Святослав Сахарнов - Танк на Медвежьем болоте

• Название: Танк на Медвежьем болоте
• Автор: Святослав Сахарнов
• Жанр: Детская проза
• Год: 1984

О ребятах-следопытах. В одном из походов они находят танк Т-34, узнают историю этого танка.

Сокращенный вариант повести (опубликована в журнале «Костер» №№ 6–9 в 1984 году).

Повесть написана коллективом сотрудников редакции журнала «Костер»; ее написали С. Сахарнов (руководитель авторского коллектива), О. Орлов и Н. Федоров.

В повести использованы печатавшиеся ранее в «Костре» сообщения о следопытских, конструкторских и юннатских делах пионеров Ленинграда, Лысьвы, Старой Руссы, Глажева и других городов и поселков страны. Ряд эпизодов написан по мотивам очерков, ранее опубликованным в журнале «Костер»: В. Того «История одного поиска» (1974 г.) и «Две горсти земли» (1975 г.), О. Орлова «Пионерский самолет» (1980 г.) и др.

Толчком для работы над повестью послужило обнаружение сотрудником журнала в 1976 г. в Волховском районе танка и следов боя (винтовка, котелок с фамилией солдата, медальон с запиской).

Редакторы повести Ю. Заруднев и С. Носов.

Рисунки В. Топкова.

---

7

— Интересная все-таки у вас работа, — говорила Нина, весело, как все добрые люди, наблюдая, с каким аппетитом ест гость. — Сегодня по нашим лесам бродите, завтра на гору с альпинистами полезете. Вы, наверное, с детства хотели журналистом стать?

— Ну, что вы, — отвечал Левашов, намазывая маслом очередной кусок хлеба. — В детстве я был вполне нормальным ребенком. Хотел стать точильщиком.

— Точильщиком?

— Да. Знаете, в пятидесятых годах по дворам ходили такие серьезные мужчины в ватниках и кричали: «Точить ножи, ножницы-ы!..» Меня прямо-таки завораживали искры, летевшие с точильного камня. Они напоминали бенгальские огни. Но когда я подрос — увы! — профессия точильщика исчезла…

— И вы решили стать журналистом?

— Врачом. Одновременно начал писать рассказы. Мне казалось, что я пойду по стопам Чехова. К третьему курсу понял, что для человечества будет гораздо безопаснее, если я оставлю медицину в покое. Начал слоняться по редакциям… Типичная судьба неудачника.

— О-о, какой вы строгий!

— Что делать, надо быть честным. Я и сейчас начинающий журналист… В одном детском журнале мне, возвращая рукопись, предложили поехать и поучаствовать в поиске самолета. Погиб во время войны знаменитый летчик, люди видели — машина упала в озеро. Пионеры несколько лет упорно этот самолет разыскивали. Еду — удача! — самолет нашли. И я связал свою судьбу с этим журналом: захотелось писать для школьников, помогать им, и обязательно в живом, нужном деле.

Тут в дверь осторожно постучали, и в комнату как-то неловко, боком вошел сутуловатый пожилой мужчина лет шестидесяти в потертом, с чужого плеча, пиджаке с почтальонской сумкой на боку.

— Я извиняюсь, — сказал он. — Приятного, стало быть, аппетита. Примите газетки. И вот еще бандероля для вас — «Книга-почтой».

— Спасибо, Макарыч, — ответила Нина. — А к нам, видите, гость. Журналист из центра.

— Журналист? — ответил старик, искоса взглянув на Левашова. — Приехал, стало быть, послали. А по какой, ежели можно спросить, надобности?

— Да вот хотел посмотреть пионерский самолет, а его увезли, — ответил Левашов, с любопытством разглядывая старого почтальона.

— Ребята уже сводили его на болота, в места, где вы воевали, — сказала Нина.

— Да-а? — старик сердито замотал головой. — Нет, лучше его за грибами водите. Нечего в болото соваться, там на ржавой мине враз подорваться можно. — Недовольно бормоча что-то, старик вышел из комнаты.

— Дельное замечание, сразу видно — опытный человек, — сказал Виктор Петрович.

— Все правильно. Но попробуйте запретить мальчишкам ходить по болоту. А Макарыч партизанил именно в наших местах. Вот только выступать перед ребятами, рассказывать про войну не любит. Болен, не могу… Всего раз-два пришел.

— Но это так понятно. Не всем ветеранам легко вспоминать прошлое.

Нина разорвала бандероль и извлекла из пакета книгу, на обложке которой было: «Основы паркового строительства».

— Ну и ну! — удивленно сказал Виктор Петрович. — У вас тут вокруг столько великолепных лесов. Неужели вы еще собираетесь разбивать парк?!

— Собираюсь, — серьезно ответила девушка. — Хотите, открою тайну? Недалеко тут есть одно местечко. До революции — имение помещика Соковатова. Сам помещик был ничем не примечателен, но имел необыкновенно красивый парк. В парк этот чуть ли не все свое состояние вложил. Стерег его! Если случалось забрести мальчишкам, стрелял из ружья. Под старость совсем с ума спятил: велел в парке обманки поставить…

— Что еще за обманки?

— А вы не знаете? В петровские времена была мода такая: нарисуют крепостные художники девушек с прялками или парней с балалайками, выпилят из дерева и расставят по парку. Ну, а наш Соковатов из фанеры выпиливал мужчин во фраках и их жен в шикарных туалетах. Потом целыми днями по парку ходит, раскланивается со своими фанерными гостями и по-французски что-то бормочет. Тронулся. Поместье его в гражданскую сгорело. Но и парку, к сожалению, здорово досталось. Особенно в последнюю войну.

Нина замолчала, задумчиво глядя куда-то в раскрытое окно.

— И вы хотите этот парк восстановить?

— Да. Вы только не смейтесь. Представьте, огромный старинный парк с двумя прудами, с катальной горкой, со спортивными площадками. Деревья разные-преразные, мне из Ботанического сада семена обещали. Мы бы этот парк назвали «Пионерский» и сами бы в нем работали. Разве плохо?.. Но что же вы мне ничего про свой поход не рассказываете? — Она посмотрела в окно. — Вон опять ваши мучители идут. Не надоели?

— Знаете что, Нина, — Левашов прикоснулся к руке девушки. — Не обижайтесь, тут дело серьезное. Мне надо поговорить с ребятами: они несут мне какую-то папку.

— Знаю, знаю, — Нина усмехнулась, — все у них секретно и сверхсекретно. Но народ хороший! Жаль, я не могу побыть сейчас с вами. Ведь за директора осталась. Слышите — стучат? У котелка трубы меняют. А еще в районо вызывают. Хорошо, председатель обещал на «Ниве» подбросить… Ну идите, идите к своим полководцам.

8

— Так где же ваша папка? — спросил Виктор Петрович, усаживаясь за директорский стол. — Вот она какая!.. Располагайтесь. Итак, это ваш следопытский поиск? Правильно?

— Правильно. Понимаете, мы давно уже хотели узнать фамилии тех, кто погиб под нашей деревней, на Медвежьем болоте. Только у нас сейчас все остановилось.

— Посмотрим, посмотрим!

Левашов, подвинув к себе белую папку с криво нарисованным на ее крышке танком, развязал шнурочки и принялся читать ее содержимое.

Первым по порядку лежало письмо.

«Уважаемые товарищи!

Обращаются к вам пионеры-следопыты Староборской восьмилетней школы. Около нашей деревни, на болоте, которое называют Медвежьим, мы нашли танк. В лесу есть еще несколько танков и много оружия. Мы узнали, что за бои были тут: наша армия освободила окруженных фашистами партизан. Погибших бойцов похоронили в братской могиле, но на обелиске, который поставили над ней, очень мало фамилий. Мы решили узнать фамилии погибших бойцов. Если вы что-нибудь знаете о боях под нашей деревней, напишите нам, будем очень благодарны. Никто не забыт и ничто не забыто!

Пионеры Староборской школы».

— Та-ак, — сказал Виктор Петрович, кладя на место листок. — И кому вы послали такие письма?

— В газеты.

— На радио.

— В другие школы.

— И ничего в ответ не получили?

— Нет.

— Конечно. Прежде чем посылать, надо было узнать, как это делается. А что было потом?

— Потом мы рассказали все Нине.

— И она посоветовала вам связаться с ветеранами?

— Да.

— Узнать, что за часть вела бои в Староборье?

— Ага.

— И потом запросить военный архив?

— Ну.

— Вот вам и ну… И только тогда к вам пошли ответы. Смотрим теперь их… Письмо из Совета ветеранов 215-й Краснознаменной дивизии.

«Дорогие красные следопыты!

На ваш запрос Совет ветеранов может сообщить, что бои в районе Старого Бора зимой 1941–42 годов вел 114-й полк нашей дивизии, в составе которого было несколько танковых подразделений. Как вы правильно пишете, целью боев было деблокирование окруженных в лесу нескольких партизанских отрядов. Вы пишете, что нашли в лесу танк. Командирами танковых взводов, как мы установили, были старшие лейтенанты Собко Гаврила Карпович, Михайлов Владимир Кузьмич, Хазбулаев Федор Александрович и лейтенант Цирульников Петр Игоревич. К сожалению, к концу войны произошла полная смена танковых подразделений, и в нашем Совете ветеранов нет лиц, воевавших под Старым Бором на боевых машинах. По вашей просьбе воспоминаниями о встрече с партизанами делится фронтовик, офицер нашей дивизии Арцимович М. М….»

— А где письмо фронтовика?

— Оно в музее, под стеклом. Мы его туда положили.

— А в нем фамилии бойцов есть?

— Есть. Только они наступали не от Старого Бора. Мы все равно запросы и на них посылали. Вот ответы.

— Вижу. Но эти люди к наступлению со стороны вашей деревни отношения не имеют… Давайте внимательно прочитаем то, что должно интересовать нас больше всего. Ответы Военного архива о судьбе танкистов. Так… «Лейтенант Цирульников Петр Игоревич. Погиб в боях под Варшавой в сентябре 1944 года… Старший лейтенант Михайлов Владимир Кузьмич. Пропал без вести. 1942 год, февраль… Старший лейтенант Собко Гаврила Карпович. Погиб в боях под Минском. Июль, 1944 год… Старший лейтенант Хазбулаев Фильдрус Ахлямович. Майор запаса. В настоящее время проживает в поселке Лесогорск Л-ской области по адресу улица Сержанту Павлова дом 3 кв. 2». Ну, это понятно: Федором Александровичем его, татарина, друзья называли на русский манер, отсюда небольшая путаница… Но дальше, я вижу конверт, который не мог вас не огорчить. Ваше письмо в Лесогорск вернули со штампом «По указанному адресу не проживает». И больше ничего по поиску Хазбулаева вы не предпринимали?