Пётр Киле - Дневник дерзаний и тревог

• Название: Дневник дерзаний и тревог
• Автор: Пётр Киле
• Жанр: Биографии и Мемуары

Дневник писателя – это и записи в ходе работы, и отклики на злобу дня, и воспоминания, а в наше время и участие в блогах, словом, как сказал поэт, «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет».

---

В окружении Лоренцо Медичи, поэта, правителя Флоренции, все были верующие, это было естественно, но увлечение классической древностью, с открытием Платоновской академии, с меценатством купечества создало в городе совершенно особую атмосферу творчества и жизнетворчества, осознанную почти сразу как золотой век Флоренции по аналогии с золотым веком Афин. Так и было.

Рядом с Лоренцо мы видим, кроме известнейших поэтов и мыслителей, Сандро Боттичелли, Леонардо да Винчи, юного Микеланджело, который собственно вырос в Садах Медичи, как Пушкин в садах Лицея. У Лоренцо был младший брат Джулиано, а также сын Пьеро и дочь Контессина, которую с юным скульптором несомненно связывало утаенное чувство, столь благотворное для развития его гения. Ее рано выдали замуж. Она упросила отца лишь отсрочить свадьбу на год и этот год, самый счастливый в ее жизни, она жила в доме отца бок-о-бок с Микеланджело, который дневал и ночевал в Садах Медичи, поскольку там была его мастерская, среди античных скульптур. Палаццо Медичи, похожее на крепость и утонченный дворец, воссоздано в России и стоит на Невском проспекте.

Лоренцо Медичи из купеческой семьи, главенствовавшей во Флоренции три поколения, не имел ни титула, ни официальной должности при Синьории, правительства города, однако в нем видели правителя Флоренции не только горожане, но и герцоги, короли и папа. Уже не богатство семьи имело влияние, а достоинство личности с ее всесторонними интересами и познаниями. К Лоренцо обращались не иначе, как «ваша светлость», и еще при жизни его прозвали Великолепным. Но столь исключительное положение одной семьи и особенно Лоренцо не всем нравилось. Не без участия папы и кардиналов семейство Пацци устраивает заговор против братьев Медичи. Чтобы разом покончить с ними, заговорщики набрасываются с ножами на братьев в церкви. Конечно, все они истинно верующие, а один из них священник. Джулиано был убит, Лоренцо уберегли его друзья. Месть сторонников Лоренцо была кровавой - вполне в духе времени, можно сказать, трагедий Шекспира.

Но основные коллизии трагедии «Очаг света» связаны с выступлением Джироламо Савонаролы, настоятеля монастыря Сан Марко, против папы с разоблачениями нравов церковников, обычных для той эпохи. Именно Лоренцо призвал во Флоренцию Савонаролу и невольно предоставил ему кафедру, с которой он был услышан по всей Италии. Савонарола заразил своей моральной рефлексией и ближайший круг Лоренцо, в первую очередь Сандро Боттичелли, автора знаменитой картины «Рождение Венеры», который забросил живопись и занимался лишь иллюстрацией «Божественной комедии» Данте. В конце концов, Савонарола выступил против Лоренцо, который в это время уже был смертельно болен, и сумел возмутить народ, то есть враги Медичи воспользовались его влиянием на народ, и Медичи были изгнаны из Флоренции, а затем, когда Савонарола стал вмешиваться в земные дела Синьории, он был схвачен и сожжен на костре, как по его проповеди и приказу устраивались костры из книг, картин и женских украшений. Ревнитель за чистоту веры и нравов сокрушил очаг света с большим успехом, чем папа и король Неаполя.

Нечто подобное сегодня мы наблюдаем в России. Италия после падения Римской империи распалась на множество удельных княжеств. Войны между ними особенно усилились в эпоху Возрождения. Источником феодальной реакции и первопричиной большинства войн была церковь во главе с папой. Речь шла вовсе не о душе и спасении верующих, а о власти и приумножении богатств за счет процветающих республик, как Флоренция или Венеция.

ЭПИЛОГ

Церковь Сан Лоренцо. Капелла Медичи, еще не завершенная, но в определенном ракурсе обретшая вполне законченный вид. Входит Микеланджело крадучись из-за полумрака или втайне от всех; вдруг свет солнца из окон, его окружает Хор в карнавальных масках.

М и к е л а н д ж е л о
Кто здесь? Кто вы? Да в карнавальных масках.

Хор кружится вокруг него, изображая пляску и пантомиму.

Иль это мне мерещится? Вы - духи?
             П о э т
Мы - духи? Души тех, кого ты знал,
Чью память ты почтил сооруженьем
Капеллы Медичи как архитектор,
Художник, скульптор - все в одном лице,
Явив впервые в синтезе свой гений.
          Х у д о ж н и к
Как скульптор - несравненный, ты вступил
В соперничество с Рафаэлем Санти
И расписал Сикстинскую капеллу,
Стяжав и славу живописца.
       М и к е л а н д ж е л о
                                             Боже!
Я здесь один; Флоренция в осаде;
Из Медичей, отсюда изгнанных,
На стороне обретшие и сан
Святейший пап и титул герцогский,
С врагами ополчились на свободу
Флоренции. Теперь я инженер
На обороне; ненависть к Медичи
Всех флорентийцев вновь объединила,
Как прежде вкруг Лоренцо против Пацци
И папы с королем. Я здесь лишь втайне,
Чтоб душу живу сохранить в войне, -
Мое ли это дело? Здесь мой мир,
Из юности моей, уже почивший,
Овеянный стремленьем к красоте,
Несущей нам и славу, и бессмертье.

  Разносится гул пушечной пальбы.

             Б о г о с л о в
Что жизнь земная? Краткий миг утех
И бед, и муки творческих дерзаний.
Уж нет на свете Сандро, Леонардо,
Нет Рафаэля.
       М и к е л а н д ж е л о
                       Да, один остался.
Соперничать мне не с кем. Разве с Богом?
Когда бы папы не мешали мне,
Сменяя чередой друг друга, с жаждой
Себя прославить именем моим,
Сколь многое успел свершить бы я.
          С и в и л л а
Гляди! Врага впускают чрез ворота.
     М и к е л а н д ж е л о
Предательство?!
          С и в и л л а
                             Не флорентийцев, нет,
Того, кто призван ими в кондотьеры.

Пушечная пальба. И тишина. И возгласы: «Нас предали! Погибла Флоренция!»
Хор карнавальных масок, в смятеньи кружась вокруг Микеланджело.

Беги! Беги!
                  Х о р
Да будет век твой долог, долог,
    Огня небесного осколок, -
Весь обуянный красотой,
Флоренции век золотой,
    Падучих звезд каскад, -
Ты озаришь его закат,
    Блистательный, нетленный,
    Как солнца во Вселенной.

Капелла Медичи возникает во всем ее совершенстве и благодатной тишине.

    Ночь, Утро, Вечер, День -
Здесь мрамора живого светотень.
          Утихли битвы,
        Как и молитвы.
        Жизнь во Христе
    Цветет лишь в красоте.

"Алкивиад", "Афинские ночи"

 6 февраля 2006 года.

Трагедия «Перикл» предполагала продолжение, ибо классический день, с началом закатных явлений, еще длился, с высшими достижениями в сферах мысли и искусства. Два замысла - трагедии «Алкивиад» и комедии «Афинские ночи» - возникли почти одновременно. Судьба Алкивиада, младшего современника Перикла и Сократа, удивительна и полна столь неожиданных перипетий, что похожа на сказку и на самые причудливые сюжеты драм Шекспира с местами действия по всему Средиземноморью. Между тем она напрямую связана с судьбой Афинского государства и Сократа.

Алкивиад отличался необыкновенной красотой и еще юношей привлек внимание Сократа, к которому тянулась золотая молодежь Афин, как Критий и Платон, и между ними, не без влияния Перикла и Аспасии, сложились совершенно особые отношения, на внешний взгляд, такие же, как у других мужчин с мальчиками. Но их связывало нечто большее: любовь как стремление к красоте, с рождением в красоте законов или произведений искусства, с чем достигается бессмертие, с восхождением к высшей красоте, - то есть в духе Платона, как разовьет он свое философское учение уже после смерти Сократа, приписывая все ему.

Будучи из знатной и богатой семьи, обладая красотой и мужеством, Алкивиад лелеял самые честолюбивые устремления и планы, осуществить которые он мог, по мысли Сократа, только с его помощью, то есть всей греческой премудрости. Но самонадеянный Алкивиад плохо слушал своего опекуна Перикла и постоянно убегал от Сократа, чтобы потешить свое самолюбие на празднествах и конных состязаниях. Принимая участие в войне, они всячески оберегали друг друга, приходя во время на помощь.

Алкивиад быстро достиг вершин власти в Афинах и затеял поход в Сицилию, имея в виду в дальнейшем завоевания в Африке и в Италии. Сократ был решительно против такой авантюры, ибо основная угроза Афинам шла даже не от персов, а от Спарты. Между тем угроза нарастала и внутри государства - олигархи во главе с Критием рвались к власти. Перед отплытием афинских кораблей с войском в Сицилию вдруг выяснилось: носы и фаллосы у герм (охранительных столбов в виде изваяния бога) перебиты за одну ночь по всему городу, в чем сразу заподозрили одну из пьяных выходок Алкивиада...