Вадим Роговин - Конец означает начало

• Название: Конец означает начало
• Автор: Вадим Роговин
• Издательство: Антидор
• Жанр: Политика
• Год: 2002
• ISBN: 5-93-781-016-X

Вадим Захарович Роговин (1937—1998) — советский социолог, философ, историк революционного движения, автор семитомной истории внутрипартийной борьбы в ВКП(б) и Коминтерне в 1922—1940 годах. В этом исследовании впервые в отечественной и мировой науке осмыслен и увязан в единую историческую концепцию развития (совершенно отличающуюся от той, которую нам навязывали в советское время, и той которую навязывают сейчас) обширнейший фактический материал самого драматического периода нашей истории (с 1922 по 1941 г.).

В заключительном томе дается широкая панорама социально-экономического положения в стране накануне войны. Приводятся документы, подтверждающие нарастание недовольства населения сталинским режимом. Анализируются события, связанные с развитием советско-германских отношений, с аннексиями, учиненными Сталиным, и их влиянием на мировой процесс развития и на сознание миллионов людей во всем мире. Затрагиваются теоретические вопросы, касающиеся сущности и природы советского государства. Показана предательская политика Сталина по отношению к коммунистическим партиям других стран. Приводится анализ возможностей и характера второй мировой войны, сделанный Троцким.

Завершающая часть книги посвящена исследованию убийства Троцкого. На основании новых материалов рассказывается о тех колоссальных усилиях, которые были предприняты Сталиным, чтобы уничтожить своего главного идейного противника и подавить влияние Троцкого на международное коммунистическое движение.

---

В докладе и прениях приводились факты, свидетельствующие о фактическом саботаже работниками Указа и использовании при этом различных уверток. В Законе, принятом в 1933 году, за мелкие кражи на производстве предусматривался не суд, а административное взыскание или увольнение с производства. Пользуясь этим, рабочие специально практикуют мелкие хищения, чтобы быть уволенными с предприятия. Так, рабочий Митрофанов, украв 5 метров товара, заявил: «Я украл потому, что просил уволить, а меня не увольняют. Если вы меня не уволите, я украду ещё 20 метров» [93]. На текстильных фабриках участились случаи, когда работницы, уходя с фабрики, демонстративно показывают в проходной полметра взятой мануфактуры для того, чтобы это было замечено и их уволили за мелкую кражу [94]. На пленуме приводились примеры того, как рабочие переставали выполнять нормы, чтобы их уволили с завода.

В выступлении по этому вопросу Сталин говорил: «Наши директора — трепачи, болтают, и их хулиганы не уважают… Сейчас рабочий идёт на мелкое воровство, чтобы уйти с работы. Этого нигде в мире нет. Это возможно только у нас, потому что у нас нет безработицы. У нас нет страха потерять работу. Лодыри, летуны расшатывают дисциплину… Притока рабочей силы на предприятия из деревни сейчас нет… Надо добиться, чтобы дармоеды, сидящие в колхозах, ушли бы оттуда. Людей, живущих в деревне и мало работающих, много. Их надо оттуда выгнать. Они пойдут работать в промышленность» [95].

По предложению Маленкова на июльском пленуме было принято решение издать новый указ, согласно которому рабочие и служащие, виновные в совершении мелких краж на предприятиях, не увольнялись бы, а карались по приговору суда тюремным заключением сроком на один год [96].

На пленуме критиковалась также «антигосударственная практика» руководителей предприятий, под которой понимались случаи, когда директора предприятий, начальники цехов и мастера «прибегали к укрывательству от суда летунов и прогульщиков», выдавая им увольнительные записки на 1—2 дня для отпуска по домашним обстоятельствам, для поездки на родину, для встречи и проводов родственников, заготовки дров и т. д. [97] Приводились случаи, когда нарушителям трудовой дисциплины выдавались характеристики, свидетельствующие о том, что они являются передовиками производства.

Так, рабочий Мосляков получил хорошую характеристику, в которой было указано, что он «за весь период работы на станке перевыполнял нормы в 3 раза и в настоящее время является лучшим новатором в цехе». Эта характеристика была названа «преступным покрывательством летунов и прогульщиков», а Мехлис охарактеризовал её даже как протест против закона [98].

Передача дел о прогулах и других нарушениях трудовой дисциплины в суды приводила к огромным потерям времени. Советская печать оказалась вынужденной публиковать сообщения, например, о том, что отданный под суд рабочий только на вызовы к следователю потерял четыре смены [99]. Кроме того, Указ ставил своей задачей оказывать «воспитательное воздействие на рабочих». В соответствии с этим слушание дел по нему первоначально проводилось с соблюдением норм судопроизводства, при участии адвокатов, а судебные заседания нередко устраивались в цехах — в качестве «показательных процессов». Поэтому не случайно, что даже в самый разгар репрессивной кампании число дел, переданных в суд согласно Указу от 26 июня, стало существенно сокращаться. Так, в сентябре в Московской области к ответственности за прогулы было привлечено лиц на 53,4 % меньше, чем в августе, в Смоленской области — на 41,2 % меньше [100]. Многие приговоры были отменены после разъяснения Верховного Суда СССР: «Рассмотрение дел о преступлениях, предусмотренных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года, без надлежащей проверки обстоятельств дела может привести… к осуждению невиновного» [101].

Для более быстрого и эффективного наказания «летунов» в докладе Маленкова предлагалось ввести намного более упрощенную практику разбора их дел: прежде всего отказаться от процедуры предварительного следствия в отношении прогульщиков и «летунов», а прокурорам прекратить приём объяснений о причинах прогула. Особое раздражение участников пленума вызывало равноправное участие сторон при рассмотрении дел о нарушителях трудовой дисциплины. «Часто состязание было в пользу прогульщика,— говорил Маленков,— адвокат забивал прокурора. Защитники часто играют ведущую роль» [102]. Нарком юстиции Рычков каялся, что дал указание рассматривать дела о нарушителях трудовой дисциплины обязательно с участием прокурора и адвоката. «Этой директивой дали на заводах трибуну адвокатам для произнесения политически вредных речей» [103]. Вторя ему, Кузнецов утверждал, что в большинстве своём среди адвокатов — «люди, которые раньше работали в органах суда и прокуратуры и по политическим мотивам были изгнаны оттуда. Они очень крепко злы против нас и стараются каждый судебный процесс сорвать» [104].

Особую «самокритику» на пленуме вызвало стремление, отраженное в Указе от 26 июня,— превратить «в воспитательных целях» суды над прогульщиками в показательные процессы, проводимые в цехах предприятий. «То, что эти дела рассматривали среди рабочих, это дискредитировало Указ»,— прямо заявил Рычков [105]. «Эти показательные процессы превратились в плохо организованные митинги, и они фактически дискредитировали этот Указ». А Маленков привёл пример того, как на Ярославском прядильно-ткацком комбинате был организован в присутствии 900 рабочих показательный процесс над работницей Климовой за её самовольный уход с предприятия. Во время суда Климова очень болезненно реагировала на задаваемые ей вопросы, всё время плакала. Это вызвало сочувствие к ней со стороны присутствовавших рабочих. Когда суд приговорил Климову к трёхмесячному заключению и её взяли под стражу, вслед за ней из зала суда двинулась толпа рабочих и работниц численностью в 300—400 человек, которая с возгласами возмущения решением суда проводила её до дверей тюрьмы [106].

Во исполнение решений пленума [107] 10 августа был принят новый Указ Верховного Совета СССР, который ужесточил ответственность за мелкие кражи на производстве, заменив увольнение годом тюремного заключения. Данный Указ был принят одновременно с Указом, упростившим процедуру судебных рассмотрений дел о нарушении трудовой дисциплины. Отныне дела о прогулах и самовольном уходе с предприятий и учреждений должны были рассматриваться без участия адвокатов и народных заседателей.

Пятого августа была опубликована передовая «Правды» «Покровительство прогульщикам — преступление против государства», в которой осуждались «гнилые либералы» — руководители предприятий и работники судов, не проявляющие должной жестокости к рабочим, допускающим прогулы и опоздания на работу.

Указ об уголовной ответственности за мелкие хищения был опубликован в «Правде» 17 августа, а уже 22 августа в той же газете был опубликован обширный список рабочих, осуждённых на год тюремного заключения за кражу, например, двух метров сатина или двух дверных замков.

16 августа был принят новый Указ Президиума Верховного Совета, распространявший карательные меры и на работников сельского хозяйства — «О запрещении самовольного ухода с работы трактористов и комбайнеров, работающих в машинно-тракторных станциях». А спустя ещё три месяца Указом Президиума Верховного Совета «О порядке обязательного перевода инженеров, техников, мастеров, служащих и квалифицированных рабочих с одних предприятий и учреждений в другие» была установлена уголовная ответственность не только за попытку покинуть предприятие, но и за отказ на требование перейти на другое предприятие.

Ужесточающие трудовое законодательство указы появлялись вплоть до конца 1940 года, распространяясь даже на несовершеннолетних. 26 сентября на заседании Политбюро обсуждался вопрос о трудовых резервах. В ходе этого обсуждения Сталин заявил: «Есть у нас закон, запрещающий самовольный уход с предприятий, но на этом законе долго не удержимся… Основа проекта о трудовых резервах состоит в том, что парня учат, одевают, обувают, его мобилизуют и потом он обязан 4 года работать там, где нам нужно» [108].

Второго октября был принят Указ «О государственных трудовых резервах СССР», вводивший мобилизацию молодёжи в ремесленные училища и школы фабрично-заводского обучения. Совнаркому предоставлялось право ежегодно призывать от 800 тыс. до 1 млн подростков мужского пола для обязательного профессионального обучения. Поскольку учащиеся 8—10 классов от призыва освобождались [109], он коснулся почти исключительно детей из бедных семей.

28 декабря ещё одним Указом была введена уголовная ответственность учащихся ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО за нарушение дисциплины и за самовольный уход из училища (школы) — вплоть до заключения в колонию сроком до года.