Газета Завтра Газета - Газета Завтра 424 (1 2002)

• Название: Газета Завтра 424 (1 2002)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Разные, непохожие спектакли созданы гением хореографа. В дни последних, проводимых Григоровичем, гастролей Большого театра в Англии, знаменитый балетовед Клемент Крисп, восхищаясь творчеством и руководством Юрия Николаевича, написал: "...это великий человек, и это — великая труппа". Добавлю: независимо, где идут его постановки, существует театр Григоровича, как международное явление искусства. Театр — мощный, многокрасочный и монолитный по своим принципам. Театр большого стиля, где главенствует классический танец. Почему именно классический?

Юрий ГРИГОРОВИЧ. В балетном мире, как и в любом виде искусства, идут поиски, возникают новые направления, новые стили... Одним суждено развиваться дальше, другие, возможно, останутся лишь экспериментом. Третьи, не сохранившись самостоятельно, как элемент войдут в круг других искусств. Жизнь покажет. Жизнь идет.

Все естественно. Все важно и нужно видеть, знать, чтобы потом идти своим путем. Так я думаю. Каждый выбирает то, что ему близко, что по душе, что соответствует его миропониманию.

Я — приверженец классического танца. Вся моя биография объясняет это. Родился в России, в Ленинграде-Петербурге, цитадели классического балета. Учился в школе, где еще преподавали сподвижники Мариуса Петипа, Льва Иванова. Одним из моих педагогов был Александр Викторович Ширяев, который ставил отдельные номера в балетах Петипа. Училищем руководила Агриппина Яковлевна Ваганова, чья методика классического танца используется во всем мире. Начал танцевать в Кировском-Мариинском театре, где поставлены были шедевры классики, танцевать которые считается престижным во всем мире. Руководил балетной труппой в мое время Федор Васильевич Лопухов, также танцевавший еще при Петипа и Иванове. Талантливейший балетмейстер, энциклопедических знаний и культуры человек. Его считаю своим духовным учителем в балетмейстерском творчестве.

— Это ваши глубочайшие корни, прекрасный фундамент, ваша преданность балетным родителям. А собственно классический танец — чем для вас привлекателен?

ГРИГОРОВИЧ. Сколько существует классический танец? Он возник в XVI веке и жив по сей день. Иные, гораздо более поздние, направления исчезли, а он жив. Оказалось: это самая жизнеспособная танцевальная система. Как до сих пор начинается день артистов балета у нас в Большом театре, в Париже — в Гранд-опера, в Англии — в Ковент-Гарден, в США — в "Нью-Йорк Сити Балет", в Датском Королевском балете и так далее? С классического экзерсиза. Потом можно вдигаться, куда угодно: вправо, влево, вперед и даже немного впереди прогресса. Артист, танцующий "Лебединое озеро" или, скажем, "Спящую красавицу", сможет исполнить балет в любом стиле, любого направления — модерн, джаз, свободный танец... А вот кто не прошел школу классики, эти спектакли уже не одолеет, хотя вполне сможет танцевать нечто современное, конечно, тоже при определенных способностях.

Думаю, неправомерно противопоставлять классический танец и современный. Не раз об этом говорили и мои коллеги на симпозиумах, фестивалях, при личных встречах. Есть неточность в этом определении — современный. Классический танец всегда остается современным. Это — не мертвая латынь, не догматическая застылость. Он органично прививает к себе новые элементы, которые появляются в различных опытах на балетной сцене, на эстраде, в спорте, в бытовой пластике, наконец. Она ведь тоже меняется. XIX или XX века — пластика бытовая различается. У людей иная походка, иная осанка, иные жесты... Гибкость классики в восприятии пластического мира и есть залог ее долголетия и универсальности. Классический танец был романтическим, был классицистским, академическим, был импрессионистским... И сегодня это — неоклассика. Достаточно сравнить, к примеру, "Спящую красавицу" Петипа, XIX век, и хореографию постановок Джорджа Баланчина — они разные, хотя в основе одна школа. Как в музыке: Чайковский и Прокофьев писали для одного и того же симфонического оркестра, но как отличаются их произведения!

Классический танец дает мне все, что нужно для моей работы. Привлекательна для меня и традиция классического балетного театра. Это — театр большого стиля, полнометражных спектаклей, где есть идея, сюжет, герои, страсти, драматизм, где есть костюмы, декорации, свет, световая палитра... Иначе говоря, есть то, что увлекает, воздействует на умы и сердца зрителей. Классический балет — искусство, опирающееся на музыку, но это и театр со всеми его атрибутами. Он не аскетичен. Не открою ничего нового, сказав: я — за содержательность балета, но я и за зрелищность. В своей работе — сторонник полнометражных спектаклей, слагаемые которых — танец, музыка, театральность. Интересуют меня проблемные конфликты, драматические ситуации, когда человек стоит перед серьезным выбором, когда ярче всего проявляется его характер. Меня интересуют герои, личности незаурядные, сильные, сложные.

В русском балетном театре были и есть также малые формы, бессюжетные спектакли. Среди них, к примеру, такие шедевры, как "Шопениана" Михаила Фокина. И все же большее место у нас занимают многоактные сюжетные постановки.

Замечательный композитор Андрей Эшпай писал как-то в журнале "Театр": "Бывает, очень хорошо объясняют свои замыслы, но когда доходит до воплощения, все куда-то рассеивается. Григорович не любит лишних слов, долгих рассуждений. Он способен показать сразу в действии, что и как он хочет сделать. Энергия мысли у него переходит в энергию дела. Это есть в его творчестве, это есть в его человеческой натуре".

Воистину так. Как-то Юрий Николаевич позвонил тогда еще лично незнакомому Эшпаю и предложил написать музыку к балету по "Иркутской истории" Алексея Арбузова. Так появилось первое балетное сочинение Эшпая, названное "Ангара". Григорович ради того даже ездил на Ангару, в Сибирь.

Все, о чем он говорит, мы видим в его постановках. Они наглядно представляют все могущество классики. Щедрая фантазия Юрия Николаевича заставляет восхищаться многокрасочностью классического языка.

В "Легенде о любви" классика сочетается с восточными мотивами. В "Спартаке" — со спортивно-акробатическими элементами. В "Иване Грозном" — с движениями русского пляса, со свободной пластикой. "Золотой век" являет причудливое сочетание множества стилей — модерна, эстрады, даже приемов карате... После этого спектакля, показанного в десятках стран, критики писали, что в сравнении с такой хореографией нынешний модерн выглядит уже архаичным.

Если задаться целью определить одним словом девиз творчества Григоровича, я выбираю слово "впервые". Это — впервые — есть в каждой его работе. Впервые он дал мужскому танцу виртуозность, равную женским партиям. Так было уже в "Каменном цветке". Впервые им создан героический балет "Спартак", где действие ведут герои-мужчины и мужской кордебалет. Впервые он воплотил такие сложные образы, где философичность равна блеску танца. Как в "Легенде о любви" на основе пьесы Назыма Хикмета. Поэт признал, что именно балет Григоровича — лучшее осмысление его произведения, хотя пьеса ставилась неоднократно в разных странах на драматических подмостках.

Впервые Григорович вывел на сцену танцующими исторических, реально существовавших личностей. Выдающийся композитор Кшиштоф Пендерецкий отмечал, что балет "Иван "Грозный" заставил его вспомнить Достоевского. Это первый балет Григоровича, который он увидел. "И это, — пишет он, — первый в моей жизни балет, который понравился мне безоговорочно. Больше того, я был потрясен. То, что делает Григорович, важно и для музыкального искусства. Его "Золотой век", снискавший триумфальный успех во всех странах, где показывал его Большой театр, — это открытие миру нового Шостаковича. Спустя пять десятилетий мы, наконец, впервые услышали его прекрасную балетную музыку. Так же, как благодаря Григоровичу мир узнал замечательную музыку Прокофьева, написанную некогда к кинофильму "Иван Грозный".

"Золотой век" — первый балетный детектив, но не легковесный, а прозорливый. Под "крышей" нэпманского ресторана-варьете "Золотой век" орудует шайка мошенников. Под элегантной личиной танцора Яшки позже обнаруживается главарь шайки. Кокетливая, изображающая аристократику дама оказывается его подручной. Примадонна варьете Рита, не подозревающая о темных делах своих коллег, находит новую судьбу в любви к рыбаку Борису. Сценарий сделан заново, взамен в 1930 году провалившегося. Но более всего Григорович реанимировал музыку своей хореографией.

Эти — "впервые" — уже не вмещает газетная статья. Есть еще огромная филигранная работа над балетами наследия, дающая им второе рождение. Есть балетные сцены в операх, концертные номера, ранние целые спектакли... Ставить ведь начал совсем юным — в 20 лет. Сразу был замечен и отмечен. Однако послушаем самого хореографа, редко соглашающегося на интервью. Чем объяснить, что именно в России чудодейственный классический балет получил особенно большое развитие?