Тургрим Эгген - Hermanas

• Название: Hermanas
• Автор: Тургрим Эгген
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00752-7

«Hermanas» («Сестры») — это роман о любви и политике, о больших надеждах и трагических испытаниях.

Рауль — дитя революции. Его отец отдал жизнь за Кубу. И теперь, двадцать лет спустя, Рауль хочет стать поэтом. Расцвести его таланту помогают сестры-близнецы Хуана и Миранда. Именно они определят судьбу Рауля на долгие годы.

История жизни молодого поэта вплетается в исполненный трагизма рассказ о Кубинской революции. Автор рисует резкий и безжалостный портрет послереволюционной Кубы — приходящей в упадок физически и морально и по-прежнему мечтающей построить утопию.

Увлекательный и чувственный роман от автора знаменитого «Декоратора».

---

По дороге к выходу мы снова наткнулись на Миранду. Она тоже хотела домой и предложила пойти всем вместе.

Я шел позади двух щебечущих друг с другом девушек. Я не прислушивался к их разговору. Я шел по ночным замусоренным улицам Ведадо бесконечно счастливый. Я не сразу это понял. Я почувствовал себя частью семьи. Казалось, что Миранда приняла меня. Правда, оставался отец. Бредя позади двух сестер, я начал сочинять новое стихотворение. Оно будет о них, о приоткрытом и закрытом рте, о потном лбе и прохладном, о быстрых ногах и о ленивых. Пока не много, но это ведь только начало. Я думал о звучании, о ритме… должно быть, я помнил услышанное, понял новые ритмы, пытался перенести их в строчки текста и слова, должно быть, старался услышать стук барабанов бата в сердце моих слов… Хуана окликнула меня. Я шел так медленно, что они потеряли меня из виду.

Когда мы подошли к дому, был уже третий час, и нам пришлось соблюдать тишину, чтобы не разбудить отца. Это было непросто, потому что мы были пьяны, все трое, и хихикали по малейшему поводу, казавшемуся нам смешным, например, когда ключ Хуаны никак не хотел вставляться в скважину. Мы не осмелились включить свет. Миранда попрощалась с нами в коридоре и проскользнула в свою комнату. Я направился в туалет, который находился наискосок от комнаты Хуаны.

Несмотря на то что тем вечером я сильно потел, наружу просилось много жидкости. Я стоял и рассматривал свой фонтан, пытаясь направить его в унитаз таким образом, чтобы он издавал как можно меньше звуков, и радуясь мыслям о том, чем мы сейчас займемся с Хуаной. На минуту я даже испугался, что она уже заснула.

Но когда я осторожно открыл дверь в ванную и вышел в темный коридор, Хуана стояла там, в ночной рубашке, короткой, тонкой хлопчатобумажной рубашке. Она сказала «Тшшш!», притянула меня к себе и начала целовать, жарко, крепко и влажно. Ее язык был очень пылким; руки, обнимавшие меня, — требовательными. Я не успел ответить, потому что это длилось всего несколько секунд. Она отпустила меня так же внезапно, как накинулась, и исчезла в открытых дверях туалета. Что это с ней? Я улыбнулся сам себе. Ночь обещала быть нескучной.

Разыскав в темноте дверь в комнату Хуаны, я вошел, собираясь лечь в кровать и подождать ее. Присев на край кровати, я услышал шепот:

— Привет.

Я вздрогнул. Хуана уже лежала в постели. Она обняла меня, и я почувствовал, что она была голой.

Я онемел. Не успев ответить, я услышал смех в коридоре, и дверь снова открылась. Там стояла Миранда, в луче света из открытой двери туалета, и хохотала.

— Ну и целуется он тоже неплохо, — сказала она, загибаясь от смеха.

И тогда Хуана тоже начала смеяться, и обе сестры никак не могли остановиться, словно я стал жертвой самого веселого розыгрыша в мире. Когда я подал голос, чтобы выразить протест, свалив вину на темноту, на то, что они были одинакового роста — да, на то, что они просто-напросто очень похожи, — девушки стали смеяться еще громче.

У меня возникло чувство, что этот номер они уже проделывали раньше, что возможно даже, они шли и обсуждали, как провернуть его со мной, пока я плелся позади них, погруженный в собственные мысли. Естественно, это было смешно, даже несмотря на то, что я чувствовал себя предательски обманутым глупцом. Всего лишь небольшая комедия ошибок. Я бы тоже мог посмеяться, если бы внезапно не обратил внимание на обнаженную правую руку Миранды и не вспомнил, что весь вечер на ней был серебряный браслет. Восьмиугольные чеканные пластины. Браслет, который я видел на рисунке, принадлежал Миранде.

6 Белая рубашка, зеленая рубашка

Шел двадцатый год нашего летоисчисления. Время на Кубе уже давно бродило по иным тропам, чем во всем мире. Внешний мир значил для нас все меньше и меньше.

В Ватикане неожиданно умер Папа Иоанн Павел I, пробыв понтификом всего тридцать четыре дня. Начались споры о том, был ли он отравлен. Его сменил польский антикоммунист Кароль Войтыла, который взял имя Иоанн Павел II. Бывший премьер-министр Италии Альдо Моро был похищен террористами из группировки «Красные бригады», полтора месяца его продержали в плену, а потом убили. В Гайане девятьсот двенадцать членов секты «Народный храм» умерли после того, как наставник Джим Джонс приказал им выпить фруктовый пунш, в который была добавлена синильная кислота. Сам наставник застрелился. Египетский лидер Анвар Садат и израильский премьер Менахем Бегин подписали мирный договор в Кемп-Дэвиде в США, за что оба в тот же год были награждены Нобелевской премией мира. Фильм вуди Аллена «Энни Холл» с Дайан Китон в главной роли завоевал четыре «Оскара». Исаак Зингер получил Нобелевскую премию по литературе. Песня «Night Fever» («Ночная лихорадка») группы «Bee Gees» стала самым продаваемым синглом года. Луиза Браун, первый ребенок из пробирки, родилась в больнице Лондона. Американские ученые произвели синтетический человеческий инсулин, воспроизведя гены при помощи энзимов. Внешний мир.

Мы жили на другой планете. Если в новостях и рассказывали о ситуации в мире, то представляли официальную кубинскую точку зрения на происходящее: так же выглядит мир, если смотреть на него, перевернув бинокль. В наших новостях сообщали о повышении производственных показателей — семь миллионов тонн сахара в 1978 году, — о количестве мест в новых школах, о количестве врачей, получивших высшее образование, о количестве тонн произведенного цемента, о количестве киловатт-часов электричества. Или же говорили о войнах на Африканском континенте — в Анголе, Мозамбике, Эфиопии.

Кое-что в большом мире имело значение и для нас, например политическая оттепель. Джимми Картер, президент США, был человеком более мягким, чем фанатичные антикоммунисты Кеннеди, Джонсон и Никсон, и Америка взяла курс, который, как мы думали, приведет к нормализации отношений. Наш остров стал открываться для туристов. В воздухе запахло оптимизмом. Государство стало более лояльным к критике, чем раньше. Оптимизм делал государство настолько щедрым, что оно признавало свои ошибки.

Было 1 июля 1978 года. Хуана, ее отец и я смотрели телевизор. Мы пили кофе из маленьких чашечек и ледяной переслащенный сок гуавы. Стоял невыносимо жаркий день. Обычно в окна гостиной врывался свежий бриз, но в тот день был полный штиль. В доме Хуаны имелся цветной телевизор, причем очень современный. Передавали трансляцию из Театра имени Карла Маркса в районе Мирамар, где Фидель Кастро выступал с речью перед Национальным собранием. Зеленый цвет его формы выглядел совершенно естественно.

Сегодня Фидель разогревал публику рассказом о проблемах электроснабжения. Кратковременные отключения электричества, apagones, были обычным явлением, и многие считали плату за электричество слишком высокой, учитывая то, что «товар» не поставлялся. Фидель говорил без бумажки, как всегда. Он указал на то, что кубинцы неэкономно используют электричество.

Потребление электричества на личные нужды возросло на 15 процентов, — сказал он. — У нас существует проблема с бытовыми приборами. В 1975 году появилось 75 000 новых холодильников, 160 000 новых телевизоров, 74 600 стиральных машин, 280 200 утюгов — каждый включенный утюг потребляет один киловатт; когда в один прекрасный день в сеть включатся 280 200 утюгов одновременно, это будет соответствовать производству электричества на трех станциях, поставляющих по 100 000 киловатт — не говоря уже о неизвестном количестве электровентиляторов, 42 000 проигрывателей пластинок, 48 000 кухонных миксеров, 33 000 электробритв. Всего за год появилось 715 819 новых электрических бытовых приборов, и это объясняет тот факт, что спрос на электричество увеличился на 15 процентов.

— Ну прямо хочется выключить телевизор из солидарности, да? — прокомментировал доктор Эррера из своего глубокого зеленого кресла. Он был в узких прямоугольных очках и иронично улыбался. — Кстати, а вы обратили внимание, что электричество не отключается, когда по телевизору показывают его? На это энергии хватает всегда.

Я вдруг вспомнил, совершенно не к месту, политическое уравнение Ленина: «Социализм = электричество + советская власть». Мы, наверное, жили еще не при социализме.

— Разве не впечатляет то, как он помнит все эти цифры? — спросила Хуана. — Кто в мире сможет не запутаться в них?

— Почему бы ему не сказать о том, сколько требуется киловатт для кондиционирования Театра имени Карла Маркса? — сухо заметил отец. — Но все равно это чушь.

— Чушь? — спросил я.

— Да, по разным причинам. Цифры — чушь, это первое. Это пропаганда. Откуда могли взяться семьдесят пять тысяч холодильников и сто шестьдесят тысяч телевизоров? Где они произведены? Во всяком случае не на Кубе. А тогда на какие деньги их импортировали?