Наталья Ефремова - Осколки памяти

• Название: Осколки памяти
• Автор: Наталья Ефремова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Расставшись с женихом, Кристина Риверс возвращается из Чикаго в городок своей юности, чтобы залечить душевные раны. По пути она попадает в аварию, теряет память и приходит в себя в доме молодого фотографа Ника Вуда, который называет себя ее мужем.

Пытаясь соединить прошлое и настоящее, Кристина осознает, что ее связывает с Ником нечто большее, чем брачные узы. И теперь ей важно вспомнить не только свою нынешнюю жизнь, но и события десятилетней давности, которые она когда-то заставила себя забыть.

Постепенно все встает на свои места. Все, кроме одного – почему-то Кристине кажется, что Ник ждет и в то же время панически боится возвращения ее воспоминаний…

---

А у Оливии предметом гордости была безукоризненная бархатная кожа без единой морщинки. Она всегда следила за собой и заботилась о внешности мужа: подбирала ему костюмы, рубашки и галстуки, постоянно повторяя, что его статус должен отражаться и на внешности. Ее формула элегантности была неоригинальна, но беспроигрышна: изящная и дорогая простота. Порой Кристина находила, что критерий «дорогая» слишком преобладал над остальными, но не могла не признавать, что вкус у матери был безупречный, к тому же он передался и ей.

Саму себя красавицей она не считала, но в целом была довольна своим отражением в зеркале. Глаза ее, например, вполне устраивали. И давиться брокколи вместо гамбургеров особого смысла не имело – все объемы, вроде, укладывались в норму. Достаточно для того, чтобы не комплексовать, но не больше. До Валерии, например, точно далековато. Хотя эта блондинка с ее искусственной кукольной красотой вовсе не эталон.

Остальные люди, знакомые, одноклассники, друзья семьи своими внешними данными никогда не производили на Кристину настолько сильного впечатления, ни положительного, ни отрицательного. Все были, на ее взгляд, обыкновенными людьми.

А Ник Вуд не был обыкновенным. В его внешности проявлялось что-то аристократическое, возвышенно-утонченное, живо напомнившее ей благородных героев ее любимого Дюма.

Черты Ника были на редкость чистыми и правильными в пропорциях: и прищуренные серые (да, кажется, именно серые) глаза, и идеально прямой нос с тонкими крыльями, и четко очерченные губы. Густые пепельные волосы небрежными прядями обрамляли лицо, высокие скулы и падали на шею и лоб. Это не совсем соответствовало моде: большинство ребят сейчас стриглись коротко, однако, по мнению Кристины, Ник с его умопомрачительной внешностью находился вне моды и прекрасно мог оставаться там, за ее пределами.

Взгляд ее спустился на его плечи. В их обтянутых белой тканью футболки очертаниях угадывалась сила, мускулы были эффектно напряжены в броске, хотя, судя по всему, Вуд не качался, как многие его ровесники, фанатично проводящие в тренажерных залах все свободное время в погоне за фигурой и бицепсами Шварценеггера или Ван Дамма. И это тоже очень понравилось Кристине.

Она обратила внимание на его руки. Такие тонкие и длинные пальцы могли принадлежать музыканту, а форма кисти была бы замечательным образцом для студентов какой-нибудь художественной академии.

«Ему бы плащ и шпагу, а не мяч», – промелькнуло у нее в голове, и она невольно улыбнулась своим романтическим мыслям.

Неужели никто вокруг не замечает, насколько Ник Вуд неправдоподобно красив? Задав себе этот вопрос, Кристина вдруг вспомнила о Миранде и подняла голову. Та уже закончила разговор и внимательно смотрела на подругу, заметив, на какой странице альбома она задержалась.

– Нравится? – лукаво спросила Миранда. Но вопрос прозвучал как утверждение. – Ладно, не смущайся, я же вижу, что ты с него глаз не сводишь.

В ответ Кристина только пожала плечами, надеясь, что не покраснела, и хотела закрыть альбом, но Миранда вдруг потянулась к нему, вытащила фотографию из кармашка и положила ей на колени.

– На, возьми себе. Дарю.

– Ты что? Не нужно! – удивилась Кристина, пытаясь вернуть подарок, но Миранда оттолкнула ее руку.

– Брось, мне не жалко, – рассмеялась она. – Тем не менее, хочу честно предупредить: по-моему, ты только время зря потеряешь. Он, конечно, симпатичный, но… тут явно без шансов. Могу рассказать о нем, если хочешь, только я мало что знаю на самом деле.

– Ладно, расскажи, – сдалась Кристина.

Любопытство пересилило смущение, и она приготовилась слушать Миранду с жадностью, поражающей ее саму.

– Ник живет с дедом. У мистера Вуда есть маленький бакалейный магазинчик на окраине, может, знаешь, перед поворотом на окружную, на Западной улице? Нет? Ник ему там помогает.

– А родители у него есть?

– Нет. Что с ними случилось, я не знаю. Честно сказать, много о Вуде не знает никто.

– Разве у него нет друзей?

– Близких нет.

– Почему?

– Он странный какой-то.

– Как это?

– Ну, как тебе сказать, – замялась Миранда, подыскивая нужное слово, – замкнутый, что ли. Никогда ни в каких общих развлечениях не участвует, в школьном театре не играет, в спортивные команды не входит. Что еще? Не занимается ни в одной группе… О! А ты для себя группу уже выбрала? Дополнительные занятия? Куда будешь ходить?

Миранда мгновенно переключилась на другую тему, заставив Кристину почувствовать легкое разочарование.

– Я записалась на статистику, но группа пока не набралась. Я сегодня как раз узнавала в администрации, мало желающих. И на экономику тоже хочу.

– Ясно. А я на химию завтра пойду… О чем я говорила? – Миранда нахмурилась.

– О Вуде, – Кристина помахала фотографией перед ее носом.

– Точно. О Вуде… Знаешь, а рассказывать-то, оказывается, нечего, если подумать. Зря я тебя обнадежила. Он такой… всегда сам по себе. Нет, конечно, если что-то попросишь, он всегда помогает. Он неплохой, но… странный, в общем.

– Хорошо учится?

– С чего ты взяла?

– Ты сказала, он помогает. В учебе?

– Да нет, учится средне. Но в чем действительно разбирается, так это в истории. И как у него все в голове умещается? Я помню только свой и мамин день рождения. Все. На большее меня не хватает. А Вуд может с ходу ответить, когда кого родили, короновали, казнили и всякое такое. Мистер Коллинз его за это просто обожает.

– Понятно. Ну, мне пора. Надо собираться, – Кристина поднялась на ноги, бросив взгляд на часы. – Сейчас за мной Патрик приедет.

– А почему ты сама не ездишь? У тебя машина есть?

– Есть. Родители подарили на шестнадцатилетие. Только знаешь, – Кристина помедлила, прежде чем признаться, – я терпеть не могу сама водить.

– Почему?

– Боюсь.

– Чего?

– Сама не знаю. Наверное, в аварию попасть. Поэтому езжу редко, а чтобы каждый день в школу – ну уж нет!

– Надо же… Ой, Крис, забыла тебе сказать! – Миранда постучала пальцем по виску. – Совсем из головы вылетело. Саманта народ в субботу собирает, устраивает у себя барбекю по случаю дня рождения. Поехали?

– Меня она не приглашала.

– Ну и что? Здесь на такие вечеринки все наши приходят без приглашения. Это нормально. Так как?

– Не знаю, надо подумать, – уклончиво ответила Кристина, аккуратно укладывая подаренную фотографию в свой блокнот, и скользнула благодарным взглядом по фотоальбому, оставшемуся лежать на кровати. – А ты собираешься?

– Конечно! Там будет весело: Саманта умеет устраивать классные вечеринки. А вот насчет Вуда не уверена.

– При чем здесь Вуд?

– При том, – хмыкнула Миранда. – Он такие мероприятия, как правило, игнорирует, впрочем, как и ты. По-моему, совершенно напрасно.

– Это с какой стороны посмотреть… – услышав, что Ника на вечеринке не будет, Кристина тут же приняла окончательное решение. – Нет, я не поеду. Мне и так есть чем заняться.

На улице раздался короткий сигнал клаксона.

– Патрик приехал, я пойду, – заторопилась она.

– Давай, мне тоже пора. Из больницы звонили, просили приехать подменить Сару Браун: у нее, кажется, младший сын заболел.

– Тебя подбросить? Сделаем небольшой крюк, я попрошу Патрика.

– Не нужно, спасибо, я и на своей домчусь. Мне все равно ночью надо будет возвращаться на чем-то, а мама к вечеру домой вернется.

– Дело твое.

– Послушай, Крис, – Миранда почему-то замялась.

– Что?

– Только ты не обижайся, хорошо? Может, все-таки появишься у Саманты?

Кристина торопливо засовывала книги в сумку.

– Зачем?

– Ты постоянно всех сторонишься. Девчонки в школе всякое болтают. Считают тебя заносчивой принцессой. Я-то знаю, что ты нормальная девчонка, но им этого не объяснить.

– А ты и не объясняй. Подумаешь… Черт с ними, пусть говорят, что хотят, мне все равно.

Уже в дверях Кристина вспомнила о записке, которую нашла у себя в школьном шкафчике пару дней назад. Кто-то в довольно грубых выражениях советовал ей не воображать, что она чем-то отличается от остальных, что она умнее и все в том же духе. Подписи не было, но почерк, несомненно, был женским.

Говоря, что ее мало заботит чужое мнение, Кристина лгала: оно ее заботило и еще как! Недаром она тогда столько проплакала из-за этой проклятой записки. Конечно, всем без исключения нравиться невозможно, однако вызывать неприязнь до такой степени, чтобы получать подобные послания, – это вообще невыносимо.

Тут ее осенило.

– Миранда, слушай, а ты почерк Валерии знаешь? – спросила она и пояснила, прочитав недоумение в зеленых глазах подруги: – Я имею в виду, могла бы определить, она это написала или нет?

И Кристина вытащила из бокового кармана сумки скомканный листок бумаги.

– А что это?

Ответа Миранде не потребовалось. Дочитав записку до конца, она топнула ногой и в сердцах воскликнула:

– Нет, она никогда не угомонится!