Мария Гинзбург - Убаюкать нож

• Название: Убаюкать нож
• Автор: Мария Гинзбург
• Жанр: Короткие истории

«Ребятишки – класс второй, наверное – столпились вокруг статуи слона, прикрытой чуть светящимся колпаком силового поля. Разноцветный пластик фигуры потрескался и потемнел от времени, края хобота-горки облупились. Детишек наверняка привезли на экскурсию из какого-нибудь приморского летнего пансионата…»

---

– Все может быть, – согласился я. – А вот на территории Стаами находится Поющее озеро. Под ним – огромный лабиринт карстовых пещер. Ну, тех самых, где, как говорят, вельче пересидели Бесконечную зиму. Я бывал в этом лабиринте, но с южной стороны. Север и восток той системы закрыты для частных вылазок. И скорее всего именно потому, что где-то там и находится Подземный Приют Стаами. Покинув шахту лифта, мы шли на восток, я смотрел по компасу. То есть, если мы рассуждаем правильно, сейчас мы находимся где-то в северо-восточной части лабиринта, в окрестностях Поющего озера. Но это все еще может быть Карнаги. Точно этого я не смогу тебе сказать до тех пор, пока не выйдем отсюда. Да и какая, впрочем, разница?

– Завтра нам надо вернуться к лифтовой шахте, а затем, очень осторожно, в Подземный Приют, – заключил Кервин. – А там мы поднимемся на поверхность.

– Да, – согласился я. – Мы не успели отъехать очень далеко. Главное, не попасться на глаза этим тварям снова.

– Должны ведь они когда-то отдыхать, – задумчиво проговорил Кервин.

В ту ночь все казалось таким простым.

У Орузоси нашлась веревка, и мы даже смогли сделать связку. Я шел первым, Орузоси – последним, Кервин и Анша между нами. До выхода в шахту лифта я добрался четко: два поворота налево, третий направо, прямо через зал со сталактитами, и вот он, туннель. Правда, путь обратно к монорельсу показался мне несколько длиннее, чем была дорога от него, но это обычное дело. Выбоину в монорельсе, где лифт резко затормозил, мы тоже нашли быстро. После короткого привала мы двинулись по туннелю в сторону Приюта. Веревка, которой мы были связаны, то натягивалась, то провисала. Мы решили экономить батарейки, и поэтому горел только мой налобник. Я думаю, моим спутникам хотелось поговорить. Во мраке беседа является единственным способом отвлечься и почувствовать себя живым. Но мы опасались привлечь тараканов шумом и поэтому молчали. Были слышны только наши шаги, поскрипывание комбинезонов, да где-то очень далеко капала вода.

– Подождите! – вдруг испуганно закричал Кервин.

Мы остановились.

– В чем дело? – спросила Анша недовольно.

– Орузоси пропал!

– Как пропал? – удивилась девушка.

Мы столпились вокруг Кервина. Он показал нам конец веревки. Она была обрезана.

– Что за ерунда, – пробормотал я.

У Анши задрожали губы. Кервин тоже выглядел бледновато.

– Кто мог его утащить? – нетвердым голосом произнесла Анша. – Да еще так тихо, что никто ничего не заметил… А ты, Кервин? Неужели не было ничего странного?

– Нет, – сказал Кервин. – Я все время слышал его шаги, а потом задумался на минуточку… А когда раздумался, то сразу обратил внимание, что что-то не так.

– Задумался он! – в сердцах воскликнула Анша. – У тебя голову с плеч снимут, а ты и не заметишь!

– Чем громче вы орете, тем лучше нас слышат наши шестиногие друзья, – сказал я.

Они притихли, стушевавшись.

– Надо вернуться и поискать Орузоси, – сказал я. – Что же с ним случилось?

Кервин и Анша замолчали. Я знал, о чем они думают, хотя им и ужасно стыдно. Все это время мы шли вперед, приближаясь к небу, солнцу и ветру. А теперь надо было повернуться спиной ко всему миру и идти обратно. Эти мысли никак не были связаны с теми чувствами, которые они испытывали к Орузоси, особенно Анша, как я полагаю. Это было слепое, инстинктивное желание наземного животного оказаться в своей стихии. Спокойное и жестокое знание того, что Орузоси уже скорее всего ничем не поможешь. Весьма возможно, что его утащили тараканы и уже съели, и идти искать его означало и самим подвергнуться большому риску.

В этот момент раздались шаги. Тихие, торопливые и очень осторожные. Я повернулся на звук, вскидывая пиэрсу. В конусе света от моего фонарика появился Орузоси. Кервин не позволил себе даже облегченного вздоха, но я знал, насколько он рад возвращению Катимаро. И тому, что путь к солнцу и свободе можно продолжать.

– Свои, – с необычной веселостью в голосе сказал Орузоси.

– Где ты был? Зачем ты обрезал веревку? – спросила Анша.

– Мне нужно было побыть одному, – сказал Орузоси. – И не хотелось привлекать общественное внимание.

Анша неуверенно улыбнулась.

– Так нельзя было делать, – сказал я как мог жестко.

Орузоси удивленно посмотрел на меня. На какой-то момент мне показалось, что сейчас он наорет на меня, напомнит мне, кто тут командир. Я приготовился к обмену оскорблениями. В любом случае это здорово разрядило бы обстановку.

– Ну, вот такой я стеснительный, – сказал Орузоси неожиданно мягко. – Обещаю больше так не делать.

Я покачал головой.

– Давай-ка теперь я пойду впереди, – сказал командир. – Так вы меня точно больше не потеряете.

Некоторое время мы возились с узлами. Я уступил свое место Орузоси, а сам встал последним, за Кервином. Наша группа двинулась дальше. Следующие полчаса мы провели в монотонном движении вперед. Мы оказались на развилке, где железный хребет монорельса распадался на два. Поворот был пологим, и мы, когда ехали в капсуле, попросту не заметили его. Но теперь мы не могли определить, в какую сторону нам надо возвращаться. Как это часто бывает, мои соратники утратили под землей чувство направления и яростно заспорили. Кервину и мне казалось, что надо идти направо, а Орузоси был уверен, что мы появились слева. Анша поддержала его. Я думал, что осмотр монорельса поможет нам выбрать правильный путь – какой-то веткой наверняка пользовались чаще, – но шпалы оказались примерно на одной степени износа в обоих направлениях. Если бы мы ошиблись в выборе пути, то это была бы последняя наша ошибка. Подземные Приюты находятся на расстоянии сотен километров друг от друга. И дойти до дальнего, не того, из которого мы приехали, у нас просто не хватило бы припасов. В конце концов победило мнение командира, и мы двинулись по левой ветке. После перепалки наступило время угрюмого молчания. В этом туннеле было шумно. Где-то совсем рядом, видимо, находился подземный водопад или очень быстрая речка, и она грохотала вовсю. Если бы нам захотелось поговорить, пришлось бы напрягать голос. Я думал о том, что тараканам не составит никакого труда подкрасться к нам незамеченными, и сжимал в руках пиэрсу. По моим прикидкам, давно уже было пора сделать привал.

Впереди стал заметен слабый источник света. Это здорово взбодрило нас. Наш отряд стал двигаться быстрее. Когда мы приблизились, оказалось, что источником света была кабина лифта. Мне казалось, что кабина сияет, словно волшебная шкатулка – хотя, конечно, это был обычный тусклый свет стандартной лампочки. Я испытал большое облегчение, да и остальные тоже. Если бы кабину удалось стронуть с места, мы бы добрались домой гораздо быстрее. Сейчас ее обшарпанные двери казались уже чуть ли не калиткой у собственного дома.

– Недалеко же она уехала, – заметил Кервин, щурясь на свет.

– Попробуем воспользоваться ею, – сказал Орузоси и первым зашел внутрь.

Он набрал комбинацию кнопок на панели. Двери закрылись за Аншой, которая зашла последней, и мы тронулись. Кабина скрипела и скрежетала так, что ушам было больно. Ехать явно было еще долго, и я от скуки разглядывал стенки. Кервин сел на пол и решил перекусить. Я опустился рядом с ним на корточки. Какая-то мысль смутно шевельнулась во мне. Я присмотрелся повнимательнее.

– Это не та кабина! – крикнул я в ухо Анше (она тоже устроилась рядом со мной).

Она наморщилась:

– Что?

– Не та кабина! Мы приехали сюда в другой!

Анша обвела ее взглядом и заметила то, что уже увидел я. Панель управления была цела. А ведь в той кабине, что привезла нас, ее разбил таракан, успевший прорваться внутрь. Когда мы выходили, Орузоси снял одну из стенных панелей, а в стенках этой кабины не было дыр. Да и покрашена она была вроде в какой-то другой цвет, но в этом я уверен не был. Кабина начала тормозить. Я хотел встать – если и в этом Приюте нас ждут тараканы, то следовало встретить их во всеоружии. Но не успел. Двери открылись.

Мы оказались в зале странной архитектуры. На стенах мелькнули фрески, выдержанные в фиолетово-зеленых тонах, и непонятные жутковатые статуи в нишах. В зале были люди… или все же нет? На них были балахоны непонятной формы, скрывающие очертания тел. Сначала я подумал, что на лицах у них хоботы, но потом понял, что это были противогазы. Латунно-желтые, они блестели, словно кость.

Пока я ошалело оглядывался, Анша вскочила и ударила Орузоси кулаком в лицо. Скорость ее реакции всегда превышала мою. Из носа Катимаро хлынула кровь.

– Кервин, жми на кнопки! – рявкнул я и, вставая, что было сил боднул Катимаро под дых.

Но было уже поздно. Я услышал непривычную мелодию, сладкую и словно бы удушливую, наплывавшую со стороны безмолвных фигур с хоботами. Руки и ноги стали как ватные, голова закружилась. Кервин уже спал, откинув голову назад; недоеденный бутерброд он держал в руке. Я увидел злую улыбку Катимаро, а затем на меня обрушилась невыносимая боль – он ударил меня ногой в живот.