение, если подыщу себе иное развлечение! Я немедленно уезжаю в Лондон. Можешь сказать моему отцу, что у меня важная деловая встреча. Или придумай что-нибудь еще, мне это безразлично. Прощай, моя милая женушка!

И, сверкнув леопардовыми золотистыми глазами, он шагнул к выходу.

Джоанна смутно осознала, что стоит одна посередине кабинета, закрыв глаза и зажав руками уши, как бы пытаясь отстраниться от призраков событий двухлетней давности, до сих пор причиняющих ей боль.

Забыть пережитое она так и не смогла, как ни старалась, и это не следовало сбрасывать со счетов. С возвращением Гейбриела страдания, несомненно, возобновятся. Если верить Генри Фортескью, это произойдет уже послезавтра. Оставалось лишь набраться храбрости и подготовиться к встрече с мужем. Впрочем, подумалось Джоанне, нужно радоваться тому, что спустя всего сорок восемь часов я смогу наконец потребовать развода.

Решив оставить свое послание на письменном столе, Джоанна окинула взглядом кабинет, мысленно прощаясь с ним и со всем домом, в котором прожила несколько лет. Настало время сменить образ жизни и место обитания. Но прежде предстояло обсудить с Гейбриелом несколько серьезных вопросов.

Она покинула кабинет и, пройдя через холл, отделанный деревом, вошла в столовую, где миссис Эшби уже накрывала стол к ужину. Лицо пожилой служанки распухло и покраснело от слез. Она служила в Уэстроу уже тридцать лет, приехав сюда, когда Гейбриел был еще младенцем.

— Миссис Элкотт спустится к ужину, мадам? — вымучила вежливую улыбку миссис Эшби. — Или отнести ей еду в комнату?

— Не знаю, — пожала плечами Джоанна, — но могу это выяснить. Да, вот что, Грейс… На похороны приедет мистер Берн. Вы не могли бы подготовить для него комнату?

— Полагаю, лучше всего освободить спальню мистера Лайонела, — сказала служанка. — Но я не решаюсь там что-нибудь трогать, мадам!

— Пока приберите в комнате, которую Гейбриел занимал раньше, — распорядилась Джоанна. — Он сам решит, где будет жить, когда немного освоится после долгого отсутствия. Схожу-ка я проведать миссис Элкотт!

В спальне Синтии горели все лампы и работал телевизор. Сама она возлежала в голубом пеньюаре на кровати, рассеянно жуя шоколадную конфету и листая дамский журнал. Воздух был пропитан приторным запахом духов.

— Привет! — воскликнула Джоанна, входя без стука. — Я не помешала? Как ты себя чувствуешь? Спустишься к ужину?

— Нет, я съем, тарелку супа здесь, — умирающим голосом ответила мачеха. — Ничего другого я просто не смогу проглотить.

Покосившись на почти пустую коробку конфет, Джоанна с трудом сдержала улыбку: после подобной «закуски» у любого пропадет аппетит! Но вслух она выразила Синтии сочувствие.

— Люди реагируют на беду по-разному, — скорбно заметила та. — Все зависит от нервной системы. Одним Бог дал тонкую натуру, других сделал толстокожими, и ничего с этим не поделаешь, милочка! Каждый несет свой крест. Кто-нибудь еще придет на ужин? Сегодня с утра от посетителей нет отбоя, от этого перезвона в прихожей у меня началась мигрень!

— Лайонела все любили и уважали, — заметила Джоанна. — Люди выражают нам соболезнования. Что же в этом удивительного?

— Я и сама это понимаю! — наморщив носик, промокнула платочком сухие глаза Синтия. — Но ты, милочка, совершенно лишена такта! Порой я задаюсь вопросом, есть ли у тебя сердце. За весь день у меня никто не побывал! Видимо, скоро я стану никому не нужна. Грядут большие перемены. Ты так не считаешь?

— Разумеется! — Джоанна убрала с кресла нижнее белье и чулки Синтии и села. — Между прочим, у меня был Генри Фортескью.

— В самом деле? — оживилась мачеха. — Старый хрыч, конечно, не проболтался, как Лайонел распорядился состоянием? Или все же…

— Завещание будет оглашено, когда вернется Гейбриел, скорее всего уже после похорон.

— Естественно! — улыбнулась Синтия. — Возвращение блудного сына. Я тебе не завидую. Он наверняка обвинит во всем тебя: ведь именно ты послужила причиной его размолвки с отцом. Теперь им уже никогда не удастся помириться!

Синтия принялась скатывать из конфетной обертки шарик, внимательно наблюдая за игрой чувств на лице падчерицы.

— Не нужно напоминать мне об этом! — вспыхнула Джоанна. — Я прекрасно понимаю, что не Гейбриелу, а мне следовало покинуть поместье.

— Не будь дурой! — нахмурилась мачеха. — Лайонел этого все равно бы тебе не позволил. Ты знаешь, что он был влюблен в твою мать?

— Что ты несешь! — возмутилась Джоанна.

— Мне сказал об этом в свое время Джереми, — пожала плечами Синтия. — Это было его юношеское увлечение, и конец ему положили семьи влюбленных: ведь они находились в близком родстве. Но твой отец был уверен, что Лайонел сохранил любовь к своей кузине на всю жизнь. Потому-то он и приютил нас с тобой. Правда, — самодовольно добавила она, — мне потребовалось для этого коснуться чувствительных струн души Лайонела.

— Не думаю, что дело в тайной страсти, — возразила Джоанна. — Лайонел чувствовал ответственность за судьбу своих родных. Уж не считаешь ли ты, что он женился на Валентине в знак протеста?

— Это одному Богу известно, — буркнула Синтия, раздраженно поправляя на груди пеньюар. — Согласись, этот брак был очень странным. Итальянская красавица из аристократического рода оказалась заточена в английском поместье! Жизнь здесь наверняка казалась ей адом.